— И что удалось?
— А вот сейчас и узнаешь, — пообещал я, выпрямляясь во весь рост и упирая руки в бока. — Сейчас. Кхм-кхм… Уважаемые люди! Э-э-э… попрошу минутку внимания!
На мое робкое покашливание не обратили ни малейшего внимания. Только Стехан удивленно смотрел на меня снизу вверх. Остальные продолжали заниматься своими делами, словно и не заметив моей попытки. Ладно…
Вдохнув побольше воздуха, я рявкнул во весь голос:
— Уважаемые! Але! На меня посмотрите!
На этот раз подействовало. Витающий над столами гул стих, и я оказался под перекрестьем множества вопросительных взглядов.
— Жители Мшистых Холмов! Сегодня я, чужеземец Росгард, пришел к вам с важной вестью!
— О! Росгард! — подскочил со скамьи староста и жадно поинтересовался: — Никак нашелся единоглазик наш обережный? Нашелся красавец?
— А? Да нет, погодите вы со своим оберегом, — отмахнулся я. — Моя весть касается старика Джогли, которого сегодня оплакиваем мы все вместе. И весть я принес печальную, касательно обстоятельств его смерти.
Произнося эти слова, я не сводил глаз с Фелагеи и едва сдержал облегченный вздох, когда заметил, что она заметно напряглась. Правда, тут же оправилась, вновь вернула на лицо улыбку и бросила на Алишану быстрый и, как мне показалось, злорадный взгляд.
Да и вообще вокруг повисла напряженная тишина, и, как ни удивительно, большинство собравшихся косились именно на красотку Алишану и вновь переводили взгляд на меня. «Ну ни фига же себе, — мысленно присвистнул я. — Да они все уверены, что в смерти старика повинна именно его невестка».
Вот и кому теперь верить? Самой жертве, которая сама толком ничего не знает? Или свято уверенному большинству?
— Так чего ты сказать-то хотел, чужеземец? — с явным недоумением спросил староста, удивленный заминкой в моих словах.
Откашлявшись, я открыто взглянул на Фелагею и продолжил:
— Уважаемый торговец Стехан поручил мне важное дело — выяснить, своей ли смертью умер всеми любимый старик Джогли, а если это не так, то узнать, кто именно повинен в его смерти. И сегодня ночью я побывал на кладбище, где встретился с духом Джогли и все выяснил. И я хочу сказать! Старик Джогли умер не своей смертью! Его убили!
Сидящая рядом с мужем Алишана сжалась, глядя на меня испуганными глазами и вцепившись пальцами в край глиняной тарелки. Нет, не угадала ты…
— Вот так, — удовлетворенно крякнул торговец, опрокидывая в себя содержимое кружки.
Не обращая на него внимания, я продолжил:
— И я знаю имя убийцы!
Сидящие за столами одновременно ахнули и с жадным интересом уставились на меня. Убедившись, что добился должного эффекта, я развернулся и наставил на вздрогнувшую Фелагею палец:
— Тебя! В смерти ни в чем неповинного старика Джогли я обвиняю тебя, Фелагея — отравительница! Ты — убийца!
— Ох ты… — выдавил подавившийся пивом торговец. — Последнюю кружку ты зря выпил, друг Росгард. Лишней она была!
— Ничего не лишней! — отмахнулся я, прислушиваясь к все нарастающему гомону толпы и не сводя взгляда с побелевшей Фелагеи. Ой, не ожидала ты такого… ой не ожидала.
Не давая деревенским опомниться, я грохнул кулаком о столешницу, заставив задребезжать посуду, и громогласно рявкнул:
— Я не хочу тратить время на пустые пересуды! Повторяю — старик Джогли убит своей соседкой Фелагеей! И с первыми лучами солнца я призываю тебя, Фелагея, на суд богов! Там, у храма, перед ликом белокаменной богини Гелионы я повторю свои слова, стоя напротив тебя, и пусть божество вынесет свой справедливый приговор. С рассветом я буду ждать у храма! И если Фелагея неповинна, а мои слова лживы, то ей нечего бояться и весь гнев богов падет на меня! Я все сказал! А сейчас продолжайте поминать старика Джогли, добрые люди!
Кивнув на прощание, я подцепил с тарелки целую жареную курицу и, круто развернувшись, пошел прочь, направляясь к деревенской гостинице.
Я уже успел выйти за калитку и пройти с десяток шагов, когда за моей спиной послышался взвившийся к ночным небесам пронзительный вопль:
— Не виноватая я!
«Точно, — согласился я. — Он сам пришел».
