Я же говорил, что надо это поручить Дити. Вы слышали.

— Здорово. Так и делай. Лишняя предосторожность никогда не помешает.

— Перепрограммирую, когда остановимся.

— Отставить. Программу надо откорректировать немедленно. Она мне нужна в откорректированном виде.

— Есть, капитан.

— «Милый капитан», пожалуйста. Если уж тебе непременно нужно назвать меня капитаном. Потом пересмотри все аналогичные программы и введи в них такие же предосторожности. И во все будущие программы тоже. Так, а теперь я хотел бы двинуться курсом на запад и переместиться на три минимума. Не возражаешь?

— Можно больше. Можно меньше. Вообще-то для быстрого обзора планеты тридцатикилометровый интервал в самый раз.

— На какой высоте мы окажемся? Предполагается, что мы берем горизонтальный курс и совершаем перемещение по касательной к дуге.

— А какую высоту тебе нужно, капитан — то есть милый капитан? Касательная на расстоянии три минимума на высоту повлияет мало, ну, в пределах ста метров с небольшим. Десять километров подойдет?

— Вполне. Беру горизонтальный курс, совершаю перемещение, потом сразу же даю команду «п, р, ы, г».

— Можно и так, Зебадия, но если ты возьмешь курс не горизонтальный, а на восемнадцать с половиной градусов выше — прицел твоей пушки способен на такое отклонение или нет?

— Нет, но я скажу Ае, она сделает. Это не проблема.

— Перемещение в три минимума по этой наклонной прямой приведет тебя в точку в десяти километрах над землей и немного меньше чем в трех минимумах по дуге.

— Плюс моя теперешняя высота.

— Нет-нет! Представь себе треугольник, Зебадия. Практически не важно, откуда ты стартуешь: с высоты в десять километров или с поверхности. Привести тебе точные цифры?

— Это ты представляй себе треугольники, Дити, это твоя епархия. Я только что сел на воздух и собираюсь направиться на запад, мне интересно, откуда прилетели эти орнитоптеры. А ты пока поработай над программой, как договорились.

Неужели действительно не важно откуда: с десяти километров или с нуля? Разве не надо прибавить — нет, конечно, не надо… Но так будет синус, а так тангенс… Стоп, который синус, а который тангенс-то? Ладно, не важно: Дити права. Она всегда права, когда речь идет о цифрах. Но нам бы все это как следует проверить, на бумаге, с чертежами и таблицами…

— Второй пилот!

— Да, капитан.

— Ось I, перемещение, три минимума.

— Перемещение по оси I на тридцать километров — настройка закончена!

— Ая Плутишка!

— Меня нет дома, но автомат запишет ваше сообщение.

— Выше нос, восемнадцать целых пять десятых градуса над горизонтом, доложить, как поняла.

— Вас поняла. Отклонение вверх. Десять. Двенадцать. Четырнадцать. Шестнадцать. Восемнадцать. Готово!

— Выполняй!

Мы оказались где-то в другом месте, но небо вокруг было такое же черное.

— Ая, вниз по вертикали. Выполняй.

— Есть, босс. Прокачу с ветерком.

— Зебадия, могу я поговорить с Аей, пока ты осматриваешь местность? Я скорректирую программу.

— Конечно, давай. Джейк, хочешь прочесать территорию в бинокль? А я обследую невооруженным глазом. Когда совершать перемещение — скажу.

— Зебадия, я могла бы ввести в нее программу обследования местности, автоматического. Не нужно будет ни верньеров, ни приказа поднять нос: одна команда. Задаешь ей курс… да я и курс могу запрограммировать.

— Вести ее я буду вручную, все остальное сделай — только после того, как закончишь ту корректировку. Какое кодовое слово?

— Может быть, «разведка»?

— Идет. Сделай так, чтоб на самом кодовом слове уже была заложена команда «выполняй». Дити, я пришел к выводу, что люблю тебя за твой ум. А не за физические данные, они значения не имеют.

— Зебадия, как только я приму ванну, ты, возможно, придешь к иному выводу. А кстати, у меня только что случился неожиданный приступ воспаления мозга. Так что программируй сам.

