- Я купил ей этот фетальный допплер, Майк. Это одна из тех вещей, с которой ты можешь слушать сердцебиение ребёнка… Только я думаю, что она использует его для чего-то другого…

Мэйтленд допил своё пиво. Несмотря на это, его горло было сухим.

- Как это? Для чего ещё она могла бы использовать его?

Ричард ухмыльнулся над своей кружкой пива.

- Она… она слушает, что говорят дети. Я слышал её прошлой ночью. Она разговаривала с кем-то там. Я стоял за дверью, слушая, но всё было приглушённо. Я не мог расслышать, поэтому я… я немного приоткрыл дверь. У неё был этот доплеровский зонд на животе, и она говорила там, Майк, сидя на кровати… её глаза были серебристыми и блестящими, эта ужасная улыбка на её лице… Она кивала и кивала, говоря какую-то ерунду:

“Да, да, да, я слышу вас, мои ангелы. Я могу слышать, что говорят мои дети. Придёт время и место, да, и тогда у нас будет то, что было обещано. Ах да, мои ангелы, у нас будет кровь и мясо всех сыновей и дочерей, все эти маленькие кости будут нашими… нам не будет отказано по праву нашего рождения…”

- Это то, что она говорила, Майк. Я слышал, как она это сказала, как будто она просто повторяла то, что ей говорили. Я… я был напуган, Майк. Я никогда не был так напуган в своей жизни. И этот голос, которым она говорила, это был не её голос… это был старческий голос, грубый и раздражающий, как у какого-то хама и пьяницы. - Ричард допил пиво, изучил пустоту своей кружки, как будто он смотрел внутрь себя. - Когда Холли замолчала, она повернулась и посмотрела на меня… и эти глаза, Иисус… Майк, я никогда раньше не видел таких глаз. Такие пустые, такие мёртвые, такие бездушные. Кукольные глаза. И она сказала:

“О, да, да, мои дети, вы правы, маленький червячок слушает нас, подсматривает за нами. Ты не будешь свидетельствовать против нас, Ричард, потому что никто никогда не поверит тебе. Придёт время, и будут призваны те, кто имеет истинную силу.”

- Этого достаточно, Ричард, - сказал Мэйтленд. Он выглядел сердитым. Он выглядел так, будто хотел ударить Ричарда по лицу и, возможно, продолжать бить его. - Я слышал достаточно. Теперь я хочу, чтобы ты взял передышку. Я хочу, чтобы ты посидел там и подумал о том, что ты только что сказал мне, а затем я хочу, чтобы ты сказал мне, что это правда. Потому что, если ты будешь шутить со мной, я подойду прямо к тебе и надеру задницу так сильно, что твоя мама перевернётся в собственной же могиле и скажет: “Ой!” И если ты говоришь правду… тогда, ну, ты пугаешь меня прямо до самых чёртиков.

Это не заняло много времени у Ричарда.

- Я говорю правду.

Мэйтленд только кивнул. Он подал знак официантке и заказал ещё два пива и две стопки Jack Daniel’s. Когда заказ принесли, Ричард и Майк пили в тишине.

- Хорошо, - сказал Мэйтленд. - Я не знаю, что тебе сказать. Как насчёт её доктора? С этого можно начать.

- Она отказывается от своего доктора, от любого врача. Она даже не хочет больше делать ультразвук.

- Хорошо, есть одна вещь, которую ты мог бы сделать. Но это некрасиво.

- Какая?

- Положи её в больницу. Психиатр придёт и осмотрит её. Он увидит всё, что видел ты, он составит документы, и всё, что тебе нужно сделать, это подписать их.

Ричард покачал головой.

- Не принесёт пользы. В кругу других людей она просто Холли. Я тот, кто просто предаст её.

- Как насчёт медицинской помощи на дому?

- У неё есть акушерка, миссис Крауч. - Ричард объяснил, что он услышал это имя всего несколько дней назад. Очевидно, эта таинственная миссис Крауч появлялась только тогда, когда его не было дома. - Холли сказала… другая Холли сказала, что миссис Крауч заботится о ней, и я могу вернуться к работе, мне это больше не нужно. Она также утверждает, что миссис Крауч принесла ей эту книгу о ведьмах.

Мэйтленд только кивнул.

- Я не знаю, что, чёрт возьми, даже сказать тебе. Я хотел бы чем-нибудь помочь.

- Есть чем.

