— Мистер Лось, — подойдя поближе, почтительно обратился Паки к Фрэнсису, — приношу вам свои глубочайшие извинения.

— Правильно делаешь, — проворчал Фрэнсис. — Только этого мало для того, чтобы уберечь твою задницу от порки.

Опустив голову, Паки с сокрушенным видом проглотил это обещание.

— Надеюсь, — сказал он, — вы не прибегнете к этому. Я и так по уши вляпался в неприятности. — Он поднял голову, взглянул на меня. — Я теперь все знаю, мисс Лаватини. Мне растолковали. Простите за все. Я был уверен, вы что-то крутите, наколоть меня хотите.

Я пожала плечами:

— Зачем нам это надо?

Он снова уставился в землю и пробормотал:

— Мне сообщили… Дики сам позвонил… Кто-то из нашей семьи уже поговорил с вашими, чуть ли не с самим Большим Лосем, и получил разъяснение, что никто не зарится на наш кусок пирога. А ваш отец, — он почтительно посмотрел на Фрэнсиса, — подтвердил, что нам следует иметь дело с вами и помогать во всем, о чем скажете.

— Я не сомневался, — заметил Фрэнсис.

Но Паки не успокаивался.

— Еще он передавал вам, мисс Лаватини, свои наилучшие пожелания и сказал, что ему приятно лишний раз услышать о своих родственниках во Флориде. Кроме того… — Паки снова повернулся к Фрэнсису, его взгляд просто метался между нами. — Кроме того, ваш отец говорил, он не всегда сам знает, где находится Лось-младший и чем занимается. Извините, если передал не совсем точно…

Фрэнсис благосклонно махнул рукой.

— Я не привык ни с кем обсуждать свои дела, — сказал он, — пока не доведу их до конца. Сейчас готовлю сюрприз для Большого Лося, старик будет доволен.

Ну и Фрэнсис! Не перестаю удивляться его находчивости! Только как мы будем из всего этого выкручиваться, ума не приложу…

— Чуть не забыл, — опять забормотал Паки, — мы теперь, чтоб вы знали, к вашим услугам. Так сказать, в вашем распоряжении.

— Ну, это уж слишком, — сказал Фрэнсис. — Занимайтесь своими делами, ребята, если будет нужно, я с вами свяжусь.

— Извините, может, я не так выразился, — вежливо, но настойчиво произнес Паки, — только мне велено не отходить от вас. Охранять.

При слове “охранять” два его богатыря перестали чистить мою тачку и выпрямились по стойке “смирно”.

— Я же сказал, что сообщу, если потребуется. — Тон Фрэнсиса стал резким.

Однако Паки не сдавался.

— Мне передали, мистер Лось, со слов вашего отца: он желает, чтобы во Флориде, в Панама-Сити, члены его семьи были в полной безопасности. И как бы поручает нам… доверяет… Вы меня понимаете? Моя семья подтвердила это. Как же я могу не выполнить? Большой Лось сказал, что желает знать о каждом шаге своего сына.

Приехали! Доигрались! Мало нам прежних бед, так еще дорогой родственничек навязал опеку, из-под которой, как только нас разоблачат, одна дорога — в могилу. Оставалось надеяться, что настоящий Лось-младший пока еще не удостоил Панама-Сити своим присутствием.

Фрэнсис сказал, с трудом подавляя вздох:

— Хорошо. Держитесь поблизости от нас. Но не надоедайте, не пересекайтесь с нами, чтобы не помешать нашим делам. Если появится необходимость, я подам сигнал.

— Какой? — с готовностью спросил Паки. Воистину заставь дурака Богу молиться — он и лоб расшибет.

— Поймете, когда подам, — ответил Фрэнсис.

В его голосе звучала угроза, но Паки не уловил ее. Он уже делал стойку, был наготове.

— О’кей, босс, — рявкнул он.

Фрэнсис беспомощно посмотрел на меня. Я чуть заметно пожала плечами: ну что делать? Пускай играет, пока не надоест. Сам отвяжется.

Я достала ключи, подошла к своей машине. Перед тем как сесть, поглядела на Пат. Та дала понять, что следует за нами. Итак, наш эскорт составили два автомобиля: замызганный пикап и шикарный белый седан.

— Что скажешь на все это, сестра? — были первые слова Фрэнсиса, когда я в сердцах рванула с места на сверкающей, натертой до блеска тачке.

