Никаких эмоций, никакой внешней реакции на мои действия. Только голос: спокойный и холодный. И сосредоточенный на вязальных спицах взгляд.

— Это зависит от того, какое задание вы мне поручите?

— Опять вопросы. Все вы одинаковы, — проворчала Бабушка. И я начала понимать, что имел в виду Синкрот, говоря о “живости” персонажей. Именно для такого теста я оставила Диву за дверьми дома.

— Я могу не смочь выполнить вашу задачу. Как же я могу на нее заранее согласиться?

— У меня есть много разных проблем, которые надо решить, — пробормотала Бабушка, не отрываясь от вязания. — Что-нибудь тебе да подойдет.

Я промолчала, думая над ситуацией. Тот холод и безэмоциональность, которые сейчас демонстрировала Бабушка Ничия, и в самом деле резко разнились с картиной живенькой старушки, которую я видела совсем недавно. И даже домашний антураж не скрашивал впечатления. Наоборот, он казался тут совершенно неуместным. Подумав, не позвать ли сюда Диву, я решила пока не торопить события.

— Хорошо, я готова выслушать вас.

— Мне надо знать, зачем ты здесь, в этом проклятом городе?

— Это лишний вопрос. Но я отвечу на него. Мой Дом поручил мне установить связь с Каргатом. Для этого, мне представляется, надо найти Кристобаля дель Диего или его заместительницу Мойру Дебри.

— Ишь ты, шустрая какая, — проворчала Бабушка. Весьма натурально в этот раз проворчала, даже с эмоциональной окраской. — Их много кто ищет.

— И с каким результатом? Можете мне хоть что-то про них сообщить?

— Могу, это не секрет. Кристобаля уже несколько лет никто не видел. Спит себе где-нибудь в своем саркофаге. У него их много было ложных. Главный, понятное дело, один-единственный, только там, где он был, одна лишь пыль осталась. Куда-то перетащил, но куда — никто не знает. — Бабушка внезапно запнулась за своим занятием, а потом посмотрев на меня, пожала плечами, и продолжила своим скрипучим голосом, в котором правда, появилось заметное неодобрение. — А Мойра Каргат предала. Сейчас она в Ордене Могилы состоит, следит за порядком в Старом Городе. Конрада там замещает. Поверь мне, тебе она без надобности.

— И все так же желает занять место своего шефа? — я от неожиданности произошедшего изменения слегка опешила.

— Конечно, как же иначе? — Бабушка хмыкнула и продолжила с явной неприязнью. — Мойра всегда такой была, только о власти и думала. Одну мечту свою исполнила: была простым оборотнем летучей мышью-кровососом, а стала вампиршей. Теперь, вон, хочет в городской страже старшей стать. Ха! Кто ж ей позволит, дорогуша!? Орден Могилы — это куда серьезнее даже Каргата, там тебя в кулаке держат намертво. Вот так-то. Хотела власти, а получила… Ну, власть-то у нее есть. Но и над ней тоже есть, хе… А Мойре любая крыша сверху — что нож острый. Бесится от злости, когда никто не видит, а сделать ничего не может: в Ордене Могилы того, кто сверху, не подсидишь, надо ждать, когда он сам прекратит свое существование. А это ой как долго, особенно для такой личности, как Конрад. Вот так-то: бойтесь своих желаний. А Каргат… А что Каргат? Сейчас те, кто старому Азалину верны прячутся, как умеют. Слишком сильно их найти хотят, они тут многим мешаются. Вот, и мне тоже, чего греха таить. Но сил и власти у них хватает, это да… — Бабушка отвлеклась от вязания, сняла очки и внимательно, с улыбкой, на меня посмотрела. — Если тебе они так нужны, то разыщи их сама. Тебе за это многие спасибо скажут.

Я в ответ смотрела на нее, обдумывая свое, совсем не связанное с Каргатом, Мойрой и Кристобалем. А потом, наконец, сообразила, что происходит!

— Одну минуту, Бабушка, тут кое-кто решил, что просто охранять вход в жилище на улице скучно. Синффайнири, ну-ка иди сюда, раз уж все равно все слышишь, а может, даже и видишь!

Дождавшись, когда хлопнула входная дверь, и в комнату прошла искренне удивляющаяся Дива, я продолжила:

— Значит, вы предлагаете мне найти Каргат? — уточнила я. — А позвольте задать вам вот какой вопрос. Мне это нужно — задание такое. Вам это нужно по какой-то вашей личной причине. Но позвольте узнать, зачем это Брехт, Волнейчеву и, наконец, зачем это Смерти? А также почему никто, включая вас, не желает уничтожить Каргат, а только хочет его найти? Может быть, мне стоит заняться именно уничтожением его лидера?

