Отойдя на несколько метров от места, где осталась Ольга, я притаилась и прислушалась. Я все же не теряла надежды на то, чтобы справиться с этими ребятами – в идеале обезоружить, завладеть пистолетом и найти «языка», который как на духу все бы мне рассказал: кто они такие и для чего все это затеяли. Эх, были бы сейчас со мной мои спецсредства – пистолет, сюрикены, метательные ножи или штык-нож, – я бы расправилась со всей этой шайкой в два счета.

Недалеко послышались приглушенные голоса, они раздавались прямо напротив меня, как раз там, где я оставила Ольгу. А чуть правее я уловила хруст веток – там тоже явно кто-то передвигался. Значит, их снова трое, но, возможно, и больше.

Медленно ступая, практически бесшумно, словно рысь на охоте, я двинулась в сторону того, что маячил справа. Надо как можно быстрее его обезвредить, завладеть оружием и потом расправиться с остальными, особенно с теми двумя, что шли в сторону Ольги.

Но я не успела. Впереди оказался небольшой просвет между деревьями, на него вышел один из наших преследователей – это был тот самый бородач, что сидел с нами на заднем сиденье. Сейчас он был для меня отличной мишенью, и я уже была готова на него напасть, словно хищник на свою жертву, как услышала со стороны голоса:

– Ахмет, мы нашли ее!

Ахмет, который маячил в поле моего зрения, тут же ломанулся в кусты, ориентируясь на голос. Для себя я отметила, что он был без оружия, видимо, рассчитывал справиться с двумя женщинами голыми руками. Настоящий джигит. Имей он пистолет, я бы все же рискнула на него напасть, завладеть оружием и взять его в заложники, чтобы потом произвести взаимовыгодный обмен. Затем воспользоваться машиной наших недругов и уехать отсюда как можно быстрее. Далее уже доехать до ближайшего поста полиции или ГАИ и сообщить о случившемся. Но…

Все это хорошо в теории, на практике может произойти все что угодно – знаю это по своему богатому опыту. Все учесть в таких ситуациях просто невозможно. Поэтому я все же не стала устраивать шумиху и позволила этим ребятам сделать свое нехорошее дело – увезти Ольгу. А я же позже нанесу им неожиданный визит, проникнув в их осиное гнездо. Ведь наверняка за всем этим кто-то стоит, и нужно понять кто.

«Чтобы уничтожить монстра, мало отрубить ему конечности, ему надо отрубить голову», – гласит одна из древнейших восточных поговорок.

Вот именно этого монстра мне и надо вычислить.

Так же бесшумно передвигаясь, я ушла чуть в сторону, а затем взошла на небольшое возвышение. Отсюда было неплохо видно то место, где я оставила несчастную Ольгу. Нас разделяло примерно метров пятьдесят. Я наблюдала, как один из мужчин, держа Ольгу под руку, пытался повести ее. Она безвольно висела на его руке, не шумела и не сопротивлялась, все как я велела.

– Куда вы меня ведете? Кто вы такие? – услышала я ее слабый голос.

– Скоро узнаешь, главное – не сопротивляйся, – был ей ответ.

Но все же Ольга не выдержала и стоящему перед ней второму мужику, несмотря на пистолет в его руке, зарядила оплеуху.

– Не смей меня трогать, тварь! – зашипела она ему в лицо.

Я тут же напряглась. Если жизни Ольге сейчас будет грозить какая-то опасность, то мне придется вмешаться, а там – будь что будет. Но ничего подобного не произошло. Мужик лишь сплюнул на землю, подхватил ее с другой стороны, и они потащили ее в сторону из леса.

Я аккуратно двинулась следом. Через минуту к ним присоединился третий, Ахмет.

– Вторую не видел? – спросил у него один из его подельников.

– Не-а…

Мужик взял Ольгу за волосы, запрокинул ее голову назад и, смотря в ее испуганное лицо, спросил:

– Где твоя подружка?

Ольга ответила, но очень тихо, что я практически ее не расслышала:

– …убежала… давно… – только донеслось до меня, и этого мне было достаточно.

Молодец, все сделала, как я велела. Начала слушаться своего телохранителя, который подвернулся ей так кстати. А это значит, что мы прорвемся.

