— Я позову нашего отца! Ты не можешь сделать этого.

Как будто Скудери было до этого дело. Мы вошли в спальню, и я закрыл дверь за спиной Арии. Она смотрела на меня широко открытыми, полными страха глазами.

— Джианна пошутила. Я даже ни с кем не целовалась, клянусь, — сказав это, она залилась краской.

Так вот почему она была так испугана? Надо признать, слушая ее подтверждение того, что я и так знал, собственнический зверь в моей груди поднял голову.

— Я знаю.

Ее гребаные соблазнительные губы раскрылись в изумлении. Проклятье. Мне захотелось толкнуть ее к двери и поцеловать.

— Оу. Тогда почему ты сердишься?

— Я выгляжу сердитым?

Она была как открытая книга. Это должно будет облегчить мне жизнь.

— Ты не очень хорошо меня знаешь.

Она бросила на меня сердитый взгляд.

— Это не моя вина.

Это был первый ощутимый вызов от нее, и я был чертовски ему рад, потому что действительно не смог бы жить с запуганной женой. Я не был самым чутким парнем и очень быстро потерял бы терпение, если бы мне пришлось ходить вокруг Арии на цыпочках, как будто она хрустальная.

Я подцепил ее подбородок большим и указательным пальцами. Она застыла, и вызов сменился беспокойством.

— Ты как пугливая лань в лапах волка. Я не причиню тебе вред. — Я сделаю с ней множество других вещей, но все они ей понравятся.

Она сжала губы, не доверяя мне, конечно. Она выглядела чертовски прекрасно, ее кожа была словно бархат под кончиками моих пальцев. Будет ли ощущаться каждый ее дюйм так же мягко? Я наклонился к ней для поцелуя, чтобы посмотреть, разрешит ли она мне.

Ее глаза расширились.

— Что ты делаешь?

Боже, ей обязательно вести себя так, будто я отморозок, который поймал ее в темном переулке?

— Я не собираюсь брать тебя, если ты об этом беспокоишься. Я могу подождать еще несколько дней. В конце концов, я ждал три года.

На ее прекрасном лице вспыхнула ярость, и мне, черт возьми, понравилось на это смотреть.

— В последний раз ты назвал меня ребенком.

Она это помнила? Я позволил глазам пройтись вдоль ее шикарного тела, а затем ухмыльнулся.

— Но ты больше не ребенок. — Проклятье! Я хотел ее больше, чем когда-либо хотел женщину, но испуганный блеск в ее глазах останавливал мой член от реализации каких-либо идей. Я придвинулся еще ближе.

— Ты все усложняешь. Я не смогу тебя поцеловать, если будешь так на меня смотреть.

— Тогда, может быть, я подарю тебе этот взгляд в нашу первую брачную ночь, — произнесла эта маленькая лиса. В эту игру могли играть двое.

— Тогда, возможно, мне придется взять тебя сзади, чтобы мне не пришлось его видеть.

Это должно было прозвучать как шутка, но Ария, побледнев, отшатнулась от меня и наткнулась на чертову стену. Ради бога, она что, действительно думала, что я брошу ее на кровать и заберусь на нее сзади в нашу первую ночь? Не то чтобы у меня не было в планах заставить ее встать на четвереньки передо мной, пока я буду в нее врезаться, но для этого придется подождать. Судя по страху на ее лице, она действительно думала, что я возьму ее девственность как животное.

Задушив свое раздражение, я сказал таким спокойным голосом, на какой только был способен:

— Расслабься. Я пошутил. Я не монстр.

— Правда?

Что такое, блядь? Я пришел сюда не для того, чтобы меня оскорбляли. Если она хотела видеть во мне монстра, я с удовольствием мог вести себя, как он. Я взглянул на нее.

— Я хотел обсудить с тобой вопрос твоей защиты. Как только после свадьбы ты переедешь в мой пентхаус, Чезаре и Ромеро будут нести ответственность за твою безопасность. Но я хочу, чтобы Ромеро находился рядом с тобой.

— У меня есть Умберто, — нахмурившись, сказала она.

Ну да, конечно. Вот почему я смог зайти в их номер, и никто не попытался остановить меня.

— Видимо, у него слишком частые позывы в туалет. Ромеро не оставит тебя.

