Часть I

Пират, Дракон и Орден

P.S. Эти истории навсегда бы остались в архивах памяти, если бы не моя дорогая Liss. Спасибо вам!

Мир принадлежит людям.

Цайарам — Эцшель Эхад.

А в Шель Эфехур правят хаимы,

выше которых только Творец

Жордех был пиратом всю свою жизнь. Он даже родился на пиратском судне, а в шесть с небольшим лет совершил свой первый длительный переход. Ему уже пошёл четырнадцатый десяток, и за свою долгую и, надо сказать, успешную карьеру, он успел насмотреться на всякое. Но такое он видел впервые. Его крейсер только что выпрыгнул из застенка и сейчас завис в Пустоте, наткнувшись на неожиданное препятствие: прямо перед носом корабля, раскинув огромные лапы, крылья и хвост, плавал дракон. Жордех протёр глаза и снова глянул в обзорный экран, затем перевёл взгляд на приборную панель. Патрон, так звали корабль пирата, всеми своими рецепторами говорил, что перед ним не чудной формы судно, не боевая броня какого-нибудь джунга и не мираж самого Жордеха, а самый настоящий дракон. Из плоти и крови. Пират задумчиво потёр бровь и послал команду Патрону вызвать на мостик старшего помощника Андарса. Старпом прибыл незамедлительно.

— Что-то случилось, капитан? — спросил он и замолчал, посмотрев на экран.

— Ты видишь то же, что и я? — Жордех повернулся к Андарсу.

— Дракон, — старпом пожал плечами. — Походу, дохлый.

Андарс был намного моложе капитана, но невозмутимости его иной раз позавидовали бы даже камни. Жордех ни разу не видел своего помощника удивлённым. Ни разу. Андарс всегда равнодушно пожимал плечами, даже если перед ним было чудо из чудес. Вот и сейчас старпом абсолютно спокойно взирал на плавающего в Пустоте дракона. Можно подумать, что он каждый день видел подобное.

— Дохлый — не дохлый, а подобрать надо, — Жордех кивнул на экран. — За такие когтищи и рога можно неплохие бабки срубить. Я уж про чешую молчу.

— А если живой?

— Шанс невелик, что Пустота его не сожрала. Но если живой, то… интересно, он разумный или навроде ящерицы тупоголовой?

— Я бы в любом случае его на прицел взял, — Андарс сблизил большой и указательный пальцы на руке, беря силуэт дракона на импровизированную мушку. — И приготовил, чем шандарахнуть уже на корабле. Ты его в грузовой отсек затащить хочешь?

— А куда ж ещё? Такая громадина ни в одну камеру не влезет. Ты давай-ка займись этим делом: и чем шандарахнуть, и как втащить. И осмотр какой-нибудь сообрази. Я подгоню Патрона поближе.

— Слушаюсь, капитан, — без особого энтузиазма стукнул себя кулаком в грудь старпом и удалился.

Дракон оказался живым. Как только за его хвостом срослись края люка в грузовой отсек, он вскочил на лапы, зарычал, ошалело водя головой и агрессивно топорща гребень, плюнул в окружившую его команду Патрона струёй огня. Правда, плевок вышел хиленьким. Так себе плевочек. Всё-таки Пустота пососала этого дракона изрядно. Потому, что пометавшись с полминуты, он обессилено рухнул на палубу. Но Андарс на всякий случай выстрелил в него транквилизатором. Да таким, каким на Дурбине валят с ног элефантов. Дракон дёрнулся и затих. Но не отключился, как полагается. Крепкий, м-мать! Лежал и обводил всех присутствующих пиратов злым взглядом мутноватых янтарных глаз.

Андарс передал ружьё Шуну и осторожно, без резких движений подошёл к морде дракона сбоку, чуть наклонился вперёд, заглядывая в глаз.

— Ты меня понимаешь? — спросил старпом.

— Кто… ты? — дракон с трудом разжал челюсти.

— Понимаешь, — Андарс выпрямился и довольно потёр ладони. — Это хорошо. Значит, не будешь делать глупостей, я надеюсь. Живой, но разумный ты стоишь не больше себя мёртвого. Поэтому будь добр — не рыпайся. И отвечай на вопросы, которые я тебе задам. И тогда, возможно, ничего плохого с тобой не случится. Всё понял?

