— Не возражаете, чтобы Томми пересел к окну? — спросил Рэнд. — Тогда его меньше укачивает.

Элис поменялась с мальчиком местами. Помогая Томми пристегнуть ремень, она заметила, что он с удовольствием смотрит на ожерелье с глиняным долларом, явно польщенный тем, что Элис носит его подарок. Элис просто умирала от желания спросить Томми, где он купил это украшение. А потом рассказать Рэнду, что она обнаружила внутри, когда уронила его на кафельный пол.

Мысли об ожидающем ее богатстве мигом улетучились из головы Элис, как только она на крутом повороте оказалась прижатой к Рэнду. Отстранившись, она стала смотреть в окно, чтобы Рэнд не заметил нервной улыбки, появившейся на ее губах.

— Куда мы едем? — спросила Элис, когда машина свернула с шоссе.

— В мой коттедж. — Рэнд крепко сжимал руль, борясь с искушением положить правую руку на сиденье за спиной Элис. Он чувствовал себя как подросток на первом свидании. — Кику ждет нас.

— Кику? — Элис внимательно посмотрела на Рэнда. Лицо его показалось ей напряженным. В голове пронеслась неприятная мысль — а что, если Рэнд живет не один и теперь жалеет о том, что пригласил ее к себе.

— Моя экономка. — Рэнд посмотрел мимо Элис на Томми. — Она обязательно понравится тебе, малыш. Вот подожди, попробуешь ее салат из морских водорослей…

Томми, судя по всему, не разделял оптимизма своего дяди. Глаза Томми округлились от ужаса. Он поморщился и закрыл ладошкой рот.

Рассмеявшись, Элис обняла мальчика за плечи.

— Я с тобой солидарна, Томми.

Рэнд усмехнулся, словно поддразнивая их обоих, и свернул на шоссе, ведущее на юг через узкий перешеек, соединяющий два заснувших вулкана, из которых и состоял остров. За Вайкапу, примостившимся у подножья гор Западного Мауи, начиналась зеленая аллея, ведущая прямо к сияющим водам залива Маалеа.

Они поехали по шоссе, проложенному вдоль берега, миновали тоннель к западу от мыса Макгрегор. Через несколько миль Рэнд свернул на обочину и остановил машину. Он махнул рукой вправо, туда, где виднелась небольшая рощица.

— Вон там на холме сохранились древние наскальные надписи. А на самой вершине — старинный гавайский храм — Кайвалоа Хейау, где много веков назад приносили человеческие жертвы.

— Прекрасно, — сухо сказала Элис.

— Страшно, — с восторгом произнес Томми, припав к окну.

— Я так и знал, что тебе понравится. — Рэнд снова вывел машину на шоссе.

Пейзаж за окнами изменился — теперь они ехали мимо полей сахарного тростника, зеленые листья которого тихо колыхались на ветру. Покопавшись в памяти, Рэнд сообщил им, что плантация была основана королем Камехамеха в конце девятнадцатого века. Элис только и успевала, что вертеть головой, наслаждаясь видами острова и жалея, что не захватила с собой фотоаппарат.

— Жаль, что у нас нет времени проехать длинной дорогой, через Гану. Я показал бы вам Халекалу.

— Что это? — спросил Томми.

— Она — самый большой спящий вулкан в мире.

— Она? — удивленно переспросила Элис.

Рэнд кивнул.

— На закате Халекала соперничает в красоте и величии с Большим Каньоном. Мне всегда казалось, что такая красота должна быть женского рода.

Взгляд Элис встретился с теплым взглядом Рэнда. Она вспыхнула, подумав о том, что Рэнд хотел сделать комплимент не столько Халекале, сколько ей. Элис чувствовала, как растет ее влечение к этому человеку, который пока что во многих отношениях был для нее загадкой.

Рэнд резко затормозил: с тростникового поля прямо перед носом у машины выскочил на дорогу какой-то маленький зверек.

— Смотри скорее, Томми, — воскликнул он, показывая в сторону проворного животного, исчезающего в густой траве у обочины дороги.

— Кто это? — испуганно спросил Томми, снова припав к оконному стеклу.

— Мангуста. Их завезли на острова из Индии много лет назад, чтобы они помогли справиться с крысами на китобойных судах. Это была большая ошибка.

— Почему? — удивился Томми.