— Снова бунт на корабле. Беру свои слова назад и прошу извинения. Ты чудно пахнешь, ни в коем случае не мойся еще хотя бы неделю. Я люблю не кору твоего головного мозга, а твою обольстительную плоть. Если бы не эти привязные ремни, то мы бы трахались, трахались и трахались, пока бы не грохнулись. Вообще-то ты даже дурочка — но какое шасси!

— Это уже лучше. Хотя я вовсе не дурочка.

— Ты же вышла за меня замуж. Res ipsa loguitur![40] Джейк, ты что-нибудь обнаружил?

— Безжизненные холмы, капитан. Можно двигаться дальше.

— Зебадия, не мог бы ты пустить ее в горизонтальный полет на несколько минут?

— Конечно. Ты что-то заметила и хочешь проверить?

— Нет, сэр. Но когда мы вышли в пространство в этой точке, у нас оставалось семьдесят три секунды до столкновения с землей, и двадцать одна секунда уже истрачена. Мне хотелось бы иметь еще мгновение-другое для коррекции программ.

Я взял управление на себя и перевел Аю в планирующий полет, раскрыв ей крылья. Потом я стал слушать, как Дити и Ая беседуют. Дити внесла в программы все изменения, о которых мы договорились; Ая ни разу не ответила «Нет программы».

Я уже собирался напомнить Дити, что Ая все-таки не планер, но тут она доложила:

— Все готово, капитан. В программу «Р» я включила тревожное предупреждение: срабатывает, когда спускаешься до двух километров.

— Молодец. Ну что, я снова нацеливаюсь на запад и произношу это кодовое слово «Р», так?

— Так точно, сэр. Только я хотела бы сначала испытать скорректированную программу «НАЗАД». С момента нашего отбытия оттуда прошло немногим меньше четырех минут. Возможно, на этом месте сейчас кто-нибудь есть.

— Дити, я разделяю твое любопытство. Но это все равно что испытывать парашют сразу в деле. Нельзя отложить это до того случая, когда действительно понадобится? Тогда, если не получится, мы погибнем так быстро, что ничего не успеем заметить.

Дити ничего не ответила. Я помолчал, потом сказал:

— Что скажешь?

— Ничего, капитан. — Произнесено это было без всякого выражения.

— Гм-м… офицер по науке, что скажете?

— Мне нечего сказать, капитан.

Почудился ли мне этот холодок?

— Второй пилот, мне нужен ваш совет.

— Если капитан пожелает. Имею ли я право получить распоряжение в письменной форме?

— Так… мы, кажется, сейчас врежемся — АЯ, ПРЫГ! Бывают ли космические юристы? Морские же бывают… Джейк и вообще каждый, в любой обстановке, кроме как при непосредственной угрозе со стороны противника, имеет право потребовать письменного приказа… если рискнет своей карьерой ради получения вещественных доказательств для военно-полевого суда, который неизбежно последует. Однажды я сам это сделал, чем спас себе жизнь и сильно подставил своего тогдашнего начальника: в конце концов я обогнал его в должности, а он ушел в отставку. Но заместитель командира находится в особом положении: он обязан давать советы командиру, даже если тот об этом не просит. Так что вы не вправе требовать письменного распоряжения о том, что и так уже входит в ваши обязанности. Но я не стану на этом настаивать. Я прикажу астронавигатору внести вашу просьбу в судовой журнал, затем продиктую туда же свой ответ. После этого я посажу этот драндулет и передам вам командование. Может быть, вы лучше справитесь с этой своенравной говорильней, чем я. Желаю удачи — она вам понадобится!

— Но, капитан, я не требовал письменных распоряжений.

— Как это? — я поразмыслил. Да, действительно, не требовал. — Но явно собирались.

— Я увиливал. Я должен советовать вам проявлять осторожность. Неофициально я предпочел бы пойти на риск и провести испытание. Но мне не следовало увиливать. Я сожалею, что мое упрямство заставило вас заговорить об отказе от командования.

— Я не просто заговорил: я отказываюсь. Я сложу с себя обязанности командира при первой же посадке. Теперь вам отдуваться, Джейк.

— Капитан…

— Да, Дити?