В манифестах подробно рассказывается история легендарного Христиана Розенкрейца и «тайного и невидимого» братства посвященных французов и немцев, выходцами из которого они себя объявляют. В то же время они обнародуют грандиозные проекты — перестройка мира и человеческого сознания согласно великим принципам эзотерической мысли, приход к власти духовной свободы, когда человек, отбросив все преграды, получит доступ к недоступным до сих пор «тайнам природы» и станет хозяином своей судьбы в совершенной гармонии с космическими законами. Наконец, в них содержатся пылкие декларации, направленные против католической Церкви и Священной Римской империи.
Мы также уже видели, что эти первые проявления идей розенкрейцеров приписывают сегодня немецкому теологу Иоганну Валентину Андреа, великому магистру Сиона после Роберта Флудда, или, в самом крайнем случае, одному из его собратьев. Действительно, позже Андреа признается, что третий манифест от 1616 г. — «Химическое венчание Христиана Розенкрейца», — анонимный, как и два предыдущих, он сочинил сам.
В данном случае речь идет о сложной герметической аллегории, которая окажет влияние на «Фауста» Гете, и где мы найдем отзвуки трудов английского эзотериста Джона Ди, который вдохновил Роберта Флудда, романы о Граале и о рыцарях Храма. Таким образом, имеется много вопросов по поводу белой туники, украшенной на плече красным крестом, Христиана Розенкрейца или же еще одной принцессе «королевского рода», дочиста ограбленной маврами, которую выбрасывает на берег в деревянном сундуке и которая после многочисленных перипетий кончает тем, что выходит замуж за принца и возвращает себе свое наследство.
Ведь если предпринятые расследования насчет Андреа сообщают нам, что между ним и генеалогиями «документов Общины» связи достаточно далекие, то, напротив, они устанавливают совершенно ясно, что он был близок к Фридриху V, Придворному электору, племяннику главы протестантов Генриха де ла Тур д'Овернь, виконту Тюреннскому и герцогу Бульонскому, а сам он являлся родственником семьи Лонгвиль, которая очень часто встречается в документах и в наших поисках. (Это тот Генрих де ла Тур д'Овернь, который с большими трудностями взял в 1591 г. город Стенэ).
Итак, в 1613 г. Фридрих V женится на Елизавете Стюарт, дочери Якова I Английского, внучке Марии, королевы Шотландской и правнучке Мари де Гиз, принадлежавшей к младшей ветви Лотарингского дома. Сто лет назад Мари де Гиз вышла замуж за герцога де Лонгвиля, а после его смерти — за Якова V Шотландского, создав таким образом династическую связь между семьями Стюарт и Лотарингов. Поэтому, как и трое следующих за ним великих магистров Общины, Андреа не скрывает своего интереса к королевскому трону Шотландии: герцогский дом Лотарингов был тогда очень ослаблен, и Сион моментально предпочел довериться всемогущим Стюартам.
Как бы то ни было, после свадьбы с Елизаветой Придворный электор собирает в своей столице, Гейдельберге, двор, страстно увлеченный эзотеризмом. Фрэнсис Ятс упоминает, что культура, развивающаяся там, прямо выходит из Ренессанса, но она явно отмечена новыми веяниями, и вокруг электора четко вырисовывается движение, пытающееся придать герметической мысли политико-религиозное проявление.
Если Фридрих V играет большую роль в проповедовании идей розенкрейцеров, то, кроме того, он кажется облеченным особой духовной и политической миссией, которая несет в себе множество обязательств, но не меньше больших надежд. В 1618 г. он действительно принимает корону Богемии, которую предлагают ему сеньоры-бунтовщики, пытаясь вызвать гнев папы и германской Священной Римской империи и толкая Европу в хаос Тридцатилетней войны. Два года спустя Придворный электор был изгнан в Голландию, а Гейдельберг попал в руки католических войск. Что касается Германии, то она мало-помалу превращается в гигантское поле битвы, театр одного из самых разрушительных и кровопролитных военных конфликтов, пережитых Европой. Но, выйдя из этого конфликта, католическая Церковь почти восстановила свое былое величие времен Средневековья.
