Неома подумала, что где-то уже слышала это название, и лорд как бы подтвердил ее мысль:
— Да, именно так, «Оукс» первоначально назывались скачки.
— Как интересно! — произнесла Неома.
— Было решено проводить ежегодные скачки кобыл-трехлеток, — продолжал лорд Дадчетт, — однако в следующем, 1780 году граф Дерби со своими друзьями решил организовать ежегодные скачки для всех лошадей-трехлеток. Именно с тех пор и существуют скачки Дерби.
Закончив свой рассказ, лорд неприятно улыбнулся, а затем добавил:
— Ну вот, теперь я вижу, что угодил вам. Чем же вы мне отплатите за мое доброе к вам отношение?
— Не понимаю… что вы имеете в виду?
— Да бросьте, вы все прекрасно понимаете. Сегодня вечером, вместо того чтобы опять исчезнуть после ужина, вы должны позволить мне показать вам кое-что из красот Сита. Например, мы могли бы пойти в картинную галерею.
Тон лорда Дадчетта заставил Неому принять решение — сегодня вечером она отправится спать еще раньше, чем вчера. К счастью, в этот момент карета влилась в основной поток транспорта, направлявшегося в «Даунс».
Все было так интересно, так ново для Неомы, что она уже не слышала нашептываний лорда Дадчетта. По дороге следовали самые разнообразные средства передвижения. Можно было увидеть и запряженных лошадей, и ослов, тянувших телеги и повозки. Кучера роскошных карет беспрестанно сигналили в рожки и переругивались с уличными торговцами, мешавшими движению своими телегами и повозками. На дороге встречались одноконные двухместные или четырехместные кареты, ландо и линейки.
У заставы, где взималась дорожная пошлина, образовалась огромная очередь. Но, к счастью, из-за того, что Сит располагался довольно близко к «Даунс», карете маркиза не пришлось долго стоять в этой процессии.
Неома удивленно наблюдала, как прямо у обочины дороги демонстрировали свое мастерство жонглеры и акробаты, развлекая тех, кто сидел в каретах и экипажах. Гости маркиза бросали деньги артистам лишь из желания посмеяться над тем, как они возятся в грязи и пыли, подбирая монеты.
Наконец карета маркиза миновала заставу и, поднявшись по склону горы, достигла ипподрома. Показалась огромная грибуна, уже заполненная зрителями. Перегрин объяснил, что только с одной этой трибуны администрация скачек имеет прибыль в двадцать тысяч фунтов. С обеих сторон трибуны стояли кареты и экипажи, с которых зрители также собирались наблюдать за соревнованиями. На ипподроме стояла такая суматоха, что Неома стала сомневаться, смогут ли лошади вынести такую нервную и шумную обстановку. Рядом с отдельными кабинками-беседками, принадлежавшими представителям высшего общества, суетились что-то выкрикивающие мужчины. Это были так называемые зазывалы и жучки . С обеих сторон рядов трибуны стояли слуги в ярких ливреях, обслуживавшие зрителей. Кругом играла музыка. Цыганка кружилась в танце под звуки скрипки, подходя к игрокам и предлагая предсказать им судьбу.
Неома встала. Маркиз распорядился поставить карету так, чтобы были хорошо видны участники заезда. Перегрин сказал, что среди участников много известных чемпионов. Их можно было узнать по расплющенным носам и искалеченным лицам. Эти бесстрашные люди умели зарабатывать деньги только своим участием в скачках.
Толпа местных жителей и детей-оборванцев окружила фокусников, показывавших свои чудеса, и чревовещателей, о чем-то споривших со своими куклами.
— Смотри внимательно за карманами, — предупредил Перегрина Чарльз, когда тот собрался спуститься вниз и подойти ближе к скаковому кругу.
— У меня им нечего взять! — ответил Перегрин, а затем спросил Неому:
— Ты пойдешь со мной?
— Да, конечно, — быстро ответила Неома, опасаясь того, что, как только Перегрин уйдет и оставит ее одну, к ней тотчас пристанет лорд Дадчетт.
Но вскоре Перегрин с Неомой вернулись в карету. Толпа, заполнившая все пространство перед скаковым кругом, мешала наблюдать за подготовкой к скачкам.
