Потом, после октябрьских событий, Борис Ельцин в своей книге напишет: «После того как бойцы “Альфы” узнали, что погиб их товарищ, никого уже не надо было уговаривать, Почти вся команда пошла на освобождение Белого дома».

Нет, все было по-иному. Юрий Торшин с самого начала знал, что пуля прилетела не из Белого дома, а стало быть, знали это и большинство бойцов спецподразделений.

Однако Ельцин прав в том, что они все-таки вошли в Белый дом. Не для того, чтобы отомстить за смерть товариша. Кому мстить?

Как сказал мне генерал Дмитрий Герасимов: надо было что-то делать. И вправду, не могли же профессионалы из «Альфы» и «Вымпела» выступить в роли зевак. Все это время они искали выход. Как остановить противостояние и не пролить кровь, как войти в Белый дом без потерь с той и с другой стороны, как уговорить мятежных депутатов и их сторонников сложить оружие без боя?

Трудные, порой неразрешимые вопросы, но нх надо было решать… Сегодня, сейчас… Иначе война, гражданская война.

…Командир «Вымпела» построил своих бойцов. Время для колебаний, споров было исчерпано. Всем стало ясно — если не они, то кто остановит эту вакханалию?

— Вот что, товарищи офицеры, — сказал генерал Герасимов, — пришло время нам самим во всем разобраться. И как мы сработаем, так и будет.

Он обошел строй, вглядываясь в лица сотрудников группы.

— Я иду в Белый дом. Кто со мной, решайте…

— А вы нам прикажите… — сказал один из бойцов.

Генерал не сомневался: если прикажет — пойдут.

— Нет, — покачал головой Дмитрий Михайлович, — считаю, что я утратил моральное право командовать вами после того, как вы отказались выполнить приказ Президента. — Он помолчал и только развел руками. — А теперь как ваша гражданская совесть говорит…

Повернулся и зашагал в сторону Белого дома. Шел долго, не оглядываясь. Оглянулся лишь у края стадиона: его ребята молча шли за ним. Как-то сразу потеплело на душе, и в сердце укрепилась уверенность, что есть брод в этой огненной реке.

А вокруг творилось необъяснимое. Белый дом горел, языки пламени, вырывавшиеся из окон, лизали фасад. Толпы зевак — на улице, на крышах домов. Откуда-то слева слышен глухой стук пулемета БМП.

Теперь задача была одна — живыми добраться до входа в Белый дом.

— Игорь! — подозвал Шагина генерал Герасимов. — Видишь, плиты бетонные лежат? Делаем бросок до них. Я первый, ты за мной…

Генерал рванул от забора. На нем синяя летная куртка, в руке автомат, на голове защитный шлем. Свою бронированную каску он оставил в автобусе, тяжела больно для таких бросков.

Только Герасимов упал на плиту, как сверху по плите ударила пулеметная очередь. Успел заметить — били из здания бывшего СЭВа, с десятого этажа. Ответил бы, еще как ответил, да автомат не тот, укороченный, не достанет.

Через несколько секунд рядом упал Шагин.

— Цел?

— Да, жив, жив…

— Рация в порядке?

— Так точно…

— Свяжись с Климентьевым, пусть возьмет снайпера и снимет пулеметчика… Иначе он снимет нас.

Отлежались, выждали и опять вперед. Добежали, спрятались за кучу металлолома. Огляделись. Из Белого дома вроде не стреляют. Значит, следующий бросок к центральному выходу.

Побежали. Достигли правого пандуса, скрылись за мраморный парапет.’ Навстречу, судя по петлицам и эмблемам, подполковник внутренних войск.

— Кто такие?

— Я — командир группы «Вымпел» генерал Герасимов.

Подполковник присел рядом, смахнул пот со лба.

— Товарищ генерал, здесь внизу, на первом этаже, много людей, гражданских, случайных. Когда началась стрельба, они заскочили в подъезд. Надо как-то вывести их отсюда.

В это время подтянулись остальные бойцы «Вымпела», человек двадцать, во главе с начальником отдела полковником Сергеем Проценко.

— Вот что, Сергей, — принял решение Герасимов, — бери половину ребят с собой, остальных мне оставь. И входи в Белый дом.

Позже о тех событиях Сергей Проценко вспоминал так: «Я поднялся с центрального входа на второй этаж. В зал, где сидели депутаты, не входил, стал на входе их просить, уговаривать покинуть Белый дом.