В самом сердце этого крайнего беспорядка Андреа создает сеть более или менее «параллельных» обществ под названием «Христианские Союзы». Каждое из этих обществ анонимно руководится принцем, в него входят еще двенадцать членов такого же ранга, разделенных на четыре специализированные группы и действующих в строго определенных сферах. Цель этих «Христианских Союзов» — охранять ценности и знания, которым угрожает опасность, особенно недавние научные достижения, объявленные Церковью еретическими. В то же время «Союзы» объявляют себя убежищами и защитниками врагов Инквизиции, а впредь неразлучной с католическими армиями и яростно подавляющей малейшие проявления ниспровергающих идей. Множество эрудитов, философов и ученых нашли таким образом убежище в ячейках, созданных Андреа на местах, и, благодаря им, добрались до Англии, где создавалось франкмасонство.
Итак, множество друзей и сторонников Андреа встретились по ту сторону Ла Манша. Например, Самуэль Хартлиб, Адам Коменский, более известный под именем Комениуса, Литературный корреспондент Андреа Теодор Хаак, близкий друг Елизаветы Стюарт, и доктор Джон Уилкинс, бывший личный капеллан Фридриха V и будущий епископ Честерский.
Появившись в Англии, все они без исключения входят в масонские кружки; там мы находим Роберта Морея, члена ложи с 1641 г.; Элиаса Эшмола, специалиста по рыцарским орденам, франкмасона с 1646 г.; юного и рано развившегося Роберта Бойла, члена другого тайного общества — Сионской Общины, может быть, раз его имя фигурирует в списке великих магистров после Андреа.
Итак, под покровительством Кромвеля эти английские и европейские умы, собравшись в динамичный ансамбль, создадут «невидимый колледж», названный так Бойлом, как отклик на манифесты розенкрейцеров, и который станет в 1660 г. во время реставрации монархии Королевским Обществом под покровительством и при поддержке Карла II Стюарта. Можно разумно заключить, что все его члены-основатели были масонами, и само общество, по крайней мере, в самом начале было чисто масонским. Во всяком случае, более определенным был вклад созданных Андреа «Христианских Союзов» в организацию системы масонских лож в Англии и в Европе.
Но течение «подземной реки», рожденной у ног Рене Анжуйского, здесь не останавливается. Следуя своей дорогой от Бойла до Исаака Ньютона, сменяющих друг друга великих магистров Общины, она теперь погружается в хитрые излучины франкмасонства XVIII в.
Согласно «документам Общины», в качестве великого магистра Сиона за Ньютоном следует Чарльз Рэдклифф. Если в самом начале мы не имели понятия об этой личности, то теперь, мало-помалу, в ходе наших поисков он появляется как одна из скромных, но важных фигур культурной жизни XVIII в.
С XVI в. Рэдклиффы являются влиятельной семьей на севере Англии, и в 1688 г., незадолго до свержения, Яков I пожаловал им титул графов Дервентуотерских. Чарльз родился в 1693 г.; от своей матери он унаследовал королевскую кровь — он являлся внуком предпоследнего Стюарта и кузеном Карла-Эдуарда Стюарта, «добряка принца Чарли», а также Джорджа Ли, графа Личфилда, другого незаконного внука Карла II. Впрочем, почти всю свою жизнь Чарльз Рэдклифф останется верным делу Стюартов.
В 1715 г. это дело возлагается на «старого Претендента», Якова III, бывшего тогда в изгнании в Бар-ле-Дюке у герцога Лотарингского. Чарльз Рэдклифф и его старший брат за участие в Шотландском бунте были схвачены и посажены в тюрьму; Джеймс Рэдклифф был казнен, но Чарльзу, которому помог граф Личфилд, удалось бежать из Ньюгетской тюрьмы, чтобы найти убежище у французских якобитов; затем он становится личным секретарем «молодого Претендента» — Карла-Эдуарда Стюарта.
В 1745 г , этот последний высаживается в Шотландии с химерической идеей восстановить Стюартов на английском троне, а Рэдклифф, пустившийся в дорогу, чтобы присоединиться к нему, снова попадает в плен. Карл-Эдуард Стюарт терпит поражение под Куллоден Муром; несколько месяцев спустя, в свою очередь, под топором палача в лондонском Тауэре умирает Рэдклифф.