Был подан легкий завтрак. Слуги маркиза накрыли столы и поставили стулья. На отдельном столике, спрятанном в тени, стояли бутылки и графины с разнообразными напитками. На завтрак были поданы такие блюда, о существовании которых Неома раньше и не слышала. Можно было отведать копченого лосося, холодной индейки и буженины, попробовать бычий язык и свиную голову и, конечно же, сладкие пудинги, которые, казалось, таяли на солнце.
Неома была голодна. Она не была уверена, будут ли есть остальные гости маркиза. Но после выпитого утром вина у них также появился отменный аппетит. Некоторые джентльмены бросали куриные ножки и куски ветчины детям, столпившимся вокруг кареты и голодными глазами смотревшим на эту трапезу.
Прошло много времени после завтрака, прежде чем состоялись первые два заезда. Затем начались непосредственно скачки Дерби. Перегрин предложил подойти ближе к загону и посмотреть на лошадей — участниц заезда. Пока жокеи стояли в центре скакового круга и разговаривали с владельцами лошадей, грумы водили по кругу животных. У загона уже стояли несколько шикарно одетых женщин в сопровождении респектабельных джентльменов.
Вдруг Неома увидела маркиза Роузита, который прогуливался под руку с Вики Вейл. Вид рыжеволосой красавицы показался девушке крайне экстравагантным, даже вульгарным. Желтые перья, украшавшие капор, и желтая шелковая шаль на плечах сразу выделяли ее из этой большой толпы. Очевидно, маркизу нравилось, что внимание знакомых было приковано к его спутнице. Неома отметила про себя, что сам маркиз выглядит еще более надменным, чем всегда.
Однако больше всего Неому сейчас интересовали лошади.
— Вот это и есть Алмаз, — сказал Перегрин, когда лошадь провели мимо.
— Мы должны поставить все до единого пенни, что у нас есть, на Алмаза, — шепнул Чарльз Перегрину. — Конечно, если он выиграет, мы получим гроши, но сделать ставку все равно надо.
— Нет, — испуганно произнесла Неома. — Вам нельзя так поступать.
— Но почему? — спросил Перегрин. Посмотрев на Алмаза, который был сейчас недалеко от них, она вдруг сказала:
— Он не выиграет!
— С чего ты взяла? Алмаз непременно выиграет! С ним никому не справиться! — заявил Чарльз. Но Неома настаивала:
— А я уверена, совершенно уверена, что победителем будет вот этот.
Она указала на какую-то лошадь. Чарльз и Перегрин удивленно смотрели на Неому.
— Это просто невозможно! — воскликнул Чарльз и, вытащив программу скачек, начал внимательно изучать ее. — Так, сейчас узнаем. Вот нашел. Это лошадь по кличке Матрос. Она принадлежит Т.Торнхиллу, эсквайру, жокей — С. Чифни. Должен сказать, у него нет ни одного шанса выиграть у Алмаза.
— Тем не менее Алмаз не выиграет, — стояла на своем Неома.
— Подобное заявление моей гостьи кажется мне более чем странным, — вдруг послышался голос, который Неома сразу же узнала.
— Я тоже так считаю, милорд, — согласился Перегрин, поддержав маркиза. — На скачках нет лошади, равной Алмазу.
— Мне бы хотелось так думать, — ответил маркиз. — Но в то же время интересно, почему это мисс Кинг так не верит в Алмаза?
Неома подняла на маркиза глаза. Помолчав; она с трудом ответила:
— Прошу прощения… конечно же, я могу ошибиться, однако какое-то чувство подсказывает мне, что победителем станет Матрос.
— Какой вздор! — резко произнес Перегрин, но тотчас пожалел, что говорил с Неомой таким тоном, который вряд ли допустим в общении со своей «подругой», за которую все здесь принимали Неому. Чтобы исправить положение, он тут же добавил:
— В конце концов, каждый имеет право на собственное мнение.
Маркиз продолжал смотреть на Неому:
— И все же почему у вас подобное предчувствие, мисс Кинг?
— Не могу… объяснить это, — произнесла она, обращаясь к маркизу. — Это такое же чувство, которое я испытывала сегодня утром, когда точно знала, что справлюсь с Победоносным… Но сейчас я могу и ошибаться.
— Сомневаюсь, — неожиданно сказал маркиз, — а вам, джентльмены, советую послушать мисс Кинг. Она достаточно хорошо разбирается в лошадях и знает, что говорит.