И началась «беседа». Нолана били без перерыва часа два. Особенно усердствовал Юзеф. Тяжело дыша, он бил и бил Нолана ногами, бормоча: «А? Ну как? Вот, ребята, так я этих косоглазых учил, так их, так…» Лоридан и Кар еле оттащили его. Убедившись в том, что Нолан, хоть и без сознания, но жив, они бросили его.

Вытирая пот со лба, тяжело и хрипло дыша, они добрались до своей машины и, не спеша, покатили домой.

– Все-таки ты свинья, – не выдержал Кар, повернувшись к Юзефу. – Нельзя же так, ты его чуть не убил!

– Брось, – лениво процедил сквозь зубы Юзеф, – мне заплатили за работу, я ее и сделал. Добросовестно. Не подохнет – не бойся. Я свое дело знаю. Не впервой, а вот будет ли он ходить, не уверен… – Он хихикнул: – Скорей, ползать. Ха-ха-ха! Вот ползать будет.

– Нет, ты свинья, – убежденно повторил Кар.

Остальной путь проделали молча.

Домой Кар вернулся в полуобморочном состоянии. У него не хватило сил ни поужинать, хотя он был голоден, ни принять душ, хотя он чувствовал себя так, словно побывал в сточной яме.

Он торопливо скинул с себя одежду и завалился в постель. Им всем разрешили два дня не являться в агентство, и он мог спать хоть до полудня, что твердо намеревался сделать.

Однако в девять утра раздался телефонный звонок. Неверной рукой, проклиная звонившего, Кар нащупал трубку.

– Да, слушаю, – промямлил он хрипло.

– Что с тобой, Ал? – услышал он взволнованный голос Серэны. – Куда ты пропал? Звоню, звоню – нет тебя. Ты что, уезжал? Бросил меня?

Кар сразу проснулся окончательно, его словно окатило теплой волной.

– Серэна, дорогая, тут такое дело, фронтовые друзья объявились проездом, закрутился, сама понимаешь, – вдохновенно врал он. – Теперь я опять один, в тоске по тебе. Когда увидимся?

– Да хоть сейчас, – услышал он ее радостный голос, – день-то какой! Я сегодня свободна, давай закатимся куда-нибудь подальше, а?

– Через час я у тебя!

– Так долго?

– Через пятьдесять девять минут!

– Пятьдесят восемь!

– Жди!

Он вскочил, бодро насвистывая, бросился в душ – усталость как рукой сняло. Проделав несколько, гимнастических упражнений (что-то последнее время он плохо следит за своей формой), проглотив стакан молока с бутербродом, он выбежал к машине и, убедившись, что бак полон, шины не спустили, с маслом все в порядке, включил мотор и помчался по солнечной улице навстречу веселому дню.

День этот действительно начался великолепно.

Серэна, очаровательная, как никогда, ждала его у своего дома, нетерпеливо вглядываясь в даль сквозь дымчатые очки такой невиданной красоты, что они наверняка заняли бы первое место на любом очковом конкурсе. На ней была мини-юбка, по длине равная ширине пояса, желтая, туго обтягивающая майка с изображением бородатого мужчины («Наверняка какой-нибудь знаменитый революционер, может, Маркс», – решил Кар.), в руках она держала пляжную сумку размером с небольшой гардероб. Сумку украшали надписи: сначала следовало местоимение «я», потом ярко-красное сердце, а затем название их города. Судя по размерам сумки, на ней могли бы быть начертаны все города планеты.

Загорелая, стройная, улыбающаяся, соблазнительно одетая, она просто ослепила Кара, в голове которого еще проносились кошмарные видения минувшей ночи – погони, засады, избиения…

Но сейчас он забыл обо всем. Как же прекрасен мир – светлый, солнечный, веселый, наполненный музыкой, смехом, пением птиц! Мир, в котором живет Серэна, самая прекрасная девушка в мире!

Но тут он вспомнил, что в этом мире живет и он сам и что нет ничего глупее, чем продолжать сидеть вот так, в машине, вместо того чтобы сразу хватать все радости, которые жизнь предлагает ему.

Выскочив из машины, он бросился к Серэне, обнял ее и крепко поцеловал в губы. Первый раз. Радостно, порывисто, от избытка счастья, ни о чем не думая.

Сначала Серэна растерялась, она попыталась вырваться и тут же вся обмякла, обняла его, ответила на поцелуй…

Такого с ними еще не бывало. И то, что произошло это не под луной на пустынном пляже, не после пары бутылок, выпитых в ресторане, не в заключение страстного любовного объяснения, а здесь, ярким солнечным днем, на пыльной улице, на глазах прохожих (не обращавших, впрочем, на них никакого внимания), было странно.

Странно, но прекрасно, словно иначе и быть не могло.

