– Мне действительно стоит познакомить вас с моей девушкой. У вас так много общего.

Монахиня громко фыркнула.

– Я серьезно сомневаюсь относительно этого. Ну, вот и все. Я готова. Пора отправляться.

Она в последний раз оглядела пустынную часовню, заставляя себя посмотреть на каждое мертвое и изуродованное тело, чтобы пребывать в надлежащем настроении, когда она прибудет в поместье Гриффинов. А потом она зажгла свечи на восковых пальцах Руки, и ткнула ими в дверь перед собой. Тяжелая древесина изгибалась и дергалась, трясясь в дверном проеме, будто ее пугало то, что от нее требовали, и внезапно, распахнулась, открывая лишь темноту за собой. Я прошел через нее бок о бок с сестрой Жозефиной.

Но когда я вышел, я был по-прежнему далеко до поместья Гриффина. Я был прямо посреди джунглей окружающих его, и нигде не было никаких признаков сестры Жозефины. Моим первым побуждением было отступить назад через дверь, но когда я оглянулся назад, ее уже не было. Тонкие лучи мерцающего лунного света проникали сквозь плотный навес над головой, подчеркивая серебром дрожащие листья и медленно колышущиеся растения. Странные огни мелькали между деревьями, и медленные, тяжелые звуки доносились глубоко из–под земли. И все вокруг меня, медленно, злорадно пришло в движение в джунглях, когда поняло, кому не посчастливилось попасть им в руки.

Защиты поместья, должно быть, работали сверхурочно. Они не могли остановить такую могущественную силу как Рука Блаженства, но могли не допустить меня в само поместье, сбросив меня сюда. В джунглях. Где растения всегда голодны...

Растительность возвышалась со всех сторон вокруг меня, цветы открывали свои лепестки, обнажая острые зубы и колючие глотки, ветви в шипах тянулись ко мне, а лианы обвивали, как удушающие веревки. Даже деревья выворачивали свои корни из влажной земли в стремлении дорваться до меня. Джунгли помнили меня и ненавидели меня каждой своей частичкой в медленном, холодном гневе.

Я был окружен врагами и находился далеко от подмоги. Типичная ситуация в моей сфере деятельности. Я вытащил несколько зажигательных бомб из карманов плаща, быстро поджег их, и бросил туда, где как я думал, они принесут наибольшую пользу. Взрывы сотрясли джунгли и озарили ночь, а шелестящие кругом заросли превратились в дикие всполохи пламени. Они качались взад-вперед, пытаясь сбросить с себя пламя, которое поглощало их, но лишь преуспели в дальнейшем распространении огня. Образовавшийся свет разогнал тьму, улучшая мне обзор. Поместье Гриффинов виднелось сквозь деревья, прямо на вершине холма. Оно было не так далеко. Я мог добраться до него.

Джунгли нависали вокруг меня, деревья тушили огонь тяжелыми ветвями, в то время как все остальное ушло из досягаемости огня. Тонкие пронзительные вопли заполнили ночь, пока неестественные растения поглощались искусственным огнем. Но огонь уже стихал, и скоро не останется ничего, чтобы держать джунгли в страхе. Разве что… растения вроде бы боялись яркого дневного света так же, как высокой температуры. Я задействовал свой дар и нашел место за пределами Темной Стороны, где ярко светило солнце; и, протянувшись, принес солнечный свет ко мне. Большой круг ослепляюще яркого света обрушился сверху, окружая меня теплым, здоровым дневным светом.

Джунгли ненавидели его. Пока я еще щурился против непривычно яркого света, ночные растения засыхали и сжимались подальше от его лучей, уменьшаясь в размерах. Цветочные лепестки потемнели и опали, стволы деревьев покрылись волдырями, а ветви сами уползли от палящего света. Листья съежились, лианы отступили обратно в тень, а некоторые деревья застонали под воздействием дневного света.

– Слушайте! – громко сказал я. – У меня нет времени на это дерьмо. Я направляюсь в поместье Гриффинов, и если что-нибудь встанет на моем пути, я устрою здесь яркий летний день на многие недели!

Я блефовал, но джунгли не знали этого. Я целеустремленно зашагал вперед, круг света перемещался со мной, и все растения на моем пути отпрянули, чтобы дать мне больше пространства. Я побежал через джунгли, поддерживая максимально возможный для себя темп. Мелисса вернулась в поместье и находилась в смертельной опасности, и, вероятно, остальные члены семьи также. Время вышло для всех Гриффинов. Вскоре явится Дьявол, чтобы потребовать свой долг, и заплатить его придется в Аду.