Потом пошли на четвертый этаж к Руцкому. Навстречу нам вышли офицеры с оружием, с автоматами. Приперли к стенке вначале. Минут семь объяснял. Тут же депутат Тараненко был. Он меня проводил к Руцкому.

Долго мы говорили с Руцким в окружении депутатов. Обстановка напряженная. Они нервничают, я нервничаю.

Как мог, убеждал: чем раньше выйдем, тем раньше все закончится. Главное — вывести людей, чтоб никто не погиб».

В это время «вымпеловцы» вместе с подполковником внутренних войск стали выводить гражданских людей. Они уже потянулись вниз по ступенькам, как вдруг с моста ухнули танки, да так, что задрожало все вокруг. Танки поддержали огнем БМП.

Люди с визгом бросились врассыпную: кто вниз, кто назад в здание.

Герасимов со своими бойцами вновь засел за парапетом. Рядом какой-то журналист, который увязался за ними.

— Товарищ генерал, да кто же это стреляет?

Что ответить генералу? Зубами только заскрипел.

— Сам бы хотел знать, кто стреляет…

А огонь наперебой — автоматный, пулеметный, да такой, что головы не поднять. Деревья косит, как траву.

С другой стороны ответили БМП. Чьи боевые машины, кто дал команду долбить по своим? Теперь Герасимов со своими бойцами уже под перекрестным огнем.

В это самое время на радиостанцию командира «Вымпела» выходит начальник отдела подполковник Сергей Климентьев.

— Товарищ командир, война войной, а обед по расписанию. Нас будут кормить?

Неистребим вымпеловский юмор.

— Будут, — ответил Герасимов, — раскатывай губу. У меня в кармане две конфетки, одна — твоя, другая — моя. Согласен?

— Согласен, товарищ командир, только вы в горячке боя мою конфетку-то не слопайте.

Огонь немного поутих, и Герасимов с Шагиным укрылись за бензовозом. Глядь, а тут и Барсуков с Коржаковым вышли из-за угла стадиона. Какие-то люди стали выбегать из Белого дома.

— Надо бы кого-то из МВД привлечь, чтобы оружие не пронесли… — сказал Дмитрий Михайлович.

Только закончил фразу, мимо них проносят носилки, закрытые простыней. Пятен крови на простыне нет. Странно.

— Стой, ребята, — тормознул «носильщиков» Герасимов.

Подняли простыню… Вот так подарочек! Носилки загружены компьютерами, какой-то одеждой. Ну что ж, кому война, а кому мать родна. Мародеры не дремлют.

Пришлось вызвать милицию, сдать с рук на руки. Только толку-то. Один из вымпеловцев стал свидетелем работы милиционеров с теми самыми «носильщиками».

— Где взяли компьютеры? — лениво спросил капитан милиции.

— Да там, в киоске…

— Ладно, оставляйте, и чтоб я вас больше не видел.

Мародеры быстро смотались. Видимо, за новой партией компьютеров из Белого дома.

После того как Герасимов с несколькими бойцами вошел в Белый дом, начались первые трудные переговоры.

Защитники Верховного Совета — военные, гражданские, с оружием, с боеприпасами — напряжены, недоверчивы. Сжимают автоматы:

— Вы нас расстреляете?

— Ну что, вы, ребята. Я — генерал-майор Герасимов. На мне вот один бронежилет, автомат ставлю в сторону, можете проверить. Самое главное, выслушайте…

Говорили, убеждали… Так продвигались медленно, осторожно, спокойно. Из помещения в помещение.

В одном из кабинетов Герасимов увидел Виктора Павловича Баранникова. Комок подкатил к горлу. У них были прекрасные отношения, ведь именно Баранников назначал Герасимова на «Вымпел». Да и потом он всегда очень внимательно относился к нуждам подразделения.

Увидит в приемной: «А, Дмитрий Михайлович, заходи, какие проблемы?» А проблем, что и говорить, хоть отбавляй. В ту пору в «Вымпеле» не было ни складской зоны, ни своей медсанчасти. На все это Виктор Павлович нашел деньги.

Да и «Вымпел» он, по сути, сохранил. Кому в ту пору необузданной демократии нужно было разведывательно-диверсионное подразделение? По тогдашним понятиям такое формирование — позор для демократии, пятно на ее светлом лике.