Чудесно. А теперь он оскорбил меня.

Впрочем, это я все же пережила и смирила злость. Сейчас бы умудриться без потерь сбежать.

Стоит ли говорить, что к этому моменту я десять раз пожалела, что пришла? И с чего я вообще взяла, что он покорно все признает и сделает, как я скажу?!

А еще стоило перед визитом сюда не выкидывать из головушки слова Ами о том, что это очень умный мужчина.

Сестра не раздаривала комплименты подобного рода направо и налево.

Но… выкручиваться как-то надо.

«Импровизация и умение действовать по обстоятельствам»… проснитесь там, что ли?! Хозяйка в беде!

– Господин Лельер, я бы просила вас не углубляться в дебри моей родословной. И была бы крайне благодарна, если бы вы держали свои выводы при себе. Как понимаю, дальше говорить с вами бесполезно, – вскинула голову я и вознамерилась спрыгнуть со скамеечки. Не успела. На локте сомкнулась его ладонь, недвусмысленно удерживая, и мужчина великодушно предложил:

– А вы попробуйте…

– Смысл? – дернула я бровью. – Вы… низкий человек. И как верно указали, я не могу ничего сделать. Расчет на вашу добрую волю и желание содействовать не оправдался. Потому отпустите меня наконец! Я желаю уйти!

– Да вы что, – делано удивился синеглазый. – Прямо вот так сразу уйти? И даже не взять реванша за что-то там попранное и униженное? О да, кажется, достоинство. Было бы что попирать и унижать, лепрегномик. Ваша сестрица, как я слышал, просто кладезь самодовольства, расчетливости, коварства и меркантильности! Видимо, она взяла с обеих сторон родни лучшее. Что в плане внешности, что в плане моральных качеств. Первое, надо признать, весьма радовало…

На бледных губах Лельера появилась такая порочная улыбочка, что я задохнулась от возмущения и гнева.

Меня затопило новой волной ярости, которая смыла все благие порывы сделать ноги. Он оскорбил. Оскорбил мою двойняшку! Да что он знает?!

Не позволю так отзываться.

И тут… не знаю почему – то ли из-за обиды за Амириль, то ли из-за чего еще… Но в голове встал образ плачущей сестренки, а поведение самого мужчины спровоцировало дальнейшие действия… В общем, моя рука как-то сама собой замахнулась и сама собой дала по наглой белой морде.

Синие глаза изумленно округлились, а я спрыгнула со скамейки и со словами «Бессердечный ублюдок!» выскочила за дверь.

Уже выбегая из подвалов на солнышко, я пыталась понять, что это вообще было.

Все же он прав. Я и правда и не то и не другое. Полукровка. Серединка на половинку.

Неужели не понятно: что бы я ни сделала, все равно это ничего не изменит.

Но… я не могла ничего не сделать! Я не могла позволить безнаказанно обижать мою двойняшку!

Пусть даже наказать могла только вот так.

Устало вздохнула и, потерев виски, попыталась встряхнуться. Нужно идти обратно к нашим.

Уже двигаясь по дорожке к тому месту, где разместили группу, и мысленно прокручивая мой диалог с шутом, я нахмурилась и прикусила губу.

Что-то там было не то. Неестественно и неправильно.

Я поняла, в чем дело, только когда подошла к домикам.

Сначала он вел себя немного иначе и, судя по всему, и правда с трудом вспомнил мою сестру. Словно видел лишь мельком.

А потом, в конце… он упоминал о ней опять же скорее как о дальней знакомой. Хоть и очень нелицеприятно отзывался, но это выглядело именно так.

Плюс мелкие неувязочки в разговоре.

Ничего не понимаю.

Мастер Хин

Лельер Хинсар стоял около стола, невидяще глядя перед собой. Потом коснулся все еще ноющей щеки, перевел взгляд на дверь, за которой скрылась рыжая гномочка, и пробормотал:

– Ну ничего ж себе…

Медленно прошелся по кабинету, сел в кресло и тихо позвал:

– Джар, проявись, пожалуйста, раз ты все равно тут.

Раздался тихий смешок, потом последовала вспышка черного пламени, и вот на столе материализовалась маленькая, черная с голубым ящерка:

– Это точно, «ничего ж себе»! Если я не ошибаюсь, то в этом виде по морде ты еще не получал, многоуважаемый Мастер! Да и скандалов такого масштаба тебе еще не закатывали!

