Профессиональная реакция Джека не подвела, и он даже успел ударить по тормозам, прежде чем почувствовал чудовищный удар. Впрочем, это было последним, что он успел сделать. Толстый металл кузова заскрипел, сминаясь, как бумага, разлетелись вдребезги стекла, с треском лопнула передняя ведущая ось — и наступила темнота…

Окружное шоссе номер десять

Фолкстоун, штат Каролина

День первый

«Обнаженный Бонд вышел в коридор и разорвал несколько упаковок. Чуть позже, уже в белой рубашке и темно-синих брюках, он прошел в гостиную, придвинул стул к письменному столу возле окна и открыл „Древо путешествий“ Патрика Лея Фермера.

Эту удивительную книгу рекомендовал ему сам М…»

— Что интересного пишут? — поинтересовался сидящий за рулем Малдер.

— Да так, чушь какую-то…— Скалли мечтательно улыбнулась и, отложив журнал в яркой обложке, взяла пухлую папку с грифом «Личное дело». — Полагаю, нас больше должно волновать вот это. Итак, на чем мы остановились?..

— «Рядовой Джек Мак-Альпин, служил в батальоне „Гордых Мертвецов“. Врезался в дерево, погиб из-за перелома шейного отдела позвоночника и обильного внутреннего кровотечения, почти мгновенно, не приходя в сознание…» — процитировал на память Фокс.

Скалли раскрыла личное дело на первой странице, увенчанной официальной черно-белой фотографией подтянутого молодого человека в парадной форме ВМС США. Волевой подбородок, линия упрямо сжатых губ, сведенные стрелкой брови, глаза смотрят в камеру ясно и пристально… Скалли нахмурилась.

— Здесь написано, что проверка не обнаружила в крови погибшего следов алкоголя или наркотиков. Машина тоже в порядке: рулевое и тормоза в норме… В чём же дело?

—  — Военные считают, что это самоубийство , — пояснил Фокс. — Уже второе за последние три недели.

— И что, оба на одной и той же базе?

— Ну, это не совсем база…

— Тем не менее, морская пехота там расквартирована.

— Временный лагерь для содержания незаконных эмигрантов перед высылкой. — Фокс пожал плечами. — Именно здесь эти люди ждут, пока о них не вспомнят их правительства. Двадцать тысяч человек…

— Это не здесь недавно были беспорядки?

— Угу. В ходе волнений погиб мальчик, хотя подробности его смерти до сих пор, по большому счету, так никому и не известны…

— Почему тогда военные решили обратиться в нашу Контору?

— А они и не обращались. Миссис Мак-Альпин позвонила в Бюро после того, как военные отказались провести расследование причин смерти ее мужа, — чуткое ухо Скалли уловило в голосе Малдера отголосок давно и бережно лелеемой специальным агентом ФБР неприязни к военному ведомству. — Им, видите ли, недосуг заниматься подобными мелочами в то время, как наши корабли вовсю бороздят просторы Атлантики.

— Она не верит, что это самоубийство?

— Нет. Но это не все… Кстати, мы почти приехали.

Малдер вывел машину на обочину и остановился. Лесозащитная полоса, отделяющая пустынное окружное шоссе от полей, покрытых поникшей травой, становилась здесь реже и постепенно сходила на нет. А метрах в двух от дороги высился разлапистый старый тополь. Земля перед деревом была взрыхлена и перекопана, словно тут потрудилась добрая дюжина кротов, — разве что кроты обычно не .имеют привычки оставлять глубокие следы автомобильных протекторов. Малдер подошел поближе и положил ладонь на влажную бугристую кору.

— В протоколе написано, что на дереве был рисунок. Смотри.

Белая краска, нанесенная из пульверизатора, контрастно выделялась на темном стволе дерева. Некоторое время Скалли внимательно разглядывала неровный круг, рассеченный двумя уверенными штрихами крест-накрест, исписанный полу стершимися символами, среди которых человек с воображением мог бы угадать фигурки людей и животных.

— Похоже на ритуальную символику или что-то в этом роде, — констатировала она наконец.