Наконец, я выбежал из джунглей, выдохшийся и вспотевший, мои руки и ноги дрожали, и я с трудом мог дышать. Я полагался на выносливость, а не скорость. Дневной свет мгновенно исчез, когда я покинул джунгли и вышел во двор, как будто здоровый естественный свет не допускался в этом месте. Я прислонился к открытым металлическим воротам, пока переводил дыхание и проверял ситуацию. Я действительно чувствовал себя лучше без света. Слишком долгое поддерживание его, выматывало меня. Вытерев рукавом пот с лица, я осмотрелся.

Первое, что бросилось в глаза, не было никаких машин, припаркованных во дворе. Все гости были отправлены домой. Свет горел в каждом окне поместья, но было что-то... неправильное в этом свете. Он был слишком ярким, слишком интенсивным, и неестественно резким. И все место было смертельно тихим. Глядя на поместье Гриффинов создавалось ощущение, что смотришь на открытую могилу. Я сделал последний глубокий вдох, чтобы успокоить себя, и направился прямо к парадной двери. Ничто и никто не появился, чтобы остановить меня. Когда я подошел к двери, она была заперта. А, когда защитные чары поместья блокировали сестру Жозефину, с ней осталась ее Рука Славы.

Я сильно подергал ручку, на всякий случай, но дверь была очень массивной и очень тяжелой, и едва двинулась в своей раме. Я даже не потрудился пробовать выбить ее плечом. Я проверил замок – он был большим, увесистым и очень прочным на вид. Я знал несколько нелегальных способов открыть упрямые замки, но ни один из них не обойдет защиты поместья. Внезапно я вспомнил золотой ключ, который Пол дал мне умирая. Он должен был знать, для чего он подойдет. Я выудил ключ из кармана плаща и попытался засунуть его в замок, но он не подошел. Даже близко. Я убрал ключ и хмуро посмотрел на закрытую дверь. Я не для того зашел так далеко, подобрался настолько близко, чтобы быть остановленным запертой дверью. А когда сомневаешься, думай нетривиально.

Я быстро пробежался по мысленному списку того, что имел, ища что-либо полезное, затем внезапно улыбнулся и вынул аборигенскую указательную кость. Я ткнул костью в дверь, произнося правильные Слова, и тяжелое дерево двери поморщилось, будто пытаясь отдернуться от ужасной вещи, убивающей его. Дерево раскололось и почернело, мгновенно сгнивая и разлагаясь, и большое отверстие образовалось в губчатом неорганическом веществе. Я убрал кость, и просунул обе руки в ослабевающие отверстие, разрывая его, пока не образовалась достаточная щель, чтобы я протиснулся.

Я шагнул вперед, ожидая, что столкнулись с армией вооруженных до зубов охранников и даже потрясенных слуг, но огромный вестибюль был пуст. Безлюден. В поместье было устрашающе тихо, нигде ни единого звука или любого признака жизни. Я не мог допустить мысли, что прибыл слишком поздно. Еще есть время. Я чувствовал это. Я задействовал свой дар, чтобы найти, где находилась семья Гриффина, и вновь Что-то извне со зверской силой захлопнуло мой внутренний глаз. Я закричал от ужасной боли, которая наполнила мою голову. Я качался назад и вперед, подавляя боль усилием воли. Напряженное усилие оставило меня тяжело дышащим и потрясенным. Ощущение было такое, словно только что бомба взорвалась в моей голове.

И мне показалось, что где-то далеко, я услышал, как Что-то смеется, потешаясь надо мной.

Я выпрямился, собирая последние силы вокруг себя как броню. Мне не требовался мой дар. Я знал, где была семья Гриффина, где они должны были быть. В единственном месте, запрещенном для всех, кроме самого Гриффина – старом подвале под поместьем. Я быстро пересек первый этаж, ища путь вниз. И обнаружил, что же случилось со всеми охранниками и слугами. Они были мертвы, каждый из них, убит и изуродован, как монахини в часовне. Разорваны на части, выпотрошены, расчленены и изуродованы. Но, по крайней мере, у этих тел все еще были головы. Каждое лицо было вытянуто и искажено агонией и ужасом их последних минут. Мне хотелось остановиться и закрыть им всем глаза, но времени не было.