— Знаю. — Ида крепко обняла и поцеловала сестру. — Я не забуду о твоих учебниках. Ты лучшая ученица в школе, Эви, ты самая умная девочка из всех, кого я знаю. — Она смахнула слезинку, все-таки покатившуюся по щеке сестренки. — Пока тебе не купят учебники, продолжай ходить в вечернюю школу.

Эви кивнула:

— Только старайся никому не докучать. Ты часто засыпаешь людей вопросами. Они на тебя жалуются.

Ида фыркнула.

— Я не дурочка. Мне известно, как следует себя вести.

Ида отвернулась и пошла, обходя встречных, к своему новому другу, красавцу мистеру Сэмюелю Хакетту и его слуге, которые терпеливо ожидали ее в экипаже.

Взглянув на Саммерсби, Ида решила, что запомнит этот миг на всю жизнь. Сначала она увидела огромный особняк издалека, сквозь закрывающие обзор кроны вязов и караджонгов[1]. Экипаж проехал через кованые железные ворота, мимо живой изгороди маклюр оранжевых[2], по длинной подъездной дорожке. Девушке казалось, что коляска, поскрипывая, катила уже несколько часов, хотя на самом деле прошло не так уж много времени. Ида всю дорогу сжимала в руках холщовую сумку, в которой лежала ее новая, сияющая чистотой униформа. Пока экипаж ехал через парк, особняк мелькал между деревьями, а потом внезапно дом, громоздящийся на плоской вершине холма, предстал перед ней во всей красе. Его окружали широкие зеленые лужайки. Все вокруг заливали потоки сверкающего солнечного света, настолько яркого, что казалось, будто ты никогда прежде не видел ничего подобного. Ида во все глаза смотрела на это чудо. Она сказала себе, что на всю жизнь запомнит встречающиеся под углом продолговатые крылья здания из харкортского гранита, возведенные в величественном итальянском стиле. О том, что дом выстроен в итальянском стиле, Ида слышала уже давно. Здание было трехэтажным, с башенкой посредине восточного крыла, выстроенной без соблюдения пропорций. Кое-кто у них в городке утверждал, что башня несимметрична, однако Иде, увидевшей ее с близкого расстояния, это не показалось таким уж большим недостатком. Лично она пришла в восторг от окон округлой формы и шеста на крыше, на котором развевался флаг британской колонии Виктории. Огромный дом был окружен крытой верандой, а балкон над ней опоясывал здание. Оттуда наверняка открывался чудесный вид на округу. Ида думала о том, что, даже лежа на смертном одре, будет вспоминать множество стеклянных французских дверей, распахнутых настежь, для того чтобы внутрь здания задувал ветерок. Ей удалось заглянуть в дом. Девушка сказала себе, что запомнит первую встречу с Саммерсби еще и потому, что это легендарное гнездо семейства Грегори станет и ее домом.

Ида, шедшая позади Баркера, остановилась на лестничной площадке верхнего этажа и позволила себе взглянуть на странного слугу, которого решила считать своим начальником.

— Сколько вы здесь служите, мистер Баркер? — поинтересовалась она, желая завязать разговор.

По виду Баркера можно было подумать, что ее вопрос он воспринял едва ли не как личное оскорбление.

— Некоторое время.

Ида кивнула.

— А как давно вы знаете мистера Хакетта?

— Еще дольше, — процедил он. — Я повстречал его в порту Мельбурна. Он как раз сошел на берег. Признаться, у него был жалкий вид. Я ему помог.

Услышанное задело Иду за живое — уж слишком непочтительными показались ей слова Баркера.

— А что вы здесь делаете? Каково ваше место в этом доме?

Молодой человек с явной неприязнью окинул взглядом тщательно умытое личико девушки, но беспечная Ида не обратила на это внимания. Вообще-то люди говорили, что она симпатичная.

— Я камердинер, — сказал Баркер.

Ида не знала, кто такой камердинер, но переспрашивать не стала.

— А кто из семьи Грегори здесь живет?

— Никто.

— Никто?

— Старик дал дуба еще до моего появления.

Ида постаралась вспомнить сплетни, которые слышала в городке, но не смогла. В ее голове все смешалось.

