Хлопнула дверь, зарычали моторы, тягач дёрнул трал с танком, и вскоре Дорога поглотила их своим туманным маревом.

— Что за просьба? — спросила Аннушка у смотрящей им вслед Костлявой.

— Что? — рассеянно ответила она. — Ах, да. Слон, оказывается, знает дорогу в наш срез. У них был там контракт, он проложил цепочку кросс-локусов. Для нашего трака они слишком мелкие, но он обещал что-нибудь придумать.

— А зачем тебе туда? На родину потянуло?

— Да не особо, так себе местечко, если вдуматься. Но ребята с имплосетами нуждаются в обновлении прошивок. У многих стали плохо работать конечности, координация нарушается, реакция хреновая, а то и вовсе отрубаются. Прикинь, если у драйва на Дороге рубанёт руки? Вывалится в кювет с тачкой, и хрен его найдёшь потом. Там за эти кюветы глядеть страшно…

— Знаешь, если отбросить фактор романтики…

— Какой ещё романтики? — вскинулась Костлявая, но под насмешливым взглядом Аннушки сдалась: — Ну, мужик видный, да. И нефиг ржать, я девушка свободная! Имею право на личную жизнь!

— Имеешь-имеешь. Я о другом. Я ведь Слона к вам возила один раз. Начался коллапс, кросс-локусы позакрывались, вот он и сел на хвост. Я не была уверена, что срез тот же, мало ли в Мультиверсуме всякого, но, раз он подтверждает, то совпадение исключено.

— То есть ты можешь туда попасть?

— Ну да. В тот раз Калеб наводил, у него там дочка застряла, но повторно и сама найду. Тебе как срочно?

— Не пожар, но и затягивать не стоит. Ребятам в любой момент может стать хуже.

— Ладно, сделаем.

— Спасибо, дро!

— Сейчас мы с Лёхой метнёмся к нашему мораториуму, там опять какая-то хрень случилась, а потом я в твоём распоряжении.

— Мы идём в сторону Библиотеки, — кивнула Костлявая. — Сегодня зальёмся у Алины солярой и двинем. Не так быстро, как ты налегке, но через несколько дней будем.

— Отлично, там и встретимся.

* * *

«Чёрт» заправлен и готов к дороге. Аннушка вчера прохватила по окрестностям и, хотя всё ещё морщит нос, но я вижу, машиной довольна. В кузове больше нет бочки с бензином, что по нашей жизни слишком небезопасно, вместо неё внутри рамы два больших плоских бака. Ёмкость меньше, но и жрёт он не так много, как прошлый, потому что двигатель новее. Пулемёт купили у Слона, современный, лёгкий, с композитными вставками и двойной системой спуска. Его можно использовать как станковый, управляя по проводам из кабины, или снять с вертлюга и работать с рук, благо весит всего шесть кило. И шлемофон на месте стрелка наконец-то работает в обе стороны.

— Ну что, солдат, готов?

— Всегда, — сказал я, забрасывая рюкзак в кузов. — А где…

— Вон идёт уже. Сашка, давай сюда! Лёх, откинь сиденье, пусть назад лезет. Рюкзак здесь пристрой, да. Ну, теперь все в сборе, погнали.

Да, нас теперь трое.

Глава 2

Дитя нечеловеческое

Сашка теперь снова с нами. Это та же самая девочка-робот… Или не та же. Чёрт поймёт хитрую Алину с её далеко идущими планами. Внешне, во всяком случае, никакого сходства. Открытая Криссой лаборатория в «смежном производстве» синтезирует тела, внешне неотличимые от человеческих. Что у них внутри, я толком не знаю. Может, кишки, а может, и шестерёнки. Сашка ест обычную еду, спит меньше, чем мы, но не мешает спящим, тихо читая книжки. Внешне от обычного ребёнка не отличишь. Я её осматривал, щупал, мял, тискал — она терпела, только морщилась недовольно, — но никакие рычаги нигде не торчат. Тёплая, мягкая, живая, пахнет человеком. Похожа, как говорится, «немного на папу, немного на маму».

— Я взяла ваш генетический материал с простыни, — пояснила Алина, не дрогнув пластиковым лицом.

