В результате после 1368 г. была фактически предрешена утрата прочных позиций Англии в этом важном регионе и подорван английский союз с городами Фландрии.
Большое внимание уделялось в 60-х гг. Шотландии. Здесь Эдуарду III необходимо было добиться двух целей – прочного мира и разрыва франко-шотландского союза. Сочетая угрозы и уступки, английский король решил только одну задачу. В 1369 г. был заключен англо-шотландский мир. Однако, хотя одна из статей договора в Бретиньи предусматривала расторжение союза Франции и Шотландии «на все времена», он продолжал оставаться политической реальностью. Более того, в 1371 г. он был официально возобновлен по инициативе Франции. В подписанном сторонами договоре прямо объявлялась его антианглийская направленность. Это был еще один важный дипломатический успех Карла V. Ему удалось преодолеть довольно сдержанную позицию Шотландии, гораздо менее, чем Франция, заинтересованной в тот момент в традиционном союзе. Англо-шотландский мир 1369 г. в основном решил проблему сохранения ее независимости и территориальной целостности, в то время как во Франции после мира в Бретиньи положение было как раз противоположным.
Наконец, объектом острой дипломатической и вооруженной борьбы между Англией и Францией стали в 60-х гг. государства Пиренейского полуострова. Их позиция имела большое политическое и военно-стратегическое значение. На первом этапе Столетней войны Кастилия оказывала поддержку Франции.
После договора в Бретиньи Англия, получившая большую часть французского юго-запада в суверенное владение, рассматривала пиренейские государства как пограничные и стремилась добиться их поддержки в предстоящей войне. На первых порах этому сопутствовал успех. В 1362 г. Эдуарду III удалось заключить договор о союзе с королем Кастилии и Леона Педро I. Англия использовала серьезные внутриполитические трудности, которые испытывал в тот момент Педро: в борьбе за централизацию он столкнулся с сопротивлением дворян, особенно в Леоне. В результате при дворе сложилась сильная оппозиция королю, поддержанная церковью. Одновременно возникла внешняя опасность со стороны Арагона на почве территориальных споров. Все это заставило Педро I согласиться на помощь Англии, владевшей пограничным с Кастилией французским юго-западом.
Однако и здесь англичан сумела опередить Франция. Угроза утраты позиций на Пиренейском полуострове заставила Карла V поддержать претензии на престол Кастилии и Леона соперника Педро I – его сводного брата Энрике Трастамарского. В 1365 г. в Кастилию была направлена армия во главе с Бертраном Дюгекленом для борьбы против Педро I. Этим Карл V решал одновременно две задачи – укрепление позиций на Пиренейском полуострове и освобождение Франции от наводнивших ее отрядов бригандов. Именно они составляли основу посланного за Пиренеи войска.
Французское вторжение привело к свержению Педро I и к коронации профранцузски настроенного Энрике. Это вызвало ответные действия Англии. В 1367 г. Педро получил от английского короля большой заем, а затем под флагом защиты его прав в Кастилию прибыли английские войска во главе с Черным Принцем. Сражение при Найере между армиями двух претендентов на кастильский трон было, таким образом, по существу, одним из актов англо-французской войны. В этой битве победу одержало войско Черного Принца, что, казалось бы, означало утверждение в Кастилии английского влияния. Однако Энрике при поддержке Франции продолжил борьбу, которая завершилась в 1369 г. его победой (Педро I был захвачен в плен и затем убит).
О том, что это был большой успех Франции, свидетельствует франко-кастильский союзный договор 1368 г., откровенно направленный против Англии. В его тексте содержалось обещание сторон помогать друг другу «в войне за морем». Энрике брал на себя обязательство поддержать войну против Англии на море, а при необходимости – в Аквитании или даже на английской территории. Эдуарду III пришлось удовлетвориться обещанием нейтралитета, которое Англия получила от Арагона. Арагон же заключил мирное соглашение с Кастилией, признав ее союз с Францией. Таким образом, на Пиренейском полуострове, как и в других частях Западной Европы, в 60-х гг. авторитет Франции был значительно упрочен в ущерб английским позициям.
Ко всем международным успехам Франции следует добавить стабильно благоприятную для нее позицию папства – достаточно реальной политической силы в тот период. Папа Урбан V активно поддержал участие французских войск в свержении Педро I, помог французскому королю в борьбе с бесчинствами бригандов, неоднократно выделял Франции средства для ведения войны.
Итак, международная обстановка в Западной Европе к концу 60-х гг. была благоприятной для Франции. Карлу V, целенаправленно готовившемуся к неизбежной войне за освобождение утраченных территорий, удалось добиться многого. Правда, достижения во внешней политике определенно превосходили внутриполитические. Феодальную верхушку страны раздирали острые противоречия; проблема централизации из-за неудач первого этапа войны с Англией была еще дальше от решения, чем в начале XIV в.; коренной перестройки армии проведено не было. И все же французский король полагал, что пришло время использовать изменение ситуации в пользу Франции для официального возобновления войны.
После подписания мира в Бретиньи военные действия во Франции прекратились очень ненадолго – до 1363 г. Затем начались стычки в Нормандии, где Англия неофициально сохраняла войска и поддерживала действия бригандов. Постоянные столкновения происходили также на реке Луаре, отделявшей английские войска на юго-западе; шла война в Бретани.
В этой неофициальной войне, происходившей в условиях подписанного королями мира, ведущую роль играли простые люди Франции. Особенно активны были горожане Нормандии, испытавшие на себе все тяготы войны и глубоко разочаровавшиеся в военной роли рыцарства. Борясь за изгнание англичан из нормандских городов и крепостей, они решительно отошли от принципов рыцарской войны. Автор «Хроники первых четырех Валуа», выражающий взгляды французских горожан, с одобрением рассказывает, что они отказались от обычая рыцарей отпускать пленников за выкуп. Несмотря на возражения феодалов, они не раз добивались, чтобы побежденные англичане были убиты. Чуждый какой-либо жестокости, хронист считает, что «это был единственный способ покончить с ними (англичанами. – Н. Б.) и избавить королевство от их присутствия».
В отличие от своих предшественников Карл V осознал значение широкого освободительного движения для Франции и постоянно поддерживал его.
В своих обращениях к простым людям Франции в конце 50-х гг. и позднее, после официального возобновления войны с Англией в 1369 г., Карл V нетрадиционно для монарха аргументировал необходимость всеобщей борьбы против англичан и их союзников – наваррцев. В средневековом обществе «справедливой» считалась война за религиозную идею (так сказать, «по воле Бога») и за законные династические права государя. Кстати говоря, это и было основой пропагандистских обращений Эдуарда III (а в начале XV в. – его последователя Генриха V из новой династии Ланкастеров) к населению Англии при обосновании справедливости войны англичан во Франции. Карл V буквально с первых месяцев своего пребывания у власти еще в качестве регента начал использовать иную аргументацию. Главный акцент делался на том, что враги «опустошают» французскую землю, что они «вторглись в герцогство Нормандию и причинили большой ущерб нашим (Карла V. – Н. Б.) подданным». [86]
B 1369 г. Карл V, возобновляя войну против английского короля, писал в официальных документах не о династических спорах, которые были законным основанием для справедливой войны. В своих обращениях к населению страны король апеллировал к мыслям и чувствам, гораздо более близким и понятным для простых людей: «Да будет всем известно, что Эдуард Английский и его старший сын Эдуард, принц Уэльский, начали против нас и наших подданных открытую войну, они грабят и жгут наши земли и причиняют всякое другое зло и потому являются нашими врагами». [87]
