Джозеф распахнул дверь. Шериф был среднего роста, лет двадцати пяти, в черном костюме с часами на цепочке и в английском котелке с высоко загнутыми полями. Его изящные усики задергались, когда он посмотрел на Джозефа.

— Меня интересует, Магайр, что за дела у вас в Додже, — с порога начал допрос шериф. — Вы завариваете какую-то кашу?

«Какого черта! — подумала Тесс. — Неужели человек не может даже въехать в город, не будучи заподозренным?»

— Просто небольшое дело к одному из моих старых друзей, шериф.

Строгий взгляд шерифа пробежал по Джозефу и остановился на Тесс. Несколько мгновений он изучал ее, затем приподнял шляпу:

— Мэм.

Потом опять вернулся к Джозефу:

— Оружие есть?

Джозеф покачал головой, а Тесс прикусила язык.

— Любое огнестрельное оружие должно быть зарегистрировано в моем офисе.

— Знаю, — кратко ответил Джозеф.

Шериф рассматривал его еще некоторое время, потом удовлетворенно кивнул:

— Если вам интересно, через несколько минут начнется карточная игра. На всю ночь.

— В «Длинном Ручье»?

— Точно.

— Ну что ж, я играю.

Шериф, казалось, был очень доволен ответом Джозефа и широко улыбнулся:

— Тогда я не прощаюсь.

Он еще раз снял шляпу перед Тесс и вышел.

— Что это все значит? — спросила Тесс, когда Джозеф закрыл дверь.

— Просто нервный шериф хочет присмотреть за мной, пока я в городе. — Он поднял с пола седельные сумки Тесс и вытащил пачки купюр, которые она забрала из банка в Суит-Брайэре. — Вы можете побыть одна несколько часов? — спросил Джозеф.

— Одна? Подождите минуту. Вы хотите идти играть, да?

? Да.

— Или что?

Он нетерпеливо взглянул на нее:

— Или они явятся сюда, Тесс. Нельзя раздражать власти этого города. Я останавливаюсь здесь лишь ненадолго. Добрый шериф заслуживает покоя.

Деньги Джозеф спрятал под матрас. Тесс пошла за ним к комоду, куда он засунул пустые сумки.

— Вы говорили, что ночью здесь опасно выходить на улицу, — напомнила она.

— Точно. — Он посмотрел ей прямо в глаза.

— Если так, то опасно выходить из комнаты. Любому из нас.

Безо всякого предупреждения Джозеф обнял ее:

— Лучше поцелуйте меня на прощание, а то потом вы можете пожалеть, что отказались от этой возможности.

Тесс понимала, что удержать его не удастся, но мысль о том, что Джозефа могут ранить, заставила всю кровь отхлынуть от ее лица.

— С вами ничего не случится, Магайр… или… или я пойду искать вас и убью вашего обидчика!

— Женщина, замолчи и поцелуй меня, — ласково прошептал он.

Тесс обвила руками сильную шею и пригнула голову поближе к себе. Поцелуй был глубоким и страстным. Джозеф застонал, обнял ее за спину и прижал крепче. Их языки встретились, и Тесс почувствовала, что умирает от желания. Но Джозеф вдруг отстранил ее, и, прежде чем Тесс успела вымолвить хоть слово, направился к двери.

— Заприте дверь, — сухо сказал он, — и не открывайте никому, кроме меня.

Она заперла за ним, упала на кровать и уставилась на ручку двери. С улицы под окном раздался короткий громкий вскрик, горячие слезы брызнули из ее глаз. Тесс не представляла, что будет делать, если с этим проклятым фермером что-нибудь случится.

Он отсутствовал уже целых три часа. Тесс не могла отогнать видение: весь в крови, Джозеф лежит на улице рядом с тем пьяным придурком, которого она пнула ногой.

Что же она скажет Холли и Сисси?

Ей следовало бы лучше знать, что представляет собой Додж. Ей нужно было найти Джозефа, заставить его вернуться и попросить помощи у шерифа Уилсона. Тесс всхлипнула. Разве сможет она заставить Джозефа Магайра сделать то, что считала необходимым!

Она закрыла лицо руками и прокляла этот дремучий девятнадцатый век.

— Все они звери, таскающие оружие, калечащие и убивающие друг друга…

Тесс нервно рассмеялась, осознав, что точно описала век двадцатый. Слово «цивилизованный» встречалось так же часто, как «пища» и «воздух», но в действительности человечеству так и не удалось избавиться от первобытной дикости.

