Я была в полной безопасности. Можно было расслабиться и отдохнуть.

Из новостей я узнала, что условия декрета о чрезвычайном положении в Британской Канаде смягчены. Граница с Империей по-прежнему была закрыта. Граница с Квебеком строго охранялась, но ее можно было пересекать по делам легального бизнеса. Единственным вопросом, из-за которого сохранялась некоторая напряженность в отношениях между двумя странами, осталась сумма компенсации, которую Квебек должен был выплатить за военное нападение, происшедшее в результате чьей-то ошибки или глупости. Внутренний распорядок все еще действовал, но девяносто процентов интернированных лиц из Квебека были отпущены на родину под честное слово и двадцать процентов из Империи. Только двадцать. Значит, правильно я сделала, что спряталась: я все еще являла собой подозрительную особу.

Но все шло к тому, что Джордж может вернуться домой, как только захочет. Или все-таки было еще что-то, чего я пока не понимала?

«Совет по выживанию» обещал начать третий раунд «показательного» террора дней через десять после окончания второго. Через день после этого с аналогичным заявлением выступили «Вдохновители», снова прокляв и предав анафеме «Совет по выживанию». «Ангелы Господни» на сей раз молчали в тряпочку, а может, их заявления не передавались по канадскому каналу.

Я попыталась сделать кое-какие выводы. Малоубедительно, но все-таки: «Вдохновители» выглядели в моих глазах совершенно непрофессиональной организацией — голая пропаганда, отсутствие опытных полевых агентов. «Ангелы Господни» либо прекратили свое существование, либо ударились в бега. У «Совета по выживанию» за спиной стоял какой-то балбес с большими деньгами, которому не жалко было платить их еще большим балбесам и бездельникам — их жизнь пускалась на ветер, как и деньги. Но мои догадки оставались догадками и могли сильно поколебаться, если бы вдруг третий раунд террора оказался удачным — маловероятно, но людям свойственно ошибаться, и я — не исключение.

Я все еще не могла решить окончательно, кто руководит всей этой безумной затеей. Что это не территориальное государство, было ясно с самого начала. Это могла быть какая-то корпорация или целый консорциум крупных корпораций, хотя и в этом я не видела особого смысла.

Мне захотелось выяснить кое-какие подробности, и я набрала на пульте терминала слова «Империя», «Миссисипи» и «Виксберг» — в отдельности, попарно и все вместе. Никакого эффекта. Тогда я добавила названия обоих пароходов и еще раз проиграла все комбинации. Ноль эмоций. Либо то, что стряслось на реке, не прошло по каналам информации, либо это сочли самым заурядным инцидентом, не заслуживающим внимания общественности. Недурно…

Прежде чем уйти, я написала Жанет записку, в которой сообщила ей, какую я взяла одежду, сколько наличных денег, приплюсовав сумму к тем, что она дала мне раньше. Перечислила все затраты с ее «Визы»: проезд подземкой от Виннипега до Ванкувера и шаттлом от Ванкувера до Беллингхема. Насчет дороги до Сан-Хосе я сомневалась. Может быть; за билеты платил Джордж? Мой финансовый отчет покоился на дне Миссисипи.

Взяв такое количество долларов Британской Канады, которого, по моим расчетам, мне должно было хватить, чтобы покинуть страну, я испытала сильное искушение оставить Жанет ее карточку «Виза» вместе с запиской. Но кредитная карточка — потрясающая вещь! Всего-то кусочек пластика, а за ним таятся кучи денег. Я должна была сохранить эту карточку любой ценой, пока сама не передам ее Жанет из рук в руки. Все остальное было бы непорядочно, нечестно.

К слову сказать, если у вас есть кредитная карточка, вы должны понимать, что это, образно говоря, петля вокруг вашей шеи. В мире кредитных карточек человек лишен собственности… или в лучшем случае защищает свои права на собственность путем значительных усилий и всяческих уловок. И потом, разве кто-нибудь знает наверняка, что происходит, когда вы засовываете кредитную карточку в щель на панели компьютера? Что он там делает с ней, компьютер? А? Лично я не знаю. Гораздо спокойнее я чувствую себя с наличными. И не знаю людей, которые добились бы многого, препираясь с компьютером.