Угу. И ядовитых грибочков сам попросил.
— Алишанка подлая в смерти его повинна! Она! Не я!
— Вот завтра все и узнаем, — глухо пробормотал я, краем уха прислушиваясь к воплям опомнившейся Фелагеи.
Добравшись до гостиницы, я поздоровался со скучающей девушкой за стойкой и даже поболтал с ней на пустячные темы. Чтобы ей не так печально было сидеть в пустом коридоре. И уж затем устало ввалился в свою личную комнату и плюхнулся на пол. На сегодня все дела закончены. Теперь пора возвращаться в реальный мир и поспать хотя бы пару часов. А затем снова в Вальдиру, на суд богов. Но сначала…
Подтащив к себе заплечный мешок, я споро достал оттуда вещички Сквика и занялся ревизией. Для возвращения хорошего настроения и снятия усталости нет ничего лучше, чем любование вещичками, доставшимися тебе бесплатно.
Первым делом осмотрел одежду и недовольно скривился. Нет, шмот неплохой, но с абсолютно ненужными мне бонусами. И куртка, и штаны, и даже обувь — все в ловкость. Интересно, это какое же у Сквика тогда распределение характеристик? Не похоже, что он вложил много баллов в телосложение, слишком уж легко я его вынес. Значит, делал упор на силу и ловкость. Чистый урон и ускользание от вражеских физических атак. Плюс экипировка повышает и без того имеющуюся ловкость. Раскач неплохой и давно уже известный. Вот только действенен он против других игроков-физовиков, а против мага… поэтому-то Сквик и заорал тогда: «Ты маг!» Явно не обрадовался он этому открытию.
Тактика его действий тоже проста — первым делом нанести урон из арбалета, затем сблизиться и добить противника несколькими атаками. Кстати, о арбалете…
Подцепив из мешка миниатюрный арбалет, я внимательно взглянул на него. То же самое. Неплохой урон для столь небольшого уровня и с тем же самым бонусом на ловкость. И что самое интересное — арбалет был создан руками игрока-мастера. Экипировка, вооружение, сам раскач персонажа — Сквик явно был не новичком и точно знал, что делает. Танцор-фехтовальщик, с легкостью уклоняющийся от ударов противника. Знаменитый девиз легендарного боксера — порхай, как бабочка, и жаль, как пчела. Рискованный стиль, но довольно действенный в умелых руках. Единственное, что меня напрягало — откуда у Сквика столько денег? Либо приобрел вещи на аукционе, для чего вложил существенную суму «реальных» денег, либо же у него есть богатый учитель, не скупящийся на подсказки и щедро открывающий свой кошелек. Возможно…
Бегло осмотрев оружие ближнего боя, я задумчиво качнул головой и вновь убрал трофеи обратно в мешок. Все на продажу. За исключением арбалета, который я решил отложить, вместе с десятком бронебойных болтов. Его я продать всегда успею.
Прислонившись к стене, я уставился в противоположную стену, перегоняя в памяти свой обвинительный монолог против Фелагеи-отравительницы. Вроде как все правильно сделал. Намеренно раскрыл имя преступника, тем самым давая самому себе шанс проверить правильность обвинения. Белокаменная богиня стоит перед самым храмом, что в свою очередь возвышается на довольно высоком холме. Завтра я загодя подойду к холму поближе и спрячусь в засаде, откуда буду высматривать всех «местных». Если Фелагея виновна, то она ни за что не покажется перед храмом. У «местных» великолепно развит — а вернее сказать, «прописан» программистами — инстинкт самосохранения. И это решает многие мои проблемы. Если Фелагея сбежит из деревни или не явится на суд богов, то тем самым подтвердит свою вину. Я смогу завершить задание и получить заслуженную награду, а затем вприпрыжку удалюсь прочь, под прощальные взмахи деревенских жителей. Заодно в Мшистых Холмах повысится уровень отношений ко мне любимому.
А вот если сидючи в кустах я обнаружу пылающую праведным гневом Фелагею, что размашистым шагом поднимается на холм… вот тогда надо будет валить оттуда побыстрее. Нужную информацию я уже получил. А нарываться на божественное проклятье никакого желания нет. Правда, говорят, что от божьего гнева не убежать, но доводить дела до самого суда я не собирался. Просто слиняю прочь. А на нет и суда нет. Селяне подождут моего появления с часик, а потом разойдутся по своим делам. И в таком случае самые негативные отношения с этой деревней мне гарантированы. Никогда не помогут, не дадут заданий, ничего не продадут и не купят. Да и до других поселений слухи несомненно дойдут.
