Мне бы зажечь световой шар, чтобы было лучше видно, но как только я пытаюсь дотянуться до своей силы, спину обжигает. Мор, кажется, это тоже чувствует, потому пытается забрать руку, но я не позволяю, удерживаю.

Тогда он сам зажигает шар и будто замирает. Пока я рассматриваю его руку, он рассматривает меня, отчего в груди возникает трепет. Но не тот, который Мор разжигает раз за разом распаляя мое физическое желание. Другой, как будто сейчас демон позволяет коснуться не его ладони, а его души, если такая есть у демонов.

Вытаскиваю пару крошечных осколков от бокала:

— Я видела, как быстро заживали царапины у Астариларда, — произношу я полушепотом. — Почему у тебя рука все еще кровоточит?

— Кровь ильгенсии, — усмехается он. — Я же ее выпил. Вместо тебя.

— То есть…

— То есть ты могла бы погибнуть от малейшей царапины. Будь аккуратнее с ними. Они не против тебя…У каждого из них своя цель, а ты — удобный инструмент в их руках.

Голос Мора неуловимо меняется, плавно, бархатисто перетекает, но при этом остается серьезным. Мне не нравится, что я ничем не могу помочь, хотя… Я могу попробовать использовать не свою магию, а извне. Уверена, тут ее хоть отбавляй.

Касаюсь пальцами краев раны и начинаю нашептывать простое, но действенное заклинание, которое использовали мы с девчонками еще в детстве, когда расшибали коленки, играя в догонялки.

Мор цыкает, напрягается, но руки не забирает. Кровь останавливается, рана начинает светиться и затягиваться молодой кожей. Чувствую, как на моих губах появляется улыбка, но когда я поднимаю взгляд, то вижу, что по виску демона стекает капля пота.

Светлая магия… Одно дело ею питаться, а другое — залечивать рану демону. Об этом-то я и не подумала.

— Зачем, искорка? — хриплым, обволакивающим голосом спрашивает демон. — Зачем?

Долей секунды позже мы оказываемся на мягком покрывале кровати в моей комнате, а Мор накрывает мои губы своими.

Метка на спине распускается будто огненный цветок. Я чувствую каждую линию и завиток, и от этого кожа покрывается волной покалывающих мурашек. Мор уверенно размыкает мои зубы языком и делает поцелуй глубже, настойчивее.

Мысли затуманены. Я будто снова опьянела, как от тех благовоний. На краю сознания стучит мысль о том, что хочу большего, и я очень боюсь, что, если Морзелард продолжит в том же духе, я не смогу сопротивляться его чарам.

Я и соблазну Клеменсии и Астариларда едва не поддалась, а Мор… С ним всё иначе.

Его пальцы скользят по моей щеке, заставляя жмуриться от удовольствия. Чиркают по скуле, вплетаются в волосы, мягко массируя голову и одновременно с этим не позволяя отстраниться. Чувствую, как вторая его рука скользит по бедру, задирая ткань платья и дразня кожу. Я пропускаю вдох, когда он прижимает мою ногу к своему бедру и подныривает под ткань платья.

— Нет, — слабо шепчу ему в губы. — Нет. Я не…

— Ты правда хочешь, чтобы я остановился?

Шёпот проникает в уши и путает мысли. Оказывается, звуки тоже могут обнимать. Кровь кипит, я практически варюсь заживо. А после чувствую, как ослабевает завязка платья, и вздрагиваю.

— Вот так, — мурлыкает Мор, сдвигая в сторону ткань и награждая отвоёванный участок открытой кожи поцелуем. — Тебе так нравится больше, я прав?

Мне нечего ответить. Каждый новый открывшийся участок он награждает поцелуем, после которых остаётся жаждущий продолжения и пульсирующий жаром отпечаток. Его движения практически невинны. Он дразнит и искушает, не прикасаясь сразу к самым чувствительным участкам — сжавшимся соскам и промежности.

Когда полоска ткани, прикрывающая грудь оказывается в стороне, он не касается чувствительной вершинки, лишь наклоняется ниже и выдыхает на неё, а я, запрокидываю голову, оглушённая ощущением. Он не касается меня, но в нижней части живота начинает тянуть так сильно, что я готова лезть на стену, лишь бы унять это чувство.

Пытаюсь сжать колени вместе и обхватываю бедро демона. Недопустимо задравшееся платье и тонкое кружево белья совершенно не препятствует трению, и я мажу по его ноге, застонав от неожиданности.

