Ария шевельнулась, но ее рыдания только усилились. Я включил свет и сел. На какое-то мгновение меня ошарашила представшая передо мной картина: моя жена, сжав плечи в защитном жесте, свернулась в позе эмбриона рядом со мной и сотрясалась от рыданий. Мне тяжело далось сдержать свою злость, видя ее такой. Были мужчины, которых возбуждало, если женщина плакала. Но я никогда их не понимал.

Проблема в том, что я понятия не имел, что делать с плачущей женщиной, ведь за всю свою жизнь я никогда никого не утешал. Я прикоснулся к ее руке. Очевидно, это было неправильным решением, потому что она вздрогнула и скатилась бы с гребаной кровати, если бы я не схватил ее за бедро и не притянул к себе.

— Довольно, — сказал я, пытаясь скрыть разочарование от неудачной попытки. Она уже была напугана, и, если я позволю ей заметить свой гнев, ситуация, определенно, не улучшится.

Я перевернул ее на спину. Она лежала неподвижно, закрыв глаза, словно ожидая, что я сделаю дальше.

— Посмотри на меня. — Ее огромные голубые глаза распахнулись, наполнившись слезами. — Я хочу, чтобы ты перестала плакать. Хочу, чтобы ты перестала дергаться от моего прикосновения.

Она моргнула один раз, затем кивнула. В этот момент она согласилась бы на что угодно. Я и раньше видел такое выражение в глазах других людей

— Этот кивок ничего не значит. Думаешь, я не узнаю страх, когда он на меня смотрит? Когда я выключу свет, ты снова будешь плакать, как будто я тебя изнасиловал. — Изнасилование было одним из тех весьма немногочисленных отвратительных поступков, в которых меня нельзя было обвинить, и у меня совершенно не было намерения это менять. — Знаешь, чтобы подарить тебе душевное спокойствие и заткнуть тебя, я дам клятву.

Ее лицо озарила надежда, сделав ее еще прекрасней. Сам не понял, почему я даже заволновался. Мне нельзя. Она облизнула губы, и я чуть не застонал.

— Клятву?

Я взял ее маленькую ладошку и прижал к татуировке на своем сердце. Ее ладонь была теплой и мягкой, и это было очень приятно. Я произнес несколько слов, которые говорил когда-то давно во время своего посвящения.

— Рожденный в крови, поклявшийся на крови, я клянусь, что сегодня не буду пытаться украсть твою невинность и не причиню тебе вреда. — Если бы Маттео увидел меня сейчас, он бы не позволил мне закончить. Я кивнул на свой порез. — Я уже пролил кровь, так что это скрепит клятву. Рожденный в крови. Поклявшийся на крови. — Я накрыл ее руку своей, а затем подождал, пока она произнесет слова.

— Рожденная в крови, поклявшаяся на крови, — негромко сказала она.

Ее губы тронула едва заметная улыбка, и, увидев ее, я не должен был почувствовать себя таким... довольным. Я отпустил Арию и выключил свет. Больше она не плакала. Наконец ее дыхание стало размеренным. Конечно, я бодрствовал, но не мог даже выйти из комнаты. Если кто-то увидит меня разгуливающим вокруг, в то время как я должен вдалбливаться в собственную жену, это добром не кончится. Никто никогда об этом не узнает.