При этом движении я почувствовал странную вспышку ревности и, приблизившись, встал между ними, оборвав их связь. Улыбка, которой я одарил при этом Леви, была полна уверенности, которую я обычно до такой степени не чувствовал — спасибо, текила! — и его озадаченный взгляд, брошенный на меня, говорил об этом.

— Не возражаешь, если я тебя украду? — спросил я и, едва повернув голову к как-там-его-зовут, добавил:

— Дела группы.

Когда Леви быстро извинился, я мысленно себе поаплодировал. Шаг первый выполнен.

— Что-то не так? — спросил он, не отставая от меня, пока я удалялся от вечеринки к скоплению уединенных беседок вдоль бассейна. Это место в столь поздний час было закрыто для гостей, но, когда мы подошли, один из охранников без единого слова опустил веревку.

— Я видел, что Вайпер и Хейло разговаривали с тобой. Что-то случилось?

Я не ответил, так как для полного уединения выбирал одну из беседок со входом в сторону противоположную вечеринке. Зайдя, устроился поудобнее на большом круглом лежаке.

— Киллиан? Что происходит? — Леви нахмурился, глядя на меня сверху вниз. Лунный свет освещал его сзади, и он будто стоял в луче прожектора. Я может и пьян, но не слеп — Леви Уолкер был чертовски сексуален.

Я похлопал по подушке рядом с собой.

— Иди сюда, и я расскажу тебе.

Леви настороженно посмотрел на меня, но все же опустился рядом. Между нами всегда были чисто профессиональные отношения, так что у него не было причин думать, что я сейчас сделаю что-то неподобающее, несмотря на взгляды, которыми мы одарили друг друга. И все же я заметил, как напряженно он сел, выпрямив спину и устремив взгляд прямо перед собой.

— О чем ты хотел со мной поговорить? — спросил он.

В словах Леви прозвучала некоторая настороженность, так что вместо того, чтобы перейти прямо к делу, я решил его успокоить. Да, отличный план…

— Сегодня все прошло отлично, ты так не думаешь?

Брови Леви слегка приподнялись, как будто он не ожидал, что я скажу это. И не верил, что именно к этому я вел. И снова он тщательно обдумал свои слова, прежде чем ответить:

— Вы, парни, первый концерт отыграли просто превосходно.

— Спасибо. — Я лег на бок, подпер голову локтем и пальцем начал водить по узорам на подушке. Я знал, что от этого движения моя рубашка задралась достаточно, чтобы Леви видел, как низко сидят мои джинсы на бедрах. Я заметил, как он взглядом пробежался по моей обнаженной коже, а потом сглотнул и быстро отвернулся.

Ах. Значит, Леви не был совсем безразличен ко мне, не так ли?

— Ты видел? — спросил я. Пусть он думает, что я имел в виду концерт, когда на самом деле имел в виду себя.

Леви продолжал смотреть прямо перед собой.

— Это моя работа, Киллиан. Вы, парни, платите мне, чтобы я смотрел за вами.

Оттолкнувшись, я снова сел и придвинулся ближе.

— Но ты наслаждался этим? Наблюдением?

— Я бы не взялся за эту работу, если бы не был фанатом группы.

Его челюсти были сжаты, все тело напряжено, как будто он сдерживал себя, и именно эта борьба, которую я чувствовал в нем, заставила меня улыбнуться.

— Если тебе так нравится смотреть на нас, то почему ты не смотришь на меня?

Дыхание Леви участилось, но он ничего не ответил, и я рискнул. Положил руку ему на бедро, обтянутое грубоватой тканью белых брюк. Его глаза тут же взметнулись на меня и были так близко, что я мог видеть золотые искорки в них.

— Что ты делаешь? — спросил он, и в его голосе зазвенели стальные нотки.

Леви не оттолкнул мою руку, я медленно переместил ее выше по его бедру и наклонился ближе. Я практически почувствовал на языке цитрусовый привкус его дыхания от выпитого им сегодня вечером.

— Я видел, как ты смотришь на меня. И я знаю, ты заметил, как я тебя разглядывал…

— Как я и сказал. Это моя работа. — Слова Леви говорили об одном, но язык тела намекал на другое.

Я придвинулся ближе и слегка наклонил голову. Взгляд Леви опустился к моему рту, и этого было достаточно, чтобы мой самоконтроль рухнул.