— Тише, моя девочка, — Мор наклоняется к моему уху и прикусывает мочку. — Ты так спешишь. Хочется? Чувствуешь, как плавятся к демонам сдерживающие тебя предрассудки.

Я всхлипываю, когда он кусает мою шею. Хватаюсь за его плечи, тяну к себе бездумно, снова двинув тазом, потому что это короткое, едва ощутимое движение взвинчивает мои нервы до высоты заснеженных горных пиков, на которых невозможно дышать, а затем сбрасывает на дно океана.

Что я делаю? Что я, проклятье, делаю?!

Меня сводит с ума приятная тяжесть его тела, прикосновение грудью к его рубашке. Интересно, а каково будет касаться его кожа к коже?

Будто услышав мои мысли, Мор слегка приподнимается, и я слышу треск ткани. Неясная сила сдирает с него рубашку, открывая торс, на который у меня с первого дня слюна выделяется.

— Вот так, малышка, — он избавляется и от моего платья тоже, а после устраивается так, чтобы быть ко мне максимально близко, но не придавить. — Хорошая девочка. Приятно?

За границей сознания стучит какая-то мысль, но её выбивает следующий поцелуй. Морзелард ловит мою руку и кладёт на свой бок.

— Не стесняйся, Ариша. Ты же хочешь потрогать. Запомнить. Не отказывай себе, малышка. Мы сосредоточены на том, чего хочешь. Ты сделала мне так хорошо, и я не могу остаться у тебя в долгу.

Его рука оказывается на моей ягодице. Рефлекторно пытаюсь увернуться от касания и сильнее вжимаюсь в ногу Мора. Вздрогнув, запрокидываю голову. Демон наклоняется и целует подбородок, будто случайно избегая губ. Ведёт дорожку обжигающих поцелуев ниже, очерчивает завиток вокруг груди, одновременно с этим подтягивая колено, чтобы ощутимо мазнуть по моей промежности. Тело будто молнией прошибает. Я сжимаю пальцы, царапая кожу на спине тёмного.

— Вот так, девочка, — ухмыляется он мне на ухо. — Это то, чего ты хочешь, не так ли? То, чего на самом деле желаешь, но боишься признаться в этом даже себе.

— Нет… — беззвучно шепчу я.

— Я покажу тебе, что да. У нас же уговор, помнишь? Мы не делаем ничего из того, что тебе не понравится. Так что если действительно не хочешь, просто скажи.

Ответ застревает у меня в горле, потому как он снова целует мою шею, а ладонь накрывает грудь, вышибая из неё воздух. Я и сама не подозревала, насколько сильно мне хотелось, чтобы он это сделал. Пальцы поднимаются по внутренней стороне бедра, оставляя причудливые завитки, а я замираю, дожидаясь, когда он прикоснётся там.

Но не касается. Будто нарочно избегает этой точки, дразнит, соскальзывая к выступающей косточке, поднимаясь к животу, спускаясь ниже… и снова избегая.

— Мор, — слабо тяну я. Тело начинает мелко подрагивать.

— В чём дело, Ариша? Хочешь меня о чём-то попросить?

— Да… отпусти…

— Попробуй сказать убедительнее.

В этот момент он сжимает пальцами сосок, а я снова сбиваюсь с мыслей. О чём мы вообще говорили?

— В чём дело, малышка? — Мор захватывает в плен мои губы. Как будто мало мне головокружения! — Что ты хочешь мне сказать.

А я уже не помню. Зажмуриваюсь, кусая губы. Всё внимание сосредоточено на его ладони, скользящей по внутренней стороне бедра. Чем ближе она к паху, тем громче звон в ушах и тем сильнее натягивается воображаемая пружина в нижней части моего живота.

Пожалуйста. Прикоснись…

— Что-что? — рычащий бархат на ухо.

Я что, вслух это сказала?

Нет, у меня язык бы не повернулся. Пытаюсь двинуть тазом, но этот мерзавец, как назло, убирает ногу и вжимает меня в простыни, положив ладонь немного ниже живота.

Его пальцы так близко, но всё ещё не там!

— М-м-м…

— Я не слышу, Ариша, — кусает мочку. — Ну же. Покажи, чего ты хочешь?

Ну уж нет.

С другой стороны…

Мор наклоняется, а после проводит по моей груди широкую обжигающую полосу языком. Я зажмуриваюсь, когда он захватывает губами сосок.