— Большинство беженцев в Фолкстоуте — гаитянцы.

— Миссис Мак-Альпин, часом, не считает, что именно этот знак вызвал смерть ее мужа? — Скалли задумчиво ковырнула краску длинным ногтём.

Малдер покачал головой:

— Пока я знаю только одно. Миссис Мак-Альпин уверена, что ее муж не мог покончить с собой. И она хочет знать, кто же его убил.

Дом семьи Мак-Альпин

Фолкстоун, штат Каролина

День первый

— …Джек великолепно умел рассказывать анекдоты, — голос миссис Робин звучал тихо и очень устало. — Иногда это были старые глупые анекдоты, но то, как он их рассказывал, всегда меня ужасно смешило. А потом его перевели в этот чертов лагерь. И все — веселье кончилось, как отрезало…

Они сидели в гостиной коттеджа, за небольшим обеденным столом возле окна. Лучи тусклого вечернего солнца размытыми полосами ложились на овальную столешницу из темного дерева. Женщина говорила медленно и размеренно, склонив голову и не поднимая глаз, и в голосе Робин Мак-Альпин чувствовалась такая тоска, что даже Малдер с его в целом легким отношением к жизни (за исключением некоторых аспектов), невольно ёжился, вслушиваясь в ее слова. Тон миссис Мак-Альпин теплел лишь тогда, когда ее взгляд падал на светловолосого мальчика, хлопочущего у коробки с игрушками.

— Он когда-нибудь обсуждал с вами то, что происходит в лагере, советовался по поводу каких-то событий на службе? — спросила Скалли.

— Нет, никогда. Правда, в последнее время он частенько приходил домой чем-то раздраженный. В основном, насколько я понимаю, он был недоволен самим собой. Правда, иногда он набрасывался и на нас с Люком…

— Ваш муж никогда не лечился от депрессии, от стресса или чего-то в этом роде?

— Нет. Я пыталась уговорить его пойти к врачу, но ничего не получилось. Его даже наш священник уговаривал, но Джек считал, что со своими проблемами каждый должен разбираться сам.

— Джек верил в вуду? — поинтересовался Фокс.

Женщина покачала головой.

— Морская пехота — это его семья. Джек верил только в нее да в бейсбол. И все.

«Неудивительно, что ни жена, ни священник не могли ни в чем его убедить», — подумал Малдер.

— Вы не связываете смерть вашего мужа с какими-либо другими странными событиями? — спросил он вслух.

— Один из парней в его отряде… Он сказал мне, что знак, найденный на месте… происшествия… — Это слово далось миссис Мак-Альпин с большим трудом. — Что этот знак означает какое-то проклятие вуду. Тот же знак был нарисован на табуретке, с которой прыгнул повесившийся мальчик — знаете, он погиб во время бунта.

— Как зовут парня, с которым вы об этом беседовали?

— Гарри Данхэм. Он из Нового Орлеана, поэтому достаточно легко верит в подобные вещи. Южанин…

— Ну, а вы как же?

— Мой муж только что умер, и мне было не до гаитянских суеверий, как вы можете понять. До того момента, пока Люк не выкопал в песочнице вот это. — Женщина достала из лежащего на подоконнике бумажного пакета большую тропическую раковину, закрученную причудливой спиралью, и положила на стол.

Федеральные агенты переглянулись. На внутренней поверхности раковины, покрытой розовым лаком, темнел незамысловатый знакомый рисунок: аккуратная окружность, перечеркнутая крест-накрест двумя уверенными штрихами.

— Я прекрасно понимаю, — проговорила миссис Мак-Альпин, — это звучит глупо, и беспокоиться тут вроде бы не о чем, но я боюсь. Мне страшно за своего ребенка. Я уже не знаю, что делать…

Временный лагерь для незаконных эмигрантов

Фолкстоун, штат Каролина

День первый

…Здоровенный морской пехотинец в «листопаде» и с автоматом на груди несколько минут мрачно возился с замком, прежде чем распахнуть калитку в высокой сетчатой стене. Наконец чудесная дверца отворилась, и агенты ФБР оказались на территории лагеря для незаконных эмигрантов.