А может и лучше, что она уснула, не придется объяснять, как он оказался в дружеских отношениях с агентом КГБ. Ведь она так и не знает, как именно они познакомились с Карлой. Если рассказывать об этом, то невольно придется поведать о старом дневнике и бесценном сокровище, которое оберегают армии дня и ночи, особенно про вторых он хотел говорить меньше всего, дабы не будоражить память и не будить их обреченные души.

Хотя шрамы, уже еле заметные на запястьях рук, всегда напоминали о той ночи.

Веревка, словно живая, невидимыми зубами впивалась в запястья рук.

Руки были связаны за спиной странным узлом, который затягивался сильнее при попытке освободиться, и чем больше ты дергался, тем сильней он сжимал свои объятья. Все это было еще терпимо по сравнению с тем, что ожидало ребят впереди.

Их поставили спиной к обрыву, и хотя глаз на затылке не было, все равно было слышно, как другой конец веревки привязывают к стволу перекинувшейся сосны, которая словно мост соединяла края пропасти.

— Если они собираются нас подвесить таким образом, то лучше сразу попрощаться с плечевыми суставами, — пробурчал Олег, сплевывая смесь крови, сочившейся из разбитой губы и слизь горечи, стоявшей в горле от ужасного смрада наполнявшего лес.

— Как ты думаешь, это больно? — Ирина еле стояла на ногах, и мысль о невесомости казалась ей облегчением.

— Я думаю… — Олег усмехнулся, если можно было назвать усмешкой то нервное растягивание мышц рта, на которое он был еще способен. — Нет, я стараюсь об этом не думать.

— Если захочется кричать, не терпите, — сказал Виталик, когда услышал, что Стас закончил привязывать последний край веревки.

Стас действительно закончил свою часть работы и с непоколебимым лицом прошел мимо них. Дело было за Колей. Он держал нож в руке и ухмылялся, глядя на беспомощность своих жертв. В его глазах горел огонек мести. Непонятное бесовское безумие переполняло его, наверное, от осознания, что он