— И как же ты его тут, под Пологом, уничтожишь? — удивилась Бабушка. Я между тем отметила, что ни к очкам, ни к вязанию она даже не попыталась вернуться. — Уничтожать местных обитателей редко кто желает, это слишком сложно даже мне и Серениде. Даже если тем, кто сидит в реке их скармливать, все равно сложно. Да и остались ли еще те обитатели… Это твой приятель-орк со своим стадом так развлекается: ловят тамошнюю нежить, и жрут прямо на причалах. Всю реку перебаламутил… Вот так-то… А вот захватить чужое место обитания, чтобы самому стать сильнее, хочется всем. Каргат слаб, и именно потому хорошо прячется. Но их интриги порядком надоедают.

— Но неужто Смерть хочет их всего-то подчинить себе?

— Смерть, — Бабушка прикрыла глаза. — Я его еще Ловеллином Дачином помню. Уже тогда он был пафосен донельзя… Получив свою власть, он очень постарался вытравить из себя все, что помнил о жизни. Но… Похоже, не смог… — Бабушка задумалась о чем-то, и вдруг наклонилась вперед, посмотрев на меня. — Вот что, девочка, загляни днем в театр. Джангария там устроит очередное представление, на него очень многие ходят. И я там тоже буду, а заодно покажу тебе кое-что… Может быть, ты мне даже Каргат к тому моменту отыщешь… А теперь зови своих спутников, я вам помогу с маскировкой. Гойя, сынок, принеси-ка цветы из кладовки, они мне сейчас пригодятся…

Цветы оказались саженцами из Сада Амаранта, так что на пару дней проблема с их восполнением для нас решилась. Бабушка Ничия, чуток поколдовав над амулетами, вернула их, заявив, что теперь нас никто не опознает. В процессе исправления она вела себя как обычная любопытная старушка. Поинтересовалась, например, вопросом нашей еды. Я ответила, что нам наготовили перед уходом томатного супа, по консистенции напоминавшего густую кровь. Не самый лучший вариант питаться одним и тем же, но что поделать. Было и еще несколько совершенно ничего не значащих вопросов.

За все это время она ни разу не прикоснулась ни к очкам, ни к вязальным спицам.

Наконец, исправление амулетов было завершено, и мы все, вежливо попрощавшись, покинули дом Ничии.

— Что ты себе позволяешь? — буквально прошипела мне на улице Дива.

— Не здесь, — заметила я. — Отойдем немного дальше, — а оказавшись шагах в десяти от домика Ничии полушепотом зло прошипела в ответ. — Я! Играю! Свою! Роль! Я все знаю про наши статусы, но сейчас, будь добра демонстрировать для всех подделку. Тем более, что твое… Или ваше, уже не знаю… Дилетантство делает мою задачу сложнее, чем кажется! Тебе вообще не стоит показывать нос на улицу из-за различий в реализме. Поняла меня?

Дива задумалась.

— Как ты полагаешь, как я догадалась, что ты шпионишь? Не понимаешь? А вот я уже поняла. И вопросов к тебе прибавилось. Так что будь добра, если желаешь поговорить серьезнее — не мешай мне! Понятно?

— Понятно, — Дива ответила очень серьезно. Похоже, она, даже не все поняв, приняла мои пояснения к ситуации, как актуальные.

— Я сейчас вернусь, — объявила я собравшимся, и отошла к домику Ничии. Заглянула в окно. Бабушка Ничия снова сидела в кресле, надев очки. И вязала… Думая о мыслительном уровне того идиота, который программировал поведение этой старушки, я вернулась к своей группе. То вранье, которое она на меня вывалила, не нуждалось даже в обдумывании. Скорее, нуждался в некотором обдумывании тот факт, что город нежити теперь не казался мне стационарным и стабильным, каким просто обязан был быть, каким он задумывался. И почему-то думалось, что Аран тут совсем ни при чем.

— Мы разделяемся, — объявила я. — Шайнтлайн, проводишь Мозголома и Бринира в наш дом, здесь дальше они мне не понадобятся. Пусть выспятся. Вампиров здесь уважают, так что проблем по дороге быть не должно. Ты тоже отдыхай, твоя работа наступит позднее. Ну а мы с Дивой и Гулринаром прогуляемся поговорить с местным… Хмм… Примархом.