– Она меня приняла за шута, – хмыкнул мужчина.

– Типаж же ты не меняешь, когда иллюзию накладываешь. – Саламандр игриво повертел хвостом и лукаво прищурился. – Наверное, описали как синеглазого блондина. Но в любом случае в итоге девочка все равно пришла по адресу!

– Так… – не обращая внимания на слова Джара, медленно продолжил Лель. – Это студентка из Охры, сестра Амириль Гаилат. Мне нужны на нее все данные, какие сможешь найти.

– Лельер. – Ящерица снова сгорела в пламени, и вот на столе уже стоял маленький человечек, который сел на краешек книги и, серьезно глядя на Пытку, продолжил: – Зачем?

– Нужно, – улыбнулся Хин.

– Зачем? – упрямо повторил его собеседник. – Ты никогда не трогал хороших девочек, а эта… отчетливо видно, что хорошая. Не испорченная, не злая. Дурная малость, но это потому что молоденькая.

– В жизни надо что-то менять, – пожал плечами Мастер. – Ее сестра вначале была интересна, но оказалась такой же пустышкой, как и многие до нее.

– А эта еще и на Юлию чем-то похожа. Комплекцией, наверное, – хмыкнул Джар. – Кстати, тебя почему-то в плане «чувств великих» всегда тянуло на девушек одного типажа. Фигуристые, милые и добрые. Имеешь одних, а вот влюбляешься в совсем иных.

– Замолкни, – как-то слишком ровно и доброжелательно улыбнулся Лель.

– Прости-прости, – поднял ладони его помощник. – Но я все же не одобряю твоей затеи.

– Мне повторить? – Синие глаза Хинсара внимательно посмотрели на человечка, и тому вдруг захотелось стать еще меньше. Мастер Пытка… был страшен не только с инструментом в руках. И вдвойне страшен для тех, кто вместе с ним прошел по всем граням сумасшествия. – Повторяю: Я. Хочу. Знать. О ней. Все.

– Одно могу сразу сказать, – буркнул его подчиненный, снова оборачиваясь ящерицей. – Ее зовут Миямиль.

Когда ящерка растворилась в огне, шут откинулся на спинку кресла и повторил:

– Миямиль… Ну что же, можно попробовать. – Он достал из нагрудного кармана простенький медальончик, покрутил в руках, открыл, с грустью посмотрев на изображение светловолосой, кудрявой, улыбчивой девушки, и с усмешкой закончил: – Госпожа психолог уверяла, что я должен хотя бы попытаться разорвать этот проклятый круг. Вот только… чем это все обернется для забавного лепрегномика? Хорошая девочка. Да, хорошая. Подходит.

Но вот еще ее сестра… вернее – то, что она была предыдущей попыткой. Хоть далеко не зашло, уже плюс. Правда, рыженькая что-то кричала про совращение… ладно, не важно!

Важно то, что облик шута, к сожалению, придется отставить и общаться с девочкой только как Хин. А жаль, для его целей иллюзия-воспоминание в лице Леля подошла бы гораздо лучше. По той простой причине, что шута дамы любили, а вот Пытку очень боялись.

И да, хорошо, что он хоть и был неосторожен, не особо стараясь сберечь секрет о том, кто именно скрывается под этой маской, но все же не раскрывался чересчур откровенно. А стало быть, параллели с Мастером провели только очень умные и наблюдательные господа, у которых наверняка хватит эрудиции не распространяться о своем открытии.

Лельер еще минуту сидел и размышлял, но потом встряхнулся и, поднявшись, энергичным шагом направился к противоположной стене. С каждым мигом его фигура начинала светиться синим огнем, а на стенке при приближении Хранителя начали проступать очертания двери.

Каковы обязанности Мастера Пытки?

Невзирая на то что появлялся на людях Хин достаточно редко, дел у него было много, в том числе и общественных. В бытность шутом он спасался исключительно тем, что мог очень мало спать.

Сейчас шут Лель появлялся в Кален-Заре не так часто, как в былое время. Но все чаще из подземелий выходил Мастер Пытка.

Блондин, не останавливаясь, прошел сквозь изображение двери и оказался в узком закутке, под потолком которого медленно разгорался свет. Лельер открыл дверцу шкафчика, быстро надел белый халат и переобулся. Потом прошел дальше, в лабораторию, подхватив с тумбочки возле двери маску и перчатки.