Мне кажется, что кредитные карточки — это издевательство над личностью, проклятие века. Но я — не человек, и, возможно, в этом смысле мне недостает человеческого взгляда на вещи (да и не только в этом смысле).

Наутро я встала пораньше, облачилась в небесно-голубую брючную тройку (наверное, Жанет в этом костюме выглядела изумительно). Но если верить зеркалу, я тоже вроде бы выглядела недурственно. Я решила, что в Стоунволле спрошу у первого встречного, как добраться до станции подземки у Периметра в районе Мак-Филлипса — того самого места, откуда мы с Джорджем стартовали в наше неофициальное свадебное путешествие. Я бы предпочла лошадей, но сейчас не отказалась бы от более скоростного транспорта.

Мой злосчастный багаж все еще томился в камере хранения Виннипегского порта. Отправиться за ним? А вдруг меня схватят как вражескую лазутчицу? Нет, уж лучше я закажу его доставку, когда буду уже за пределами Британской Канады. И вообще — чемоданы мои были упакованы еще в Новой Зеландии. Обходилась же я без них до сих пор, почему бы и теперь не обойтись? Господи, сколько людей погибло из-за того, что не смогли вовремя выбросить свой багаж?

Помните, как легко мы с Джорджем перемахнули через границу в прошлый раз? Прошли через турникет, сунули в компьютер кредитные карточки Жанет и Яна и, не моргнув глазом, весело помчались в Ванкувер. Определенно есть у меня за плечом ангел-хранитель.

На этот раз, хотя посадка в капсулу подземки еще шла полным ходом, я с удивлением обнаружила, что меня отправляют вовсе не к турникетам, а в Бюро туризма и путешествий Британской Канады. Народу там было полно, и вряд ли кто-то стал бы смотреть мне через плечо и любопытствовать, чем я занимаюсь у компьютера. Но я все-таки подождала, пока не освободилось место около стойки в самом углу. Усевшись перед экраном, я набрала код Ванкувера и сунула в щель кредитную карточку Жанет.

Мой ангел-хранитель не дремал и в этот день: я успела вовремя выдернуть карточку из приемника. Слава богу, кажется, никто не успел унюхать запах горелого пластика. А я быстренько ретировалась.

Служащий, сидевший около турникетов, углубился в изучение спортивной странички «Виннипегской независимой газеты». Когда я спросила, могу ли купить билеты до Ванкувера, он с явным неудовольствием прервал чтение и уставился на меня поверх газеты.

— А почему вы с кредитной карточки не расплатитесь за билет, как все?

— Вы билеты продаете? Что, за наличные нельзя?

— Не в этом дело.

— Для меня — в этом. Будьте так любезны, продайте мне билет. И еще: сообщите мне ваше имя и рабочий номер, чтобы их можно было написать у вас на лбу.

Я протянула ему деньги.

— Вот ваш билет, — буркнул он, никак не среагировав на требование сообщить, как его зовут. Я не настаивала — вовсе я не собиралась жаловаться его начальству. Надо же было как-то выкрутиться. Не объяснять же ему, в конце концов, что стало с кредитной карточкой!

Народу в капсуле подземки было как сардин в банке, и стоять бы мне до самого Ванкувера, если бы не выискался вдруг некий Галахад[26], который не иначе как явился из позапозапрошлого века. Итак, мне уступили место. Но всю дорогу он совершенно откровенно пялился на меня сверху вниз. Можно было потерпеть — это лучше, чем стоять, в конце концов.

Самое интересное, что он от меня и в Ванкувере не отстал. Как только мы вышли из капсулы, он поинтересовался, не хочу ли я позавтракать, и если у меня на этот счет нет конкретных планов, то он знает одно неплохое местечко под названием «Залив». Правда, если мне больше нравится японская или китайская кухня…

Я ответила, что мне очень жаль, но к половине первого мне нужно быть в Беллингхеме.

Как ни странно, это его совсем не огорчило.