— Удачи.

Метка на лбу Мудзана начала гореть и он умер. Сынгор присел над его трупом сжав в руках холодную мёртвую землю под собой. "Нет, стой. Не оставляй меня здесь одного" — тихо произносл Сынгор. Его глаза покраснели от слез. Он не хотел отпускать того, кто убил его последнего друга. За этот год Сынгор потерял всех кто был ему близок. Более того он потерял всех кто жил в этом мире, буквально.

"Вставай, войн" — говорил он сам себе. Он присел на коленях так долго что они у него начали болеть. "Вставай!" — говорил он.

Глубоко в душе он все ещё надеется что кто-то остался жив.

Он встал и прошелся по полю битвы в поисках живых людей. Всё холодны как земля: Озурон младший — простая марианетка в руках у Мудзана, Элизабет — тёмный маг в чьих мыслях была лишь собственная смерть после её первого поражения, Ролгарс — человек чьей смерти желало все человечество, но который на самом деле думал только о его благе, Зак, герои что сражались на стороне Ролгарса, армия что сражалась на стороне Мудзана. Ради чего они все отдали свои жизни. Ради какой идеи. Мир? Возможно встреться они в других обстоятельствах им бы не пришлось идти по головам ради мира. И наконец Агнесс — лучший и последний друг Сынгора, последний кому он мог доверять все что у него есть…

— Агнесс, встань, пожалуйста…

Он взял его руку.

— Друг, очнись. Ты помнишь, ты обещал что мы сходим выпить как все это кончится. Помнишь? Ты не дал мне выпить вчера, так давай же выпьей сейчас. Вставай! Хватит притворятся…

Сынгор не мог остановить истерику. Это было выше его сил.

По всей земле, по всем островам прошлась волна энергии истребившее практмчески все живое.

Сынгор последний человек на земле. Он возненавидел себя за то что он единственный кто остался жив.

— Нет, так не пойдёт. Я… я должен был умереть вместе с ними. Я…

Герой медленно дрожащими руками потянулся к его кристаллу. Он надел его, направил ладошку на Агнесса и тихо-тихо произносил: "исцелении… исцеление…". И хотя он понимал что уже никак не поможет он все равно пытался.

Спустя пара минут резко взял свой меч и направил его себе на живот. Сынгор вспотел. Ещё никогда он не был такой нерешительный.

— В мире больше никого не осталось. В жизни нет больше смысла. Давай же! — кричал он со всей силы пытаясь пырнуть себя в живот.

У него збилось дыхание. Мандраж по всему телу. Он с грохотом сел на колени. Резкая продолжительная боль в животе пробудила его чувства, но было уже поздно. — Чего-то, холодно стало… Как-то… А, Агнесс?…