Рей, будучи маленьким, обожал свой деревянный меч. Он спал с ним, гулял с ним, носил на перевязи целыми днями, и на все предложения отложить его и отдохнуть, отвечал отрицательно. Мальчик с удовольствием тренировался с отцом, и к своим семнадцати годам неплохо владел оружием. Местные девчонки глаз отвести не могли от высокого, хорошо сложенного парня, и бегали подглядывать, как тот тренируется с отцом.

В тот день ничего не предвещало беды. Лошадки, чувствуя близость жилья, весело бежали вперёд по дороге, петляющей сквозь лес. Когда им дорогу перегородили вооружённые до зубов наёмники, никто даже помыслить не мог, что дальше начнётся бойня. Ни умение отца, ни охрана, нанятая охранять обоз, не послужили преградой для бандитов. Рей бился рядом с отцом, ловко орудуя мечом и клинком. Они, возможно, отбили бы нападение, но исход битвы решили лучники. Рей видел, как один за другим падают охранники, сраженные стрелами, а потом захрипел отец, пытаясь вырвать стрелу из горла, как подкосились его ноги, и он рухнул на колени.

Мать, увидев, как упал отец, соскочила с подводы, где пряталась вместе с Дианой, пока бились мужчины, и бросилась к упавшему отцу. Она почти добежала, но её рванул за волосы, смеясь, один из бандитов. От грубого рывка женщина резко остановилась, как будто налетела на стену, и упала. Рей, увидев, что мать попала в руки нападавших, усилил натиск и за несколько секунд расправился со своим противником, и бросился на помощь к женщине. В тот же миг в его грудь, зажужжав, воткнулась стрела. Пробежав ещё несколько метров, от жуткой боли в груди, стал заваливаться набок, как упал, уже не видел, сознание покинуло его.

Что тогда удержало его на земле, он не знал, но когда острая боль снова вернула его в этот бренный мир, Рей увидел Диану, её зарёванное опухшее от слёз лицо, измазанное в крови, которую она растирала руками по щекам. Девочка сидела, смотрела затравленным взглядом куда-то мимо него, и тихо подвывала, как волчонок.

Она рванула с подводы за матерью, хотя та, соскакивая, крикнула ей, чтобы она оставалась на месте, но перепуганный ребёнок всё равно бросился за ней следом. Слетев с подводы, она увидела, что творится на дороге. Несколько охранников ещё бились с нападавшими, Рей отражал нападение какого-то здорового детины с овечьей шкурой на плечах, а отец, лежа в пыли, руками держась за древко стрелы, пытался из последних сил выдернуть её из шеи. Везде была кровь, и страшная ругань неслась от раненых и сражающихся, от увиденного у девочки подкосились колени, и она юркнула за колесо подводы, продолжая, как завороженная, следить за ходом битвы. На её глазах какой-то огромный бугай бросился к бегущей матери, и дико гогоча, схватил её за косу. Не ожидающая такого женщина, от рывка стала заваливаться на спину, а мужик, оседлав её сверху, стал, хохоча, срывать с неё одежду. «Мама, мама…», - шептала испуганная Диана, во все глаза, наблюдая за происходящим, и не в силах поверить в то, что она видела. От страха её тело сотрясала крупная дрожь, но она никак не могла отвести взгляд от матери, которую начал избивать озверевший мужик, потому что хрупкая на вид женщина не желала поддаваться ему. К сражающейся на земле паре подошли ещё трое из нападавших, их противников сразили лучники и теперь они могли нецензурными криками и хохотом подбадривать насильника. От очередного сильного удара по лицу голова женщины дернулась, она обмякла, и огромный мужик, подняв ей ноги, стал со всей силы вбиваться в тело. За ним последовали остальные. Прервал это всё, по-видимому, главарь, рявкнув что нечего здесь прохлаждаться, время не пришло и, приказав добить всех, сам подошел и, достав клинок, оттянул женщине за волосы голову и чиркнул по горлу. Диана заорала, но вместо крика из груди вырвалось едва слышное сипение и, испугавшись, она юркнула в близлежащие кусты, уползая вглубь всё дальше и дальше от страшного места. Когда всё затихло, девочка решила вернуться, в глубине детского сознания всё же тлела искорка надежды, что мама всё же жива, не может же она её бросить, и Диана поползла назад. На дороге живых не было, она подбежала к матери, и на этот раз звериный вой потряс округу. Упав перед ней на колени, она детскими ручками поправляла на ней одежду, шепча, что теперь будет всё хорошо, потом вспомнила про отца и бросилась его искать. Переползая от одного убитого к другому, шептала им слова ободрения, пока не наткнулась на отца. Он так и умер с выражением непримиримости на лице, уставившись в небесную голубизну своими тёмно-синими глазами и держась рукой за стрелу, что торчала из горла, словно ещё рывок, и он будет свободен. Диана тихонько застонала и прилегла ему на грудь, рядом со второй, зажатой в кулак рукой, словно ждала, что он вот-вот очнётся и погладит девчушку, как обычно, ласково по головке, спрашивая: «Как дела, бельчонок?»

Полежав, поползла искать брата, надеясь, что вот он точно с ней поговорит и утешит, сказав, что мама с папой к ним вернуться. Недалеко она увидела обездвиженное тело брата, с торчащей из груди стрелой, и всё же поползла к нему с искрой последней надежды в груди, но увидев мраморно-белое лицо, замерла. Страшная боль резанула её по голове, и весь мир погрузился в серое безмолвие, где было тихо и спокойно, и не болело, разрываясь, сердце и не было страшно. А самое главное здесь были её родители, она это точно знала, и оставалось только подождать, когда они за ней придут. Она уселась, и стала ждала, смотря в серый туман, и тихонечко скулила, чтобы не было одиноко, и время шло быстрее. Звуки она слышала откуда-то издалека, как будто в ушах была вата, но так даже лучше, а то вдруг мама придёт, а она не услышит.

Этот взгляд и заставил взять Рея себя в руки и не провалиться снова в небытие.

- Диана, - прошептал через силу он, - Диана, где мама?

Он тогда ещё не знал, что женщину избили и изнасиловали несколько человек, а когда она потеряла сознание, перерезали горло, чтобы не было свидетелей. А Диана, спрятавшаяся в кустах, всё это видела, и её рассудок медленно уполз в темноту от ужаса реальности.

Рею пришлось выжить, несмотря на серьёзное ранение в грудь. Желание найти и отомстить придавало ему сил, и он, на чистом упрямстве переставляя ноги, шёл к их усадьбе. Ему надо было отвести Диану домой. А в голове билась мысль найти сволочей и убить, найти и убить. Он не обратил внимания, в какой момент по рукам заструились, перетекая и клубясь, сотканные из тьмы тоненькие «змейки».

Дойдя до усадьбы, передал безразличную ко всему Диану няньке, и вкратце рассказав, что случилось в дороге, упал, потеряв сознание.

На следующий день пришёл в себя, лёжа в постели с перевязанной грудью, случайно взглянул на руки и замер от удивления, увидев побежавших змеек. Они были сотканы из клубочков тьмы настолько плотной, что казались живыми и тянулись от предплечий, уплотняясь к запястьям. Рей, разглядывал их с интересом, понимая, что это в нём проснулась магия отца. Вернувшаяся сиделка застала парня за разглядыванием рук. Женщины, служившие при усадьбе, по очереди дежурили у постели молодого хозяина.

- Слава богам, Рей, вы пришли в себя! Как вы…?

- А что с Дианой? - перебил её Рей. – Как она?

- Диана…, - замялась сиделка, – с Дианой всё в порядке, но лучше я приглашу лекаря и он всё расскажет, – и, не дав больше ничего сказать Рею, она выскочила за дверь.

Через некоторое время в спальню заглянул лекарь. Лекарем при усадьбе служил старый мужчина, бывший полковым целителем в гарнизоне у отца, который во время прорыва нечисти из бездны, спас его при нападении на лазарет. После окончания службы Добран вместе с семьей перебрался к ним в усадьбу и устроился местным лекарем. Его дети росли рядом с Реем и Дианой, частенько засиживаясь за играми в его доме, и старый целитель относился к ним как к родным, остро переживая за их здоровье.

- Рей, мой мальчик, наконец-то, ты очнулся. Как ты себя чувствуешь? Ну и заставил ты нас попереживать. Ты потерял много крови и просто чудо, что ты дошёл.