— Да…

— Вопрос первый и наиболее важный: как ты оказался в Пустоте? Один. Без корабля. И как давно ты там?

— Это… два вопроса.

— Тебе показалось. Так?

— Я… Меня хотели убить. Я вырвался… Двое в серых плащах пришли в мой мир. Какие-то стражи.

— В серых плащах? Двое? Хм… А зачем они пришли?

— Там вулкан… Многие погибли. Такие, как ты сделали это.

— Как я?

— Двуногие тва… люди.

— Это в каком мире было?

— В Панайре.

— Не слышал о таком. Курт, — Андарс обернулся к своей команде, — пробей Панайру по базе.

Маленький и щуплый Курт кивнул, замер, закатив глаза. Затем часто заморгал и тряхнул головой.

— Это закрытый молодой мир, Ан, — сказал он. — Под пристальным надзором кураторов.

— Двое в серых плащах, — протянул старпом. — Понятно. Повезло тебе, дракончик, — Андарс повеселел, глянул на дракона с улыбкой. — Мы кураторов недолюбливаем. Поэтому их враг — наш друг. Условно, конечно. Как тебя зовут, беглец?

— Дафтраан.

— Добро пожаловать на Патрон, счастливчик Дафтраан!

В Пукурпе стояла такая жара, что, казалось, плавился даже камень мостовой. Зной изматывал столицу империи Абадхур уже который день, и даже тени от нависающих друг над другом ярусов города не спасали от духоты и вязкого горячего воздуха. Саартан прятался от палящего солнца в катакомбах под Пупом и даже снял комнату в «Дыре», чтобы лишний раз не подниматься на поверхность. Забегаловку с говорящим названием Хранителю посоветовали ещё на причале, когда он только-только покинул кураторскую гондолу. «Дыра» была местом проходным, имела репутацию сомнительную, помимо барно-ночлежной деятельности занималась много чем подозрительным и вряд ли законным, но при этом считалась самым стабильным источников всех новостей и слухов из внешнего мира. В «Дыре» всегда можно было найти всё, что только пожелаешь. Или найти тех, кто найдёт тебе всё, то пожелаешь.

Однако Саартану до сих пор не везло: никто и слыхом не слыхивал ни о каком Суушире. Все, у кого Хранитель спрашивал, где находится этот мир, только пожимали плечами в ответ. Интересовались, не приснилось ли молодому человеку, что такое место вообще существует. Но Саартан не сдавался. Не потому, что кровь из носа хотел попасть в этот самый Суушир, а потому… потому что Хранителю больше некуда было податься. Не возвращаться же к Михею, который сам же его и отослал. Предательски. Подло. Не спросив, хочет ли отсылаться от него сам Хранитель. Поэтому Саартан проводил большую часть своего времени в «Дыре» за кружкой пива или за игрой в карты с другими завсегдатаями забегаловки, слушая, наблюдая, выискивая.

Он знал, что Фаарха следит за ним. Глава Высшего совета кураторов угадывался в каждом брошенном вскользь или быстро отведённом цепком взгляде, в припаркованных одинаковых гукорах, «случайно» по нескольку раз на дню оказывающихся там же, где и Хранитель, в вежливых улыбках и ненавязчивости торгашей и в сговорчивости скупщиков. Саартан даже не удивился тому, как быстро нашёлся покупатель, когда он решил продать захваченный с Гальционы в качестве заслуженного трофея боевой серп из серебронга. Не удивился и тому, как неприлично много ему за него заплатили. И что вообще он дожил до конца сделки.

Фаарха. Проклятый змей был повсюду! И оставалось только гадать, сколько глава Совета отвёл Хранителю времени на поиски таинственного Суушира. Саартан со страхом ждал того момента, когда наг появится перед ним весь такой дружелюбный, со сверкающей белоснежной улыбкой, разведёт обвешанными браслетами и феньками всеми четырьмя руками и скажет: «Всё, любезный, поиграл и хватит. Пора домой». Домой — это в его личную коллекцию уникальных существ. В золотую клетку. Саартан очень не хотел попасть в зверинец главы Совета. Очень. Поэтому пил своё пиво, играл в карты и ждал. Чего ждал? Сам понятия не имел, но верить в то, что его личная удача целиком и полностью зависит от других, не желал. Он попадёт в Суушир. Непременно попадёт! Просто потому, что Фаарха уверен в обратном.