— А разве здесь не было еще одной девушки… сестры покойной?

— Не твое дело, была она здесь или нет.

— Значит, кроме слуг, здесь никто не живет?

Баркер хохотнул.

— Я передам его лордству, как ты выразилась.

— Я не называла мистера Хакетта слугой! — поспешила уточнить Ида.

— Называй его как хочешь. Он получает жалованье, как любой из нас. Ему платят за то, что он исполняет обязанности секретаря, — презрительно хмыкнул Баркер. — Хотя на самом деле он бьет баклуши.

— А сколько мне будут платить? — поинтересовалась Ида, перейдя к животрепещущей теме.

— Двадцать фунтов per annum. Обычное дело.

— Per annum? — не поняла девушка. — Какое смешное выражение…

Баркер опешил от ее слов.

— Это означает «за год», дура.

Ида улыбнулась.

— Выходит, я тут надолго, на год, не меньше?

Вместо ответа молодой человек что-то проворчал себе под нос и откинул пальцами упавшие на глаза волосы.

Ида решила, что двадцать фунтов — не так уж много. Впрочем, это больше, чем она зарабатывала прежде, ибо, по правде говоря, она еще ничего в своей жизни не заработала.

— Я согласна, — сказала девушка, словно действительно могла отказаться и вернуться домой.

— Кроме того, ты будешь здесь жить и столоваться, — проворчал Баркер.

Он машинально перебирал пальцами ключи, висевшие на большом медном кольце. Ида задалась вопросом, сколько же их.

— Как вам удается запомнить, каким ключом что открывать? — спросила она.

Не отвечая на ее вопрос, Баркер повернул ручку узкой двери. За ней находилась скромно обставленная комната. Меблировка состояла из небольшой железной кровати, застеленной стеганым одеялом, старого выцветшего кресла, которое, впрочем, выглядело вполне удобным, небольшого платяного шкафа, высокого соснового комода с шестью выдвижными ящиками и небольшого столика, на котором стоял тазик для умывания. Комната казалась простой, но довольно уютной. Ее заливали потоки света, льющегося сквозь окна, завешенные гардинами.

— Надеюсь, тебя это устроит, — произнес Баркер и с мерзким звуком кашлянул, избавляясь от мокроты, накопившейся у него в горле. — Невезуха, что ни говори, но ничего другого нет…

Иде не пришлось лукавить.

— Мне здесь нравится, мистер Баркер, спасибо, — сказала она.

Девушка провела рукой по одеялу. Оно было толстым и мягким на ощупь.

***

Баркер раздвинул шторы из дамаста, и лучи послеполуденного солнца ворвались в столовую. Открыв задвижку на одном из окон, он поднял нижнюю фрамугу, впуская в душное помещение свежий воздух.

Ида наблюдала за ним, стоя в дверном проеме.

— Что там у тебя? — спросил Баркер, словно только сейчас вспомнил о ее существовании.

— Я сюда не войду, — твердо заявила Ида.

Баркер посмотрел на нее из-под гривы спутанных волос.

— Лучше делай, как тебе велят, черт подери.

В ответ девушка наградила его одним из своих ничего не выражающих взглядов.

— Работай. Мы тебе за это платим.

— Она ведь тут умерла?

Камердинер пытливо уставился на Иду.

— Кто тебе это сказал?

— Никто. Это же очевидно, — ответила Ида. — Комната уже неделю как заперта, а стол накрыт к завтраку.

Баркер поджал губы, явно размышляя о том, как бы заставить ее подчиниться. Вскоре после того, как Ида согласилась работать в Саммерсби, она решила с самого начала установить четкие границы. Она с радостью стала бы выполнять распоряжения мистера Хакетта — он джентльмен и приятен в обхождении, а еще он хочет, чтобы они стали друзьями, а вот мистер Баркер — совсем другое дело.

— Ну ладно, она действительно умерла тут, — признал камердинер. — Ты когда-нибудь видела место, где кто-то умер?

Ида побледнела.

— Не думаю.

— Ты бывала в больнице?

— Я навещала маму в благотворительной лечебнице в Кастлмейне. Она попала туда после того, как родила Фрэнка, — сообщила Ида. — Во время родов у нее там все порвалось…