Ричард сказал, что завтра пойдёт в офис. Холли останется одна, и он держал пари, что миссис Крауч покажется, когда его не будет.

- И ты хочешь, чтобы я был у вас дома, когда она придёт?

- Нет, я хочу, чтобы ты ждал на улице. Я хочу, чтобы ты получил её номер машины или хоть что-то. Я хочу, чтобы ты выяснил, кто эта женщина. Пожалуйста, Майк, мне нужно, чтобы ты это сделал. Ты следишь за людьми в жизни. Это твоя работа, это то, что ты делаешь.

- Давай, брось плащ и кинжал, я просто агент по страхованию, я не коп.

- Нет, но ты знаешь, как выследить людей, не так ли? И многие твои друзья - копы.

Мэйтленд пожал плечами.

- Я думаю, что я мог бы быть завтра по соседству.

Ричард улыбнулся.

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

На следующий день Ричард ушёл до того, как Холли встала.

У него не хватило смелости подойти и увидеться с ней, когда он вернулся домой после встречи с Мэйтлендом, но у него было острое неприятное ощущение, что она всё об этом знает. Казалось, она мало что не знала. Таким образом, он остался внизу, где всё это время жил. Холли, настоящая Холли, уже давно не возвращалась. Это была просто тварь, живущая в их спальне, в сговоре с тем, что росло в её животе, и Ричард был уверен, что там даже не человек.

Когда он был в безопасности в своём офисе, он вошёл в интернет и нашёл информацию про ведьму из Эссекса. В этом не было недостатка.

“Ведьма из Эссекса,” настоящее имя Элисон Клов, была повешена в английском графстве Эссекс за преступление колдовства в 1583 году. Она, предположительно, была ответственна за убийство дюжины людей в лесу под названием “Серый хмель.” Согласно её собственному признанию, полученному, по-видимому, без излишнего принуждения, она утверждала, что продала свою душу лесному дьяволу или языческому духу по имени Олд Джек Хобб в свой тринадцатый день рождения, ей “пришлось повиноваться,” как и всем женщинам в её семье, начиная с “античных времён.” В обмен на это её учили “старым и проверенным заклинаниям,” учитывая её силу “заражения и болезней,” с помощью которой она могла убить или покалечить любого, кого захочет.

Элисон Клов было почти восемьдесят, когда она была арестована и предана суду. У неё была страшная история колдовства за плечами, и её очень боялись в лесу “Серого хмеля.” То, что заставило всё это вспыхнуть, было обвинением четырнадцатилетней Джейн Пенден, дочери местного торговца, в том, что Элисон Клов “околдовала и соблазнила” её, предложив ей большие награды “плоти и души,” если она должна будет добровольно духовно и физически отдать себя лесному дьяволу Олду Джеку Хоббу. Элисон Клов сказала девушке, что она будет иметь ребёнка от Хобба, и он будет “своеобразным подобием его отцу,” а затем, после его рождения, передаст ребёнка старой ведьме. После этого ей будет предоставлена ​​”любая причитающаяся ей благосклонность.” Джейн Пенден была выбрана для этого, потому что она была девственницей, чистой сердцем и незапятнанной душой.

Согласно копиям документов суда:

“В показаниях упомянутой Джейн Пенден (свидетель) говорится, что почти два года назад старуха из леса “Серого хмеля” (называемая Элисон Клов, псевдоним “Вдова Крауч”) в разное время уговаривала её полностью отдаться лесному дьяволу, известному как Олд Джек Хобб, чтобы он взял её в половом акте, после которого она родила бы ребёнка из его семени. Из показаний свидетеля стало известно, что Элисон Клов была знакома с бесом по имени Пигвикен, и что она позволяла ему сосать её грудь; за это она могла бы использовать его и делать с ним всё, что хотела бы. И вскоре после этих убеждений ведьмы к Джейн Пенден явилось нечто вроде карликового борова или отвратительного непонятного существа: он говорил с ней, этот боров, и хотел, чтобы она отдала свою душу и тело дьяволу, и он дал бы ей силу сделать то, что бы она никогда не сделала. После этого боров (оказалось, что это Пигвикен) начал своим ртом сосать её грудь (это говорит свидетель), немного ниже шеи; бес, знающий голод крови и молока; указанная грудь в том месте, где он её сосал, начала кровоточить и капать молоком половину года спустя, после чего Пигвикен регулярно появлялся у свидетеля по ночам и готовил её так к общению с лесным дьяволом Олдом Джеком Хоббом.”