Тесс встряхнула головой и уставилась в потолок. Джозеф Магайр не святой, но все же заслуживает большего, чем быть пристреленным на грязной улице лишь за то, что толкнул кого-то локтем.

Часы на ночном столике пробили полночь, и Тесс поняла, что должна делать. Она встала и выпустила полы рубашки поверх джинсов, застегнула ее до самого подбородка и раскатала рукава. Девушка заплела волосы в тугую косу и надела шляпу Джозефа.

Тесс выскользнула из номера в узкий коридор, освещенный лишь несколькими крошечными свечками, установленными на настенных подставках и слишком скудно освещающими грязный пол.

Она прошла только несколько шагов, когда в коридор из соседнего номера вывалилось пьяное подобие мужчины и столкнулось с ней.

— Гляди-ка, сынок! — глупо захохотало подобие и устремилось обратно в номер.

Тесс надвинула шляпу на самые глаза и облегченно вздохнула. Она медленно спускалась по лестнице, стараясь слиться со стеной. Проходящие мимо мужчины не обращали на нее ровным счетом никакого внимания. Но, оказавшись внизу, она столкнулась с новой проблемой. В темноте в такой одежде сойти за мальчика было легко, но сомнительно, чтобы ей так же повезло в ярко освещенном холле отеля «Бродяга». Клерк за стойкой обязательно узнает ее. Тесс нужна была какая-нибудь бесформенная одежда, чтобы скрыть изящную фигуру, что-то вроде…

Ее мольбы были услышаны: прямо рядом с лестницей стояла вешалка, на которой висела огромная куртка из оленьей кожи. Эта куртка была бы Тесс как раз до колен.

Девушка выглянула из тени, окутывавшей лестницу. Клерк был занят с клиентом. Тесс протянула руку и быстро сняла куртку с деревянного крючка. Она не ожидала, что чертова куртка окажется такой тяжелой, и крякнула от напряжения. Тесс поморщилась. Куртка напоминала дохлое животное, а пахла и того хуже. Сдерживая дыхание, Тесс надела ее, застегнула металлические пуговицы и подняла жесткий воротник, чтобы прикрыть уши.

Удостоверившись, что куртка надежно скрывает фигуру, она глубоко вздохнула. Сунув руки в карманы, Тесс нащупала взглядом входную дверь и устремилась вперед.

— Эй! — окликнул клерк.

Она похолодела, однако поглубже уткнула подбородок в воротник и медленно повернулась, представляя ужасные события, которые сейчас произойдут, и все из-за того, что она вышла из номера и стянула куртку какого-то бедняги. Клерк улыбнулся ей:

— Сэр, вы не забыли вернуть ключ от номера?

Тесс коротко кивнула, повернулась и выскочила на улицу.

Улица напоминала сумасшедший дом: на тротуаре толпились неряшливые полуодетые женщины, тут и там то и дело вспыхивали драки, пьяные шатались по дороге или стояли, прислонившись к стенам домов.

— Мой Бог! — прошептала она. — Прямо-таки Бульвар Заката.

Однако, в отличие от Лос-Анджелеса, здесь не было фонарей и улица освещалась только звездами и мутным серпом луны. Тесс не знала, откуда начать поиски Джозефа. Вечером по дороге сюда она не заметила вывески салуна «Длинный Ручей» и сомневалась, что сможет увидеть ее сейчас… если только кто-нибудь за следующие несколько секунд не изобретет неоновые вывески и не будет так добр повесить одну из них специально для нее.

Тесс решила попытать счастья и обратилась к женщине, стоявшей в тени открытой двери, из которой лился тусклый свет.

— Простите, — извинилась Тесс, — я ищу салун «Длинный Ру…»

Перышки встрепенулись, повеяло терпкими духами, и скрипучий голос «чарующе» произнес:

— Я тоже, парнишка. Не возьмешь ли одну на мою долю?

Дрожащая рука протянулась к Тесс, и она отскочила.

— Салун, — объяснила Тесс. — Я ищу салун «Длинный Ручей».

— Зачем? Все, что тебе нужно, уже здесь, в одной аккуратненькой горяченькой упаковочке.

— Эту упаковочку каждый день разворачивают раз по десять, — пробормотала Тесс себе под нос. — Меня интересуют карты.

— А что мне с того, парень?