Вот только Ольга стала снова брыкаться, огрызаться, и, если честно, я ее понимала. Видимо, нервы стали сдавать, и оставаться спокойным в такой ситуации было просто невозможно.

– Наверно, так будет проще, – сказал один из мужиков, достав из кармана куртки электрошокер.

– А-а!.. Сволочь! – закричала Ольга, но уже в следующее мгновение обмякла, получив порцию электрического разряда.

«Точно сволочь», – зло подумала я про себя и сжала кулаки. Но ничего, доберусь я до вас.

Бедную Ольгу подхватили, как мешок с картошкой, и быстро донесли до выхода из леса, ибо идти там было не так уж и много. Я же, переполняемая злостью и негодованием, так же тихо следовала за ними, перебегая от дерева к дереву и иногда приседая за каким-нибудь кустом.

Ольгу усадили на заднее сиденье того же черного джипа «Чероки», рядом с ней сел Ахмет, а двое других быстро расположились спереди, завелся двигатель, и машина тронулась с места. Я быстро засеменила в сторону дороги, чтобы успеть разглядеть номер. Джип оставил после себя большое облако пыли, а потом проворно свернул вправо и исчез по направлению к деревне. Поэтому номер рассмотреть мне так и не удалось.

– Сволочи! – выругалась я и ударила открытой ладонью по стволу ни в чем не повинного дерева.

Словно извиняясь, погладила его по шершавой коре. Затем перевела свое сознание в особый режим восприятия. Это самонастрой, самопрограммирование – называйте как хотите. Именно так поступают бойцы перед опасной спецоперацией. И одним из таких бойцов в свое время была я.

Для меня теперь является делом чести – спасти эту молодую женщину, которую судьба мне подбросила в это злополучное утро. Так что держитесь – Евгения Охотникова выходит на тропу войны.

Я припустила легкой трусцой по проселочной дороге в сторону деревни. По ней вышла на грейдер и перешла на шаг, выравнивая дыхание. Даже я, тренированный человек, начала чувствовать усталость, и безумно хотелось пить.

Я вошла в поселок и оказалась на безлюдной центральной улице. Осмотревшись вокруг, я пришла к выводу, что это больше похоже на какой-то хутор, который был отделен от основного села небольшим полем. Именно там виднелись крыши вполне добротных домов. Здесь же многие избы были заброшены, дорога неасфальтированная, чуть в стороне виднелась колонка, рядом с ней паслись гуси, лениво переваливаясь из стороны в сторону. И именно напротив холеных гусей стоял единственный добротный дом на всем хуторе.

Подойдя к колонке, я с жадностью напилась и умылась. Боже, какая вкусная и освежающая вода, не то что у нас из-под крана.

Дойдя до окраины, я остановилась. Дом, в котором нас держали, я узнала сразу. Старая деревянная покосившаяся изба, накренившийся забор, за которым можно было разглядеть часть сарая, где мы с Ольгой недавно были заперты и откуда так удачно сбежали.

Я осторожно приблизилась к дому и прислушалась. Как и следовало ожидать, вокруг была тишина, говорившая о том, что внутри никого нет. Надо быть полным идиотом, чтобы привести свою пленницу в это же место, хотя я и не исключала такой вариант. От наших дерзких похитителей можно ожидать чего угодно.

Я снова осмотрелась. На другой стороне улицы, но чуть левее, был небольшой деревянный домишка с большим садом начинающих цвести абрикосов и яблонь. Возле него в небольшой канаве рядом с дорогой копошились куры, а во дворе тявкнула собака. Недолго раздумывая, я направилась к этому дому.

Я вошла в покосившуюся калитку и по выложенной камнем дорожке потопала к двери. Большая и грязная псина, лежавшая около своей конуры, построенной, наверно, в одно время с домом, лишь лениво подняла лохматую голову, на которой из-за обилия шерсти даже не было видно глаз, тявкнула и снова предалась релаксу, в котором пребывала до этого, уложив морду на лапу.

Для приличия я постучала, мне никто не ответил, поэтому я молча открыла незапертую дверь и вошла в низкие сени. Вторую дверь я распахнула уже без стука и очутилась в маленькой комнате, большую часть которой занимала русская печь в полстены. Такие дома, сохранившиеся до наших времен, надо рассматривать как музейные экспонаты с обстановкой старинного русского убранства и воспринимать как своеобразные памятники архитектуры.