Кивнув, Гарри взял конверт.

Повернувшись к Кеннеди Джонсу, египтянин дал ему инструкции:

– На вас возлагается подготовка экспедиции и транспорт. Вы с мистером Феннелом будете добираться по суше, а мисс Десмонд вместе с мистером Эдвардсом полетят. Можете расходовать любые суммы, но вы должны предусмотреть ряд трудностей, которые встретятся вам на пути. В это время года, когда можно ожидать дождей, дорога к имению Каленберга труднопреодолима. Но это уже ваши заботы. Вам также придется придумать какой-то способ, чтобы преодолеть кольцо зулусов, охраняющих подступы к его владениям. Вы знаток своего дела, и не мне вас учить, что делать.

– Разберусь, – отозвался Джонс.

– Итак, до понедельника. У нас тогда состоится окончательная встреча, – произнес Шейлик. – Отработаем последние детали. Вопросы есть?

– Как насчет денег? – подавшись вперед, спросил Феннел. – Каждый получает по девять кусков за всю работу, но не выдадите ли аванс?

Изобразив на своем лице улыбку, больше походившую на гримасу, адвокат ответил:

– Я ожидал такую просьбу от вас. – Он достал из ящика стола четыре конверта. Протянув один из них Гее, остальные три кинул на стол. – В каждом конверте вы найдете незаполненные аккредитивы на сумму три тысячи долларов. После того как миссия будет успешно выполнена, получите остальную сумму. – Взглянув на золотые часы «Омега», добавил:

– До встречи в понедельник в девять тридцать.

Гея исчезла в двери, находившейся за Шейликом. Гарри и Кен проводили ее взглядами, в которых было явно написано сожаление. Оба направились к двери. Следом за ними поднялся со своего стула и Феннел.

– Мистер Феннел…

Тот посмотрел на египтянина.

– Нам нужно обсудить с вами кое-что вдвоем. Не станем отнимать у этих джентльменов время, – спокойно проговорил адвокат.

Пожав плечами, Феннел снова опустился на стул. Жестом Шейлик предложил его товарищам удалиться.

После того как те ушли, адвокат выбрал очередную сигару, обрезал ее кончик и закурил, ледяным взглядом рассматривая медвежатника.

– Хочу поговорить с вами откровенно, мистер Феннел, – продолжал он. – Оба ваши коллеги сидели в тюрьме, но их вряд ли можно назвать преступниками. Что же касается вас, то вы действительно преступник, причем опасный и жестокий. Я выбрал вас для предстоящей операции благодаря вашему опыту, но не воображайте себе, будто я не знаю о вашем преступном прошлом. Знаю, что вы находитесь в бегах и хотите как можно скорее покинуть Англию. Вы выдали полиции пятерых уголовников ради того, чтобы вам сократили срок. Главарь шайки, некто Морони, поклялся, что убьет вас. Прошлой ночью на вас было совершено покушение, но оно оказалось безуспешным. Второе покушение может оказаться удачным. – Египтянин посмотрел на Феннела, который, сверкая глазами, уставился на него. – Как видите, мистер Феннел, я внимательно слежу за всеми, кого нанимаю. Относительно вас я получил дополнительные сведения. Вас разыскивают за три жестоких убийства, совершенных в Гонконге, Каире и Стамбуле. Две первые жертвы были женщины, третья – «мужчины легкого поведения». У меня есть показания свидетелей этих преступлений, которые очень пригодились бы Интерполу. Вам интересно то, что я вам рассказываю, мистер Феннел?

Проведя языком по пересохшим губам, медвежатник произнес:

– Вы мне угрожаете? А я-то думал, что мы работаем вместе.

– Да, мы работаем вместе, но это не значит, что я не сумею вам угрожать. Существуют еще два момента, о которых вы должны постоянно помнить. – Ткнув в сторону уголовника кончиком сигары, адвокат добавил:

– Во-первых, не смейте трогать Гею Десмонд. Едва она появилась в помещении, как ваш подлый ум начал работать в известном направлении. Вы подумали о том, что в африканских джунглях у вас появятся возможности дать волю вашим животным инстинктам. Поэтому я вас предупреждаю: только попробуйте это сделать, как это досье тотчас же попадет в Интерпол. Вам понятно? Феннел с усилием усмехнулся.