Мое сердце не успело сделать и одного удара, а губы уже накрыли его рот, но, когда Леви замер, я на мгновение запаниковал. Я зашел слишком далеко? Неужели я совершенно неверно истолковал его сигналы?

Боясь отодвинуться и просрать свой шанс, но и не желая толкать Уолкера дальше, если он этого не хочет, я слегка коснулся губами его губ и поднял руку, чтобы погладить его шею. Мое прикосновение заставило Леви задрожать. Он зажмурил глаза и судорожно выдохнул.

«Сдайся, — молил про себя я, — сдайся мне…»

Мне кажется, я перестал дышать, ожидая его реакции — встретит ли он меня на полпути. Но когда Леви выругался, я получил свой ответ.

С голодом, который, как мне казалось, испытывал только я, Леви потянулся ко мне. Его рот, наконец, раскрылся под моими губами, давая доступ, которого я так отчаянно жаждал. Его губы были мягкими и теплыми и идеально подходили к моим. И когда я погрузил свой язык в его рот, начиная двигаться в унисон, услышал свой стон.

Руки Леви смяли мою рубашку. Он затащил меня на себя, и мои глаза инстинктивно закрылись, как только он начал сосать мой жадный язык. Господи Иисусе. На вкус он был даже лучше, чем я себе представлял. Я запустил пальцы в волосы, чтобы удержать голову Леви неподвижно, и издал гортанное рычание. Этот звук заставил Уолкера сосать меня, как любимую конфету, и я углубил поцелуй.

Я переместил свою руку выше по его ноге и обхватил растущую эрекцию, которую чувствовал между его бедер. Леви застонал мне в рот и качнулся бедрами навстречу… но потом, резко отстранившись, разорвал поцелуй и, сжав мою руку на запястье, оттолкнул ее от себя. Уолкер тяжело дышал, губы были распухшими и искусанными, в темных глазах светилось смущение.

— Нет, — выдохнул он, хватая ртом воздух, — нам нельзя.

— Можно.

Мой член пульсировал в такт с сердцебиением, и я снова потянулся к Леви, но только почувствовал, как он выскальзывает из-под меня. Он слез с лежака и поднялся на ноги. Из его рта вырвалась целая вереница проклятий.

Моя голова все еще кружилась от интенсивности нашего поцелуя, и я не мог понять, как Леви удалось остановиться.

— В чем проблема?

Несмотря на то, что Леви стоял ко мне спиной, я видел, что ему пришлось собраться, прежде чем повернуться ко мне лицом.

— Забудь о том, что случилось, — сказал он.

— Ты ожидаешь, что я забуду такой поцелуй? Ты сможешь?

Лицо Леви стало непроницаемым. Смущенный взгляд, увиденный мной ранее, исчез.

— Да.

— Почему? И не надо нести какую-то чушь о том, что ты этого не хочешь, потому что ясно, как день, что это не так. — Я многозначительно посмотрел на видимый бугор под его брюками, и взгляд Леви стал жестче.

Он скрестил руки на груди.

— Слушай, Киллиан. Ты горячий. Я, блядь, не слепой. И да, это… — он тыкнул пальцем в меня, а потом в себя, — …было бы обжигающе, потому что я точно знаю, что бы сделал с таким парнем, как ты.

Проклятье, это звучало многообещающе.

— Тогда давай, — сказал я, раздвигая ноги в приглашении и одаривая Леви соблазнительной улыбкой. — Разве ты не хочешь немного повеселиться?

— Нет. Я не нарушаю свои правила. И правило номер один — не трахаться с клиентом. Никогда не делал и никогда не буду начинать. Неважно, как соблазнительно это может быть.

Я оперся сзади на руки.

— Кто-нибудь когда-нибудь говорил тебе, что это дерьмовое правило?

— Никому и никогда это не было нужно.

Ха. Неужели он признает, что я был единственным, от кого он испытал искушение нарушить свои правила? Я могу работать с этим.

— Мне нужно возвращаться на вечеринку, и тебе тоже, — сказал Леви, поправляя рубашку и проводя рукой по своим светлым волосам.

Бросив последний взгляд, он ушел, оставив меня в частной беседке на двоих неудовлетворенным, с твердокаменным членом и все еще чертовски возбужденным.

Я определенно не ожидал, что Леви сегодня отошьет меня. И пока часть меня чувствовала разочарование от такого отпора, другая часть просыпалась, чтобы принять брошенный только что вызов.