— Как выяснилось, крысы промышляют по ночам и отсыпаются днем. У мангуст же все наоборот. Пути их редко пересекались. Зато мангусты стали такой же напастью, как крысы.

Они въехали в старинный город Лахайну, где находилась в древности столица Гавайского королевства. Рэнд продолжал исполнять обязанности гида.

У Элис сложилось впечатление, что он лезет вон из кожи, чтобы заинтересовать именно ее, а не Томми.

Она думала, что Рэнд остановит машину и предложит пройтись по магазинам, но он, оставив позади Лахайну, свернул на север.

— Скоро приедем, — сказал он.

Томми теснее прижался к Элис, лицо его стало напряженным. Она крепко сжала его руку, гадая про себя, чего он мог испугаться. Элис от души надеялась, что экономка Рэнда не будет похожа на миссис Сондерс.

Невысокий коттедж стоял на песчаном пляже почти у самого берега. Рэнд подъехал к дому и поставил машину в тени высокого тропического дерева с темно-зелеными листьями и большими белыми цветами. Элис подождала, пока Томми выберется из машины, и сама вышла вслед за ним.

Легкий морской ветерок трепал ее юбку, когда Элис подошла вместе с Томми к багажнику, чтобы помочь Рэнду выгрузить чемоданы. Обогнув дом, они пошли по дорожке, огороженной с обеих сторон решетками, к двери, возле которой их встречала низенькая, с круглым лицом женщина лет шестидесяти.

— Элис, Томми, — сказал Рэнд, останавливаясь в дверях. — Это — Кику, моя самая любимая женщина на всех Гавайских островах.

Экономка, смеясь, махнула в сторону Рэнда кухонным полотенцем, которое держала в руках, затем поклонилась Томми и Элис. Элис сразу почувствовала симпатию к крошечной пожилой японке, чья улыбка была такой добродушной и гостеприимной. Даже Томми, казалось, немного расслабился, когда Кику жестом пригласила их в дом.

Они вошли в прохладную гостиную, где стояли несколько диванчиков, накрытых покрывалами, и стулья с высокими спинками, покрытые накидками с цветочным узором. Пол устилали плетеные циновки из рисовой соломки. В одном углу, рядом с огромным, во всю стену, окном, за которым виднелись во всей своей первозданной красоте полоска песчаного берега и бесконечные просторы океана, стоял небольшой рояль.

— Да это настоящий рай! — тихо произнесла Элис, словно боясь, что, если заговорит слишком громко, сказка кончится, волшебство рассеется и она очнется в своей тесной нью-йоркской квартире.

Обернувшись, Элис заметила, что они с Рэндом остались в комнате вдвоем. Он быстро отвернулся, поймав ее взгляд. Слышно было, как Кику тихо разговаривает в коридоре с Томми на ломаном английском. Голоса их звучали все тише и тише по мере того, как они удалялись.

Рэнд открыл двойную французскую дверь, ведущую на веранду, и пригласил Элис выйти наружу. Соленый морской ветер доносил тяжелый аромат тропических цветов и шелестел листвой, усыпавшей влажные плиты веранды у них под ногами. Со стропил свешивались плетеные корзины, в которых росли разноцветные орхидеи.

Элис опустилась на мягкий диванчик. И очень удивилась, когда Рэнд сел рядом с ней, а не на один из стульев, стоявших напротив. Он заложил одну руку за голову, а другую положил на спинку дивана.

— Это Молокаи, — сказал он, показывая на остров посреди океана. — Его называют островом Дружбы.

— Для меня все это — настоящий райский сад, — сказала Элис, обводя взглядом океанский простор, пологие, поросшие зеленью острова и изящно выгнутый деревянный мостик через небольшой пруд, в котором плавали водяные лилии.

— Вам действительно здесь нравится?

Рэнд снова смотрел на нее в упор, темно-карие глаза его, казалось, едва заметно светились. Элис первой отвела взгляд, сердце ее учащенно забилось. Несколько секунд она смотрела на океан, чуть закусив губу, чтобы совладать с собой — ей вдруг стало не по себе, она как-будто ждала от Рэнда каких-то шагов и одновременно страшилась их.

Рэнд сидел рядом, его близость волновала. И Элис с удивлением и смущением поняла вдруг, что хотела бы оказаться к нему еще ближе. Судя по выражению глаз Рэнда, желание было взаимным.