Они залезли в машину и, тесно прижавшись друг к другу, покатили за город.

Ехали долго – час, два. Добрались до далекого пустынного пляжа, на который всего-то и выходили два-три ресторана и пара отелей (по меркам их города – почти пустыня).

Разделись, помчались в воду, долго плавали, плескались, ныряли и, наконец приятно устав, разлеглись на песке. Из захваченного с собой переносного мини-холодильника достали целую батарею бутылок: «кока-колу», «севен-ап», «канада-дри», минеральную, банки с пивом и соком.

Пили, смотрели в голубое небо, болтали… О чем? Да ни о чем.

– Ты знаешь, я ловила рыбу! – сообщила Серэна так значительно, словно она участвовала в сафари на слонов.

– Поймала? – вяло спросил Кар.

– Я – нет, а Симон поймал, и много.

– Симон? А кто это? – Теперь Кар нетерпеливо ждал ответа.

– Да один из наших, – небрежно ответила Серэна, – тоже, кстати, каратэ занимается, сильный парень.

Вялость покинула Кара окончательно, он даже привстал:

– Погоди, а вы что, ездили всей вашей компанией рыбу ловить? Я думал, вы только на митинги собираетесь.

– Почему всей компанией, Мы только – Симон и я, – простодушно ответила Серэна. – Так вот, представь себе, заплываем мы в эту лагуну…

– Погоди… – Кар встал во весь рост. – Вы что же, целый день были с этим Симоном вдвоем на рыбалке? И никого больше?

– Во-первых, не весь день, а весь день и всю ночь, а во-вторых, чему ты удивляешься? Мы частенько так делаем. С ним интересно, он…

– А со мной? – совсем по-детски, чуть не плаксиво спросил Кар.

Тут Серэна не выдержала и стала хохотать, катаясь по песку. Кар наконец сообразил, что его разыгрывают, и, бросившись к Серэне, подхватил ее на руки и понес к морю. Она смеялась, отбивалась. Потом они оба плюхнулись в воду…

Вскоре, почувствовав, что если немедленно не сядут за стол, то тут же умрут от голода, побежали в ближайший ресторанчик. Это был один из бесчисленных рассеянных по побережью ресторанов, специализирующихся на «дарах моря»: лангустах, крабах, креветках, устрицах, на рыбных блюдах. Здесь подавали пиво, дешевое белое вино, местную яблочную водку. Цены, по сравнению с городскими, не очень кусались; обслуживали быстро, хотя на официантах не было белых смокингов, а живот метрдотеля не обвивала серебряная цепь.

Количество поглощенных ими блюд привело в восторг хозяина, который «от имени заведения» предподнес им даже бутылку вина.

Наклонившись к уху Кара, он многозначительно прошептал:

– На втором этаже у меня прохладные комнаты для отдыха. Если устали, можете отдохнуть.

И он заговорщически подмигнул.

– После такого обеда, – неожиданно сказала Серэна, – хорошо бы поспать часок. – И она зевнула, прикрыв рот рукой.

И тогда, холодея от собственной смелости, Кар предложил:

– Хозяин говорит, что у него есть комнаты, где можно отдохнуть. Пошли?

– Пошли, – спокойно произнесла Серэна, хотя Кару показалось, что от ее голоса обрушились небеса.

Хозяин проводил их на второй этаж, где действительно имелись прохладные уютные номера. Их снимали обычно на уик-энд небогатые туристы и горожане. Но сегодня был разгар рабочей недели, и комнаты пустовали.

Едва они вошли, Серэна бросилась, как была в юбке и майке, на кровать и закрыла глаза.

Кар улегся на диван и тоже попытался уснуть. Но сон не приходил. Он вспоминал последние месяцы, последние дни и часы. Он был счастлив.

Он чертовски счастливый человек! Он просто счастливчик!

Уцелеть на этой проклятой войне. Получить такую, в конце концов, хорошую работу. Иметь приличные деньжата в банке. Таких друзей, как Лоридан и Элизабет. А главное, такую замечательную девушку, как Серэна! Он женится на ней. Все. Решено. Он же-нит-ся! Вот Элизабетто будет довольна. Они купят домик, заведут детей. Нет, с детьми подождут. Будут дружить семьями с Лориданом, ездить, как сейчас, за город, ходить вечерами в кино. Он отучит ее от ее дурацких демонстраций и митингов, от этих собраний. Он и только он займет все ее время. Женщина должна принадлежать одному любимому, а не сотням крикунов, не какому-то там обществу, даже если оно называется «Очищение» и борется против выхлопных газов. Если у Серэны есть свободное время, пусть лучше возьмет еще учеников. Лишние деньги не помешают. Хорошо, что этот Дюваль подкинул им за «спецзадание» такой дополнительный гонорар. Вот что могут миллионеры!