В настоящий момент в игру вновь вступил магический талант принцессы. Идея, в которую она верила, непременно становилась реальностью, если только исходила от личности, не ведавшей об этом таланте. Были ли такие среди присяжных, Метрия не знала, но допускала, что могли быть.

— Предположим, — продолжала принцесса, — что вы, несмотря ни на что, безупречно отбывали это наказание, хотя вынесший его обрек вас на полную изоляцию не только от своих соплеменников, но и вообще от кого бы то ни было, кроме случайно вторгавшихся чужаков, как правило враждебных. Иными словами, вы, будучи особой дружелюбной, долгие века принуждены были иметь дело почти исключительно с врагами.

Метрия приметила, что Дженни, экс-великан Велко и Шерлок сочувственно покачали головами. Похоже, речь защиты производила на них благоприятное впечатление.

— А потом, — гнула свою линию принцесса, — представьте себе, что сковывавшие вас чары пали и вы получили возможность вырваться на свободу. Воспользовались ли бы вы ею?

Паровик Стэнли и скелет Косто без колебаний кивнули.

— А вот Роксана этого не сделала. Она осталась верна своей миссии, хотя эта верность стоила ее немалых страданий, а могла стоить и жизни. Ценою немыслимых усилий она сберегла яйцо в обстоятельствах, казалось, не оставлявших надежды.

Последовали кивки обыкновенки Ким и горгульи Гайлы.

— И наконец, представьте себе, что после всех этих испытаний вы допустили мелкую оплошность: воскликнули кое-что от досады, поняв, что никак не можете втолковать что к чему заявившейся невесть откуда особе. Разве могли вы предположить, что яйцо, шесть столетий остававшееся неподвижным и немым, может не только слышать, но и понимать услышанное?

На сей раз не кивнули только трое: паровик Стэнли, Конпутер, которому кивать было нечем, и кентавр Че, который как кентавр, видимо, соображал лучше прочих.

— А теперь вообразите, что на основании подобной пустяковой ошибки вас обвиняют в нарушении Заговора Взрослых, что ваше самоотверженное служение оказывается напрасным и вам грозит кара за нарушение правил, которые и признают-то далеко не все, ибо многие находят Заговор бессмысленным посягательством на права детей.

На экране Конпутера сформировался восклицательный знак из точек, таким образом машина обозначила согласие с доводами защиты. Кивнул Че, младший из состава жюри, а также дублеры присяжных, Чена и Синтия.

— Вы должны понимать, — провозгласила Яне, — что когда правила вступают в противоречие с требованиями совести, когда эти правила требуют, чтобы верность и мужество не вознаграждались, а наказывались — значит, что-то действительно неладно, но не с нарушителем правил, а с самими правилами!

Первым кивнул Че, за ним и некоторые другие. Публика встретила последнее заявление с почти единодушным одобрением, однако для исхода процесса значение имело лишь мнение жюри.

Теперь в глазах принцессы Яне появились слезы, и луна ее затянулась облаками.

— Роксана отдала лучшие годы жизни и все силы, чтобы порой в невероятно трудных условиях выполнить порученное задание. За все это время она допустила лишь одну незначительную оплошность, но скажите, кто из вас за свою куда более короткую, чем срок высиживания яйца, жизнь не совершал серьезных оплошностей? Как можно осуждать Роксану за то, что она не оказалась непогрешимой? Уверена, для этого яйца невозможно было бы найти лучшего попечителя, кроме самой Симург. Так как же мы должны оценить поведение этой бескорыстной, неутомимой хранительницы, которая, заметьте, не предстала бы перед вами, если бы не сберегла яйцо, ибо в таком случае у нее не было бы возможности совершить вменяемый ей в вину проступок.

К глазам Ким, Гайлы, Глохи и обеих дублеров подступили слезы, да и многие другие были явно растроганы.

— Подумайте, что ждет любого из нас, если окажется, что добродетель в Ксанфе вознаграждается наказанием? Что опаснее для ребенка: случайно услышанное Взрослое Слово или осознание того, что ему предстоит жить в мире, где совесть, доброта, честность и верность ничего не стоят? Подумайте об этом и примите правильное решение! Вы должны принять правильное решение, иначе всем нам незачем было здесь собираться!

Яне отвернулась, а луна скрылась за ее головой, словно негодуя на несправедливость обвинения. В зале воцарилась тишина. Метрия, как и подавляющее большинство присутствующих, пребывала в уверенности, что и обвинение, и сама идея процесса просто нелепы.

Однако судья придерживался иного мнения.

— Позволю себе напомнить, — сурово промолвил он, обращаясь к присяжным, — что в вашу компетенцию входит не оценка справедливости или несправедливости закона, а лишь установление того факта, был или не был оный закон нарушен. Вы выслушали доводы защиты и обвинения, ознакомились со свидетельскими показаниями, и теперь вам предстоит вынести вердикт. Искренне надеюсь, что жюри не разделится на две равные группы, придерживающиеся противоположного мнения, ибо если в силу подобного разделения вердикт окажется подвешенным, я буду держать вас в соответствующем состоянии…— он кивнул Ирис, и перед публикой появилось изображение виселицы с двенадцать покачивающимися веревочными петлями, — …пока не дождусь решения, которое сможет вступить в законную силу

Присяжные, кроме Конпутера, разом сглотнули и кивнули, давая понять, что подвешенного вердикта не будет.

— Присяжные будут изолированы в совещательной комнате, — заключил Балломут и ударил судейским молотком. — Для остальных объявляется перерыв.

Присяжные, включая дублеров, удалились в отдельное помещение, а публика принялась горячо обсуждать позиции и доводы сторон. Однако прения завершились, и теперь судьба подсудимой решалась не в зале заседания, а за закрытыми дверями совещательной комнаты.

Метрия надеялась, что присяжные примут правильное решение.

Надеяться-то надеялась, но на половинке души у нее скребли невесть откуда взявшиеся кошки. Уверенности в осуществлении этой надежды ей явно недоставало.