— Могу ответить только словами, которые наша ма определенно не одобрила бы, — сказала я, и мы оба невесело рассмеялись.

Паки ехал за нами, мигая фарами и изредка подавая сигнал-, — чего он так веселится, подонок? Оттого, что Фрэнсис не выпорол его, как обещал? А за Паки погромыхивал пикап с двумя утомленными пожилыми дамами и привыкшей ко всему собакой.

Чтоб развеяться, Фрэнсис врубил кассету с Брюсом Спрингстином, и я постаралась выкинуть из головы Лосей всех размеров и Коицоне тоже. На данный момент у нас были более серьезные дела: разыскать Марлу, если та еще — жива, и, быть может, завершить первый этап моего расследования. Ощущение, что история приближается к финалу, не оставляло меня.

Поэтому я торопилась. Куда? В клуб для мужчин, разумеется. Где, возможно, сейчас тусуются Марла и ее дорогой Рикки… Рикки. Почему, собственно, я до сих пор не включила его в число подозреваемых? Почему не обращала внимания на некоторые странности и несообразности его поведения? Он ведь тоже был возле каждой из девушек перед самой их смертью. Или они возле него, какая разница. А чего он так лез ко мне? Не для того ли, чтобы я легче верила тому, что он нес про Марлу, про ее оружие, вроде бы защищая ее, а на самом деле укрепляя возникшее подозрение в ее виновности? Не хотел ли он этим отвести подозрение от самого себя? И ведь он единственный, у кого был доступ к пистолету Марлы (кроме нее самой, конечно), которым были убиты обе жертвы… Надо, кровь из носа, его найти!..

Я нажала на акселератор и стала отчаянно лавировать в потоке машин. Уже начинался час пик.

— Кьяра! — крикнул Фрэнсис. — Хочешь убить нас? Большой Лось будет недоволен.

Я только фыркнула, оценив его юмор, но продолжала гнать. Мне казалось, этим я спасаю Марлу от неминуемой смерти. Уже без привычного раздражения я рисовала перед собой ее облик: глупые гляделки, полна пазуха титек, визгливые интонации, готовность первой степени броситься в драку, но в то же время в душе — одинокая девчонка без единого близкого человека (не считая Винсента, который боится открыть свои чувства), окруженная если не враждебностью, то антипатией однокашниц… Ее можно только пожалеть. Что я сейчас и делала. И ведь если по правде, у нее есть способности — и артистические, и к танцу, но все перекрывают скандальный характер, дикая ревнивость, завистливость.

К последнему выводу я пришла, уже делая поворот к нашему клубу. Затормозив у входа, я сразу ринулась внутрь. Посетителей в этот час было мало, Винсент стоял в переднике за стойкой бара, смешивая коктейли неловкими пухлыми руками. Вид у него был не слишком радостный. — Марла здесь? — были первые мои слова.

Он удивленно посмотрел на меня:

— Нет. Ее время только через два часа.

— Где живет Рикки?

Винсент удивился еще больше. Он отложил шейкер и оперся на стойку.

— Кьяра, в чем дело? Для чего тебе этот мешок с дерьмом? Я его терплю только из-за нее. И разве ты сама не знаешь, где Марла?

Последние слова он произнес с такой тревогой, что я решила с ним поделиться своими опасениями.

— Боюсь, Рикки может причинить ей вред, — сказала я. Это опять вызвало у него удивление.

— Но почему? — Я не успела ответить, хотя сама не знала толком, что сказать, а в это время, глядя поверх моего плеча, босс спросил: — А это кто такие, не знаешь?

Я обернулась и увидела Паки и его верзил.

— Мои знакомые, — небрежно пояснила я. — Из Нью-Йорка… Так ты знаешь, где живет Рик? — повторила я. — Нет?.. Эй, кто-нибудь знает адрес нашего Рикки? — прокричала я на весь бар.

Никто не ответил… Мне вдруг сделалось страшно. Что за люди? Неужели не понимают, как важно то, о чем спрашиваю. Вот так, случись что-то, и не дождешься ни от кого ни ответа, ни помощи. Как в пустыне, в которой мы очутились сегодня с Фрэнсисом.

— Ну же? — опять спросила я. — Вспоминайте! Где живет Рик?

Дверь мужского туалета с грохотом отворилась, знакомый голос крикнул:

— Я могу ответить! Какая будет награда?

Все присутствующие повернули головы, а он продолжал: