— Видимо, пятно появилось минувшей ночью. Все были так взволнованы! А может быть, свечу уронила сама миссис Инглторп.

— Ночью у вас была с собой только одна свеча?

— Да, у Лоуренса Кавендиша, но он был совершенно невменяем. Бедняга что-то увидел на камине или рядом с ним и буквально оцепенел от этого.

— Очень интересно. — Пуаро внимательно осмотрел всю стену. — Любопытно, любопытно. Однако этот воск не от его свечи, ведь он белый, а свеча мсье Кавендиша была из розового воска. Взгляните, она до сих пор стоит на туалетном столике. Между тем в комнате вообще нет ни одного подсвечника: миссис Инглторп пользовалась лампой.

— Что же вы хотите сказать?

Вместо ответа Пуаро раздраженно пробормотал что-то насчет моих извилин.

— Ну а шестая находка — это, по-видимому, остатки какао?

— Нет, — задумчиво проговорил Пуаро. — Пока я ничего не хочу говорить о номере шесть.

Он еще раз оглядел комнату. «Думаю, здесь больше нет ничего интересного, хотя…» — Пуаро несколько мгновений пристально смотрел на тлеющие в камине угольки, затем медленно произнес: «Огонь еще горит… да, все уничтожено. Однако лучше проверить — вдруг что-то уцелело».

Он встал на четвереньки и начал с величайшей осторожностью выгребать из камина золу. Внезапно воскликнул: «Хастингс, пинцет!»

Я протянул своему другу пинцет, и он бережно вытащил из пепла наполовину обуглившийся клочок бумаги.

— Получите, друг мой! — и он протянул мне свою находку. — Что вы об этом думаете?

Я внимательно посмотрел на листок.

Но главное — бумага была необыкновенно плотная. Внезапно мне в голову пришла идея:

— Пуаро! Это же остаток завещания!

— Естественно!

Я изумленно взглянул на него.

— И вас это не удивляет?

— Нисколько. Я предвидел это.

Взяв у меня листок, Пуаро положил его в чемоданчик. У меня голова шла кругом: что означало это сожженное завещание?… Кто его уничтожил? Неизвестный, оставивший на полу восковое пятно? Да, это не вызывает сомнений. Но как он проник в комнату?… Ведь все двери были заперты изнутри.

— Что ж, пойдемте, друг мой, — сказал Пуаро, — я хотел бы задать несколько вопросов экономке. Э-э-э… Доркас. Так ее, кажется зовут.

Мы перешли в комнату Альфреда Инглторпа, где Пуаро задержался и внимательно все осмотрел. Затем он запер дверь в комнату миссис Инглторп, а когда мы вышли, запер также и дверь в коридор.

Я провел Пуаро в будуар и отправился на поиски Доркас. Возвратившись вместе с ней, я увидел, что будуар пуст.

— Пуаро! — закричал я. — Где вы?

— Я здесь, друг мой.

Он стоял на балконе и восхищенно смотрел вниз на прекрасные цветочные клумбы.

— Какая красота! Вы только взгляните, Хастингс, какая симметрия! Посмотрите на ту клумбу в форме полумесяца, или вот на эту, в виде ромба. А как аккуратно и с каким вкусом высажены цветы! Наверное, эти клумбы разбиты недавно.

— Да, кажется, вчера днем. Однако Доркас ждет вас, Пуаро. Идите сюда.

— Иду, друг мой, иду. Дайте мне только еще мгновение насладиться этим совершенством.

— Но время не терпит. К тому же здесь вас ждут дела поважнее.

— Как знать, как знать. Может быть, эти чудные бегонии представляют для нас не меньший интерес. Я пожал плечами: Пуаро вел себя подобным образом, спорить с ним было бесполезно.

— Вы не согласны? Напрасно, всякое бывает… Ладно, давайте поговорим с нашей славной Доркас.

Экономка слушала нас скрестив руки на груди, ее аккуратно уложенные седые волосы покрывала белоснежная шапочка, и весь облик Доркас являл собой образец идеальной служанки, которую уже редко найдешь в наши дни.

Поначалу в глазах Доркас была некоторая подозрительность, но очень скоро Пуаро сумел завоевать ее расположение Пододвинув ей стул, мой друг сказал:

— Прошу вас, садитесь, мадемуазель

— Благодарю вас, сэр.

— Если не ошибаюсь, вы служили у миссис Инглторп много лет?

— Десять лет, сэр.

— О, это немалый срок! Вы были к ней весьма привязаны, не так ли?

— Она была ко мне очень добра, сэр.

— Тогда, думаю, вы согласитесь ответить на несколько моих вопросов. Естественно, я задаю их с полного одобрения мистера Кавендиша.

— Да, сэр, конечно.

— Тогда начнем с того, что произошло вчера днем. Кажется, здесь был какой-то скандал?

— Да, сэр. Однако не знаю, есть ли у меня право… — Доркас запнулась.

— Милая Доркас, мне совершенно необходимо знать, что произошло, причем в мельчайших подробностях. И не думайте, что вы выдаете секреты вашей хозяйки: она мертва, и ничто уже не вернет ее к жизни. С другой стороны, если в этой смерти кто-то виновен, то наш долг привлечь преступника к суду. Но для этого мне надо знать все

— И да поможет вам господь — торжественно добавила Доркас. — Хорошо. Не называя никого по имени, я скажу, что среди обитателей усадьбы есть человек, которого мы все ненавидим. Будь проклят тот день, когда он переступил порог нашего дома!

Пуаро выждал, пока негодование Доркас стихнет, и спокойно сказал:

— Но вернемся ко вчерашней ссоре, Доркас. С чего все началось?

— Видите ли, сэр, я совершенно случайно проходила в этот момент через холл…

— Во сколько это было?

— Точно не скажу, сэр, часа в четыре или чуть позже, во всяком случае, до чая было еще далеко. И вот, значит, я проходила через холл, как вдруг услыхала крики из-за двери. Я не собиралась, конечно, подслушивать, но как-то само собой получилось, что я задержалась. Дверь была закрыта, однако хозяйка говорила так громко, что я слышала каждое слово. Она крикнула: «Ты лгал, бессовестно лгал мне!» Я не разобрала, что ответил мистер Инглторп, он говорил гораздо тише хозяйки, но ее слова я слышала отчетливо: «Да как ты мог? Я отдала тебе свой дом, кормила тебя, одевала, всем, что у тебя есть, ты обязан только мне! И вот она, благодарность! Это же позор и бесчестье для всей семьи»! Я снова не расслышала, что он сказал, а хозяйка продолжала: «Меня не интересует, что ты скажешь. Все решено, и ничто, даже страх перед публичным скандалом, не остановит меня!» Мне показалось, что они подошли к двери, и я выбежала из холла.

— Вы уверены, что это был голос Инглторпа?