— Нафига⁈ — поразилась Аннушка.

— Мне это показалось правильным. И забавным.

— Что-то мне вообще не смешно, — сказал я.

— Зато вы можете посмотреть, как выглядел бы ваш общий ребёнок. Разумеется, в одной из бесконечного множества комбинаций генов. Разве это не познавательно?

— По-моему, это чертовски странно, подруга, — покачала головой Аннушка. — Тебе стоило нас спросить.

— Прости, но вас не было, я спешила, геноматериал был доступен. В следующий раз учту пожелания. Вы предпочли бы мальчика?

— Какой нафиг следующий? Сдурела?

— Шутка. Я не собираюсь устраивать питомник ваших генетических потомков. Следующего делайте сами.

— Твои шуточки, дорогая, иногда выходят за пределы моего понимания.

— Просто у меня лучше чувство юмора.

* * *

— Она свалила! — завопила Джен, как только мы вошли в дом.

Тот самый дом у мораториума, где самостийно образовалось общежитие бывших корректоров и где есть и наша комната. Обзаводиться здесь собственным жильём нам как-то некогда.

— Кто? — устало спросила Аннушка.

Дорога была тяжёлой, мы здорово вымотались.

— Лиарна! Сбежала!

— Чем вы её так достали?

— Да я без понятия! Она стала в себя приходить, глазки умненькие, слушает, кивает. Молчит, правда, но не всё же сразу. И даже на Дорогу смогла выйти! Раз вышла, два вышла, а потом не вернулась. Я глядь — вещей нет, все забрала. Там и было-то…

— И давно?

— Три дня как.

— И ты сидишь на жопе ровно?

— А что я должна делать?

— Дура совсем? Искать! Вы с ней много лет знакомы, она твоя наставница, вы должны быть связаны. Ты же её нашла уже один раз!

— Я не могу! Почему-то не получается!

— Уйди с глаз моих, бестолочь!

Джен обиженно ушла в комнату, а Аннушка сказала:

— Извини, солдат, твоим планам на вечер пришла Лиарна.

— Поедем её искать?

— Пойду. Я. Так быстрее.

— Чёрта с два я тебя отпущу.

— Ты ничего не попутал? Я как бы не твоя собственность.

— Само собой, — вздохнул я. — Но вдвоём мы…

Аннушка сделала шаг и исчезла.

— Вот же упрямая дура, — сказал я в сердцах.

— Сам дурак, — ответила она, мгновенно вернувшись. — Джен права, я её тоже не чувствую.

— Лиарну занесло куда-то слишком далеко?

— Нет, это не так работает. Скорее, она слишком сильно изменилась. Сначала перестала быть корректором, потом получила по мозгам от Оркестратора, потом восстановилась с помощью альтерионских имплантов… В каком-то смысле, это теперь другой человек. Иначе резонирует с Фракталом, и я не знаю, что искать.

— И что теперь?

— Да ничего, наверное. В конце концов, я ей не нянька. Сама ушла, сама вернётся.

— Или не вернётся?

— Или так. Чёрта ей в нашей компании, если вдуматься? Может быть, у неё другие планы на остаток жизни. Зато наши планы на вечер снова актуальны. Разве ты не доволен?

— Ну, так-то да, но… Всё-таки не совсем чужая.

— Слушай, а может, станешь тут главным? Им всё равно, за кем гуськом топать, забавно покрякивая, а ты такой весь заботливый. Лично меня они бесят неимоверно.

— Нет-нет, — замахал руками я, — у меня нету нужной харизмы. Пойдём лучше в комнату, примем душ и реализуем вечерние планы.

Душ занят. В нём моется Сашка. Она, как обычный ребёнок, пачкается, потеет и ходит в туалет. У неё с собой рюкзачок с трусиками, носочками и платьицами, есть чемоданчик «приданого», где кеды, джинсы, футболки, курточка и даже заколочки и резиночки для волос. Если бы там нашлись кукла и плюшевый медвежонок, я бы, наверное, впал в панику, но ничего такого, к счастью, нет. Домылась, вытерлась, оделась, вышла, села на стул, сидит.