Речь шла об отработке наступления наших войск на «европейском театре военных действий». Причем атомной бомбе отводилась роль сверхмощного фугаса, «взламывающего» оборону войск НАТО, пробивающего в ней брешь, через которую должны были хлынуть наступающие на запад советские танки и мотопехота.
До начала взрыва войска, участвовавшие в учении, располагались в укрытиях не ближе 5—7 километров от планируемого эпицентра взрыва. Руководящий состав Министерства обороны СССР, министры обороны ряда союзных стран, командующие войсками округов находились в 11 километрах от места сброса атомной бомбы на открытой местности, имея лишь светозащитные очки.
Бомбардировщик ТУ-4А, пилотируемый летчиком Кутырчевым, взлетел рано утром с аэродрома во Владимировке (южнее Сталинграда) и в 9 часов 30 минут сбросил бомбу типа РДС-3 над полигоном. Она взорвалась на высоте около 380 метров. Очевидцы говорят, что земля как будто качнулась и ушла из-под ног. Раздался адский грохот и треск (это прошла ударная воздушная волна), и над полигоном вырос ослепительно яркий атомный гриб. Через 5 минут был дан отбой атомной тревоги. Началась мощнейшая артиллерийская подготовка наступления, а бомбардировочная и истребительная авиация (самолеты ИЛ-28 и МИГ-15бис) нанесла бомбовый удар по укреплениям «противника».
Авиационный инженер С. Крылов, обслуживавший самолеты после их посадки на аэродроме, вспоминал: «Представьте себе: земля дышит жаром, в лицо бьет сильный ветер, нагретый до 40 градусов, рот пересох, голова трещит, пот течет по спине в сапоги, но противогаз и защитный костюм снимать нельзя» {112}.
Передовые части наступающих войск выдвинулись к району взрыва через 2,5 часа. Атакующие подразделения в средствах защиты прошли в 500—600 метрах от эпицентра, получив дозу облучения 0,02—0,03 рентгена, а в танках в 4—5 раз меньше. Конечно, труднее всех пришлось тем пехотинцам, которые после окончания артподготовки и нанесения бомбовых ударов шли вслед за танками через эпицентр атомного взрыва. Участник учений И. Вухановский, майор медицинской службы, рассказывал: «Я оказался в эпицентре уже через полчаса после взрыва. Земля превратилась в шлак и была как бы взбита. Везде догорали пожары, взлетали и падали птицы с обожженными крыльями. Многие подопытные животные сгорели заживо, немало было раненых коров, овец, лошадей. Здесь я воочию убедился, сколь антигуманно это оружие» {113}. К вечеру прозвучал сигнал отбоя.
Через несколько дней после учений в «Правде» появилось короткое сообщение ТАСС: «В соответствии с планом научно-исследовательских работ в Советском Союзе произведено испытание одного из видов атомного оружия. Получены ценные результаты, которые помогут успешно решать задачи по защите от атомного нападения».
В дальнейшем выявились более тяжкие последствия радиационного облучения и радиоактивного заражения местности, отчего пострадало местное население. Лишь в 1990 году, после снятия подписки о неразглашении государственной тайны, был образован комитет ветеранов подразделений особого риска, поставивший перед собой цель выявить всех живых участников Тоцких войсковых учений, а также испытаний ядерного оружия.
С появлением в СССР носителей атомного оружия — ракет и самолетов — советские Вооруженные Силы вступили в новый этап своего развития. Боевые возможности сухопутных войск ВВС и ВМФ резко повышались. Но необходимо было качественно перевооружить войска ПВО, потому что те средства борьбы с воздушным противником, которые использовались в годы Второй мировой войны и первое время после нее, были уже непригодны для борьбы со скоростной, оснащенной аппаратурой радиоразведки и помех американской и английской реактивной авиацией. В предвидении возможного массированного воздушного нападения с применением ядерных боеприпасов, которым угрожали нам США, советское правительство принимало энергичные меры к тому, чтобы усилить противовоздушную оборону, повысить ее боевые возможности, сделать ее непреодолимой для средств воздушного нападения вероятного противника. Развитие войск ПВО шло по многим направлениям. В СССР появились реактивные истребители-перехватчики, радиоуправляемые зенитные орудия, новые радиолокационные и радиотехнические средства, испытывались и принимались на вооружение зенитные ракеты, новейшие средства радиоэлектронной борьбы, шла интенсивная подготовка к автоматизации средств управления различными системами оружия противовоздушной обороны.