– Козыри в ваших руках, – попытался изобразить из себя храбреца медвежатник. – Вы меня не так поняли. Что делать. Хочу вам признаться, очень уж она похожа на мою мать.

– Простите меня за то, что перехожу на личности, – поморщился адвокат. – Но мне очень жаль вашу мать.

Издав звук, похожий на рыдание, медвежатник возразил:

– Нечего ее жалеть. Она была одной из самых ловких воровок. А если хочется кого-то пожалеть, то пожалейте моего старикана. Когда мою мамашу упрятали в тюрьму на десять лет, он перерезал себе горло.

– История вашей семьи меня не интересует, – оборвал его египтянин. – Теперь второй момент. Мне нужен этот перстень. Задача будет не из легких, но человек с вашим опытом и беспринципностью должен с нею справиться. Если же нет, то я не вижу причин, которые помешали бы мне передать ваше досье Интерполу. Так что зарубите себе на носу: неудачи я не потерплю.

Обнажив зубы в улыбке, похожей на оскал волчьих клыков, Феннел ответил:

– Достану я вам этот стебучий перстень. Но если так много зависит от меня, почему бы вам не подкинуть мне деньжат?

– Я об этом подумаю, когда его получу. А сейчас убирайтесь!

Медвежатник впился в дельца свирепым взглядом, но тот потянулся к телефону. Как только он стал набирать номер, Феннел встал и вышел в приемную, где Натали Норман стучала на машинке. Не удостоив ее взглядом, он открыл дверь в коридор и направился к лифту.

После того как последний гость исчез, услышав, что Шейлик разговаривает по телефону, девушка выключила тайно установленный магнитофон и вынула из него кассету с пленкой.

Закрывшись в телефонной будке, Гарри позвонил Тони, которая тотчас же отозвалась.

– Отпразднуем это дело, цыпа, – произнес он. – Я есть хочу. Через час в «Шпангоутной» в кабаке «Карлтон тауэрс». – Он прервал ее восторженный визг, повесив трубку.

Гарри знал: ей понадобится не меньше часа, чтобы собраться. Одевалась она медленно. К тому времени, когда Гарри добрался до ресторана, он был немного навеселе: успел выпить четыре мартини с водкой.

Кен Джонс ушел, заявив, что у него свидание с подружкой. Оба постояли в вестибюле отеля, полном народа, и Джонс спросил:

– Что ты на этот счет думаешь?

– Чем не работа, да и деньги неплохие, – отозвался Гарри. – Мы с тобой споемся. Я это чувствую. А вот Феннел…

– Тебе-то что? – усмехнулся Джонс. – У тебя и милашка, и «птеродактиль».

– Держи с ним ухо востро.

– А как же иначе. Пока, до понедельника. Счастливо попрыгать на кроватке. – И с этими словами Джонс шагнул в холодную, сырую ночь.

Гарри уже начал терять терпение, когда появилась Тони. Выглядела она умопомрачительно.

– Я умираю с голоду, – посетовал молодой человек. – Ну и копуша же ты!

– Знаю, сахарный мой, но ничего не могу с собой поделать. – Взмахнув длинными ресницами, девушка спросила:

– Я тебе нравлюсь?

Однако, после того как летчик познакомился с Геей Десмонд, Тони показалась ему слишком вульгарной и вовсе не такой уж обворожительной.

– Ты великолепна. – Четыре мартини сделали его слова убедительными. Оба вошли в ресторан. После того как они заняли места. Тони поинтересовалась:

– Работу получил?

– Неужели ты думаешь, что мы оказались бы здесь, если бы произошло иначе?

– Давай сделаем заказ, а потом ты мне все расскажешь. Идет?

– Не говори «идет»! Так только американские бизнесмены говорят. Девушка захихикала:

– Хорошо, хорошо. Я тоже проголодалась! Заказывай поживее.

К их столику подошел метрдотель. Гарри заказал по дюжине устриц с полбутылкой шабли, вслед за тем бифштекс по-шотландски с запеченным в мундире картофелем и бутылку батайи урожая 1961 года. А на десерт решено было заказать лимонный шербет.

– М-м-м-м, – мурлыкала Тони. – Не работа, а сказка. Могу себе представить. Заработаешь целое состояние!

– А разве я не стою состояния? – отозвался Гарри и, сунув руку под скатерть, полез куда не следует, но девушка тотчас сжала колени.