— Он будет смотреть на меня, даже когда я в душе?

Никогда, даже через миллион лет.

— Если я этого захочу.

Вызов вернулся с новой силой.

— Ты позволишь другому мужчине увидеть меня голой? Ты, должно быть, действительно доверяешь Ромеро, раз думаешь, что он не воспользуется ситуацией. — Она попыталась встать на цыпочки, чтобы казаться выше своего крохотного роста.

— Ромеро верен мне, — ответил я, а затем наклонился, пока наши глаза не оказались на одном уровне. — Не волнуйся, я буду единственным мужчиной, который когда-либо увидит тебя голой. Не могу дождаться. — Я демонстративно показал, что раздеваю ее глазами, и, разумеется, она обхватила себя руками и выглядела так, как будто собиралась заплакать. Я не знал, что делать с плачущей женщиной.

— Что насчет Лили? — тихо спросила Ария. Если она не перестанет выглядеть так чертовски уязвимо, я почувствую необходимость утешить ее, и это станет для меня гребаной премьерой. Утешать я не умел. — Она и Джианна делят со мной эту комнату. Ты видел, какой Лили может быть. Она будет флиртовать с Ромеро. Она сделает все, чтобы достать его. Она не понимает, во что может влезть. Мне нужно знать, что она в безопасности.

— Ромеро не тронет твою сестру. Лилиана флиртует. Она маленькая девочка. Ромеро любит зрелых и податливых женщин, — ответил я ей.

Я доверял Ромеро. Он воспринимал свою работу всерьёз, и, независимо от того, как флиртовала маленькая сестра Арии, это не меняло того факта, что она была ребенком. Я знал, что есть мужчины, которые не постеснялись бы воспользоваться девушкой этого возраста, а некоторые даже предпочитали юных девочек остальным, но такие куски дерьма никогда не будут в моем круге доверия.

Взгляд Арии остановился на кровати, и мне стало интересно, о чем она думала. Пока мой грязный мозг не начал воображать все, что я хотел сделать с Арией на этой кровати, я сказал:

— И да, кое-что еще. Ты принимаешь таблетки?

— Конечно, нет. — Было почти мило, как она обиделась на мой вопрос, если бы слово «мило» существовало в моем словаре.

— Твоя мать могла заставить тебя начать принимать их еще при подготовке к свадьбе.

Я абсолютно точно не собирался использовать гребаный презерватив со своей женой. Я хотел погрузиться в киску Арии без всяких преград между нами. Тем более, я буду ее единственным мужчиной, и раньше всегда использовал презерватив с женщинами, которых трахал.

У Арии задрожала нижняя губа.

— Моя мать никогда бы этого не сделала. Она даже не говорит со мной о подобном.

Мне нравилось, что Ария была только моей, но я не привык к такому уровню неопытности.

Только полушутя, я спросил:

— Но ты же знаешь, что происходит между мужчиной и женщиной в брачную ночь? — Если мне придется разговаривать с ней о сексе, я должен буду трахнуть кого-нибудь, или на самом деле слечу с катушек.

— Я знаю, что происходит между нормальными парами. В нашем случае, думаю, ты подыскиваешь слово изнасилование.

Ярость охватила меня, заставляя хотеть наброситься на что-нибудь или кого-нибудь, подвернувшегося под руку. За много лет я научился лучше контролировать себя, но мне все равно пришлось выдержать паузу, прежде чем у меня появилась уверенность, что не зарычу на нее.

— Я хочу, чтобы ты начала принимать таблетки. — Я протянул ей пакет, который дал мне Док.

— Мне разве не нужно сходить к врачу, прежде чем начать их принимать?

— У нас есть доктор, который работает на Семью десятилетиями. Это от него. Тебе нужно начать принимать таблетки немедленно. Потребуется сорок восемь часов, чтобы они начали работать.

— А что, если я не хочу? — спросила Ария. Гнев все еще кипел где-то внутри меня, но злости я уже почти не испытывал.

— Тогда я использую презерватив. В любом случае, в нашу брачную ночь ты моя.

Брачная ночь

Если бы у меня не было занятия поинтересней, я бы вышел наружу и выкинул гребаную задницу Маттео.