Нужно сказать, что перевооружение шло не без трудностей. Взять хотя бы реактивную истребительную авиацию. Так, например, когда в 1947 году советскому правительству были предложены два новых истребителя — поршневой Ла-11 конструкции С. Лавочкина и реактивный МИГ-9 А. Микояна, Сталин отдал предпочтение Ла-11. Даже когда сам Лавочкин рекомендовал пустить в серию МИГ-9, Сталин сказал: «Ла-11 — это самолет, на котором уже все дефекты устранены, есть летчик, который его испытывал, и разработана технология его использования. А что такое МИГ-9? Груда металла» {114}. Но вскоре он осознал значение реактивной авиации. И уже 1 мая 1947 года на воздушном параде в Москве МИГ-9 был продемонстрирован общественности.
МИГ-9 был первой ласточкой. Развитие реактивной авиации в СССР шло форсированным темпом, и уже в конце 1947-го конструкторское бюро А. И. Микояна выпустило МИГ-15, которому суждено было сыграть особую роль в воздушных битвах с американской авиацией во время войны в Корее.
Не остались без внимания и трофейные реактивные немецкие истребители МЕ-262. Советские авиаконструкторы воспользовались возможностью сравнить этот германский реактивный самолет с аналогичными советскими моделями. Летчик-испытатель А. Г Кочетков по заданию НИИ ВВС совершил 15 августа 1945 года первый полет на МЕ-262. В отчете об этом событии было отмечено, что «трофейный самолет МЕ-262… обладает большим преимуществом в максимальной горизонтальной скорости перед современными отечественными и иностранными истребителями с ВМГ (винтомоторная группа, то есть поршневые самолеты) и имеет удовлетворительную скороподъемность и дальность полета. Плохие взлетные свойства самолета с газотурбинными реактивными двигателями требуют больших взлетных полос длиной до 3 километров или применения специальных ускорителей взлета (пороховые или жидкостные ракеты)».
Однако производить и осваивать этот самолет в СССР не стали. Известный советский авиаконструктор А. С. Яковлев писал в своей книге «Цель жизни. Записки авиаконструктора»:
«На одном из совещаний у Сталина при обсуждении вопросов работы авиационной промышленности было рассмотрено предложение наркома А. И. Шахурина о серийном производстве захваченного нашими войсками реактивного истребителя „Мессершмитт-262“. В ходе обсуждения Сталин спросил, знаком ли я с этим самолетом и каково мое мнение.
Я ответил, что самолет МЕ-262 знаю, но решительно возражаю против запуска его в серию, потому что это плохой самолет, сложный в управлении и неустойчивый в полете, потерпевший ряд катастроф в Германии. Если он поступит у нас на вооружение, то отпугнет наших летчиков от реактивной авиации. Они быстро убедятся на собственном опыте, что это самолет опасный и к тому же обладает плохими взлетно-посадочными свойствами.
Я заметил также, что если будем копировать «Мессершмитт», то все внимание и ресурсы будут мобилизованы на эту машину, и мы нанесем большой ущерб работе над отечественными реактивными самолетами.
Наконец, нужно было учесть, что у наших конструкторов по реактивным самолетам дела шли успешно. Артем Микоян работал над двухмоторным истребителем МИГ-9. Мы построили одномоторный истребитель ЯК-15, в октябре 1945 года он был уже на аэродроме, делал пробежки и подлеты».
Но все-таки попытка создать истребитель на базе МЕ-262 была предпринята в 1946 году на опытном заводе ОКБ П. О. Сухого. Построенный там самолет был тоже оснащен двумя реактивными двигателями и конфигурацией весьма напоминал МЕ-262. Отличался он лишь несколько измененной формой крыла. Самолет был испытан в полете тем же летчиком А. Г. Кочетковым. Он мог развивать скорость до 885 км/ч, имел потолок 12 800 и дальность 1200 километров. Однако в серию самолет не пошел, поскольку к тому времени ОКБ Сухого выпустило новый реактивный истребитель с лучшими характеристиками. Появился и усовершенствованный вариант истребителя МИГ-15. Он стал называться МИГ-17 и надолго вошел в историю ПВО.
