— Доброе утро, дружище! — произнес Блейк, когда Эмори добрался до них.

— Вижу, ты решил приодеться в новенькое? — не удержался Маленький Джордж.

— Да уж, — морщась, пробормотал Эмори. — Вы когда-нибудь видели подобную мишуру?

Маленький Джордж предпочел дипломатично промолчать, предоставив врать Блейку. Тот не обманул его ожиданий:

— Все отлично. Лучше некуда. В новом дублете ты выглядишь настоящим лордом!

— Лордом? Мои рукава волочатся по земле, словно подол дамской юбки. А взгляните только на эту шляпу! — жалобно воззвал к друзьям Эмори. Закатив к небу глаза, он поднял руку к нелепо торчащему перу и с омерзением качнул его, а затем перевел свирепый взгляд на ноги: — А такое вы когда-нибудь видели?!

— Я стараюсь не глазеть по сторонам! — ухмыльнулся углом рта Блейк, однако бросил невольный взгляд на ноги друга, после чего, не в силах сдерживать рвущийся из груди смех, оглушительно расхохотался. Заметив уныние Эмори, он с трудом взял себя в руки и выдавил явную ложь: — Не так уж это и плохо.

— Не так уж плохо?! — взвился Эмори. — Да носки башмаков доходят мне до бедер!

— Нет, пониже, — простодушно заметил Маленький Джордж. И действительно, загнутые носки модных башмаков, подобных тем, что носили шуты, доходили ему лишь до колен, где и закреплялись золотыми цепочками.

Внимательнее присмотревшись к фантастическому фасону, Блейк нахмурился и покачал головой:

— А ты не можешь заказать другую пару? С более короткими носами?

Эмори горестно вздохнул:

— Это последний писк моды при дворе.

— Да, но…

— Я не хочу выделяться при дворе своим видом и ставить Эмму в неловкое положение.

— А по-моему, — пожал плечами Маленький Джордж, — ты будешь выглядеть поистине нелепо, шаркая в этих башмаках, словно у тебя к ступням привязано по рыбине.

— Знаю! — простонал Эмори. — Но что же мне делать?

Блейк почесал в затылке.

— Я все-таки потребовал бы от этого павлина немного укоротить носы. И рукава. И, возможно, примерил бы шляпу другого фасона.

Эмори молчал, с несчастным видом разглядывая свои башмаки. Решив, что перемена темы разговора поднимет ему настроение, Блейк поинтересовался:

— Ты наладил отношения с Эммой?

— Что? Ох нет! — Уперев руки в бока, Эмори безрадостно наблюдал за беготней слуг во внутреннем дворе замка. — Она со мной не разговаривает. Заперлась в спальне.

Блейк и Маленький Джордж сочувственно кивнули. Они, как и большинство обитателей замка, долго стояли в большом зале, слушая, как Эмори наверху стучал в двери спальни, требуя, чтобы жена выслушала извинения и простила его. Блейк уже собрался было подняться к нему и дать парочку советов, как справиться с такой ситуацией, но, вспомнив о вспыльчивом характере Эммы, передумал.

— Что же ты предпримешь? — осведомился Маленький Джордж.

— Я уже предпринимаю, — мрачно усмехнулся Эмори. И в ответ на недоуменные взгляды друзей нетерпеливо ткнул в себя пальцем. — Я нацепил на себя все это. Она хотела, чтобы я оделся в хорошие модные одежды. Я их надел. — Он снова с отвращением посмотрел на башмаки и, вздохнув, спросил: — Думаете, ей понравится?

Блейк покачал головой:

— Боюсь, твоего нового наряда будет недостаточно, чтобы заставить ее забыть, как ты обвинил ее в попытке убить мужа.

Эмори поморщился:

— Конечно, это было глупо с моей стороны. У меня, наверное, ум за разум зашел, если я смог хоть на мгновение предположить подобное. Чтобы моя жена пыталась меня убить?! Нет. За всей этой историей стоит Бертран. Вернее, его мать. Но только не Эмма! — Он вздохнул, произнося ее имя, и выражение его лица смягчилось. — Она слишком нежна и кротка для такого низкого поступка. Никогда в жизни не встречал я более добросердечной женщины. Господи, да она и мухи не сможет прихлопнуть! Она…

Рассуждения Эмори о нежности и мягкости характера жены внезапно прервал резкий свист над самым его ухом. Последовавшее за этим ощущение прохлады заставило его вскинуть руку к голове и убедиться, что шляпы на ней больше нет.

Все трое повернулись назад и с ужасом увидели, что вонзившаяся в деревянную стойку сарая стрела пригвоздила к ней шляпу, только что гордо красовавшуюся на голове Эмори.

— Что за… — Ошеломленный Эмори круто обернулся в ту сторону, откуда была послана стрела, и разинул рот при виде своей «нежной и кроткой» жены, стоящей на верхней ступени перед дверью в замок с луком и стрелой в руках. Не успел он и ахнуть, как Эмма выпустила вторую.

Свист летящего орудия смерти привлек к нему всеобщее внимание. Маленькое оперенное копье пролетело между расставленных ног окаменевшего Эмори и спустя миг с глухим стуком вонзилось все в тот же сарай за его спиной.

— Будь я проклят! — выдохнул Блейк, представив, куда попала бы стрела в случае промаха.

Эмори лишь шевельнул внезапно пересохшими губами, будучи не в силах вымолвить ни слова. Все находившиеся во дворе застыли на месте, а леди Эйнфорд хладнокровно спустилась с лестницы и решительно пересекла сотню футов, отделявшую ее от мужа.

Больше часа провела Эмма, запершись в спальне. Она металась по комнате, бормоча проклятия под громогласные требования Эмори отворить дверь и выслушать его. В конце концов он понял, что жена не подчинится, и оставил ее в покое. Эмма же еще долго продолжала кипеть. Она испытывала не столько гнев, сколько нестерпимую обиду. Ей было больно, что человек, которого она любит, считает ее способной безжалостно его убить.

Любит?! Господи Боже! Неужто это действительно так? Нет, это невозможно. Как может она любить этого здоровенного болвана? Нет, это просто нелепо! Разумеется, его ласки в постели доставляют ей большое удовольствие, но Эмме до смерти надоело силком тянуть его на супружеское ложе. А прошлая ночь ясно доказала, что только дурманящие отвары заманивают его туда. Она налила в его эль слишком много дамианы, он почувствовал вкус травы и вылил напиток, а потом напился до полного бесчувствия, только бы не идти к ней в спальню. Для Эммы это было неоспоримым доказательством того, что без любовного зелья муж не испытывает никакого желания делить с ней ложе.

Мысли ее вновь и вновь возвращались к этой очевидной истине, пока она вдруг не вспомнила основную причину своего гнева. Этот человек обвинил ее в том, что она пытается его убить. Надо же! За короткое время их супружества она уже дважды спасала ему жизнь, а он считает ее убийцей! Она ему покажет! Схватив лук и стрелы, Эмма поспешила на внутренний двор замка.

Теперь она стояла перед ним и удовлетворенно улыбалась, наслаждаясь его бледным видом.

— Я решила показать тебе, что если бы хотела с тобой разделаться, то ты уже был бы мертв. Мне не нужно никаких ухищрений, чтобы тебя убить. Я спокойно могла предоставить это разбойникам… или наемникам, на худой конец.

— Лорд Дарион! — догадываясь, ахнул Блейк. Эмма пропустила его слова мимо ушей.

Эмори судорожно сглотнул и оглянулся на стрелы, торчавшие в стене сарая у него за спиной. Не было никаких сомнений в том, что их оперение точно такое же, как в стрелах, извлеченных из тел разбойников. Те же характерные красные перья. Он теперь не сомневался, что их выпустила ее рука. Однако гораздо больше его заинтересовало ее упоминание о наемниках. Получалось, что она не случайно влетела на поляну и уравняла шансы, затоптав одного из его противников и сбив с ног второго. Перебирая в уме события той схватки, он осознал, что только предвзятое отношение к Эмме заставило его поверить в обратное.

Упорное молчание Эмори стало выводить из себя Эмму:

— Несомненно, теперь ты отвернешься от меня, как это сделал Фальк, узнав о моих «недостойных дамы» способностях. Впрочем, как я понимаю, мне особенно нечего терять. Ведь ты, муж мой, вчера сообщил, что собираешься отказать мне в супружеских правах.

С этими словами она повернулась и пошла обратно через двор к замку.

— Так что ты там наговорил своей жене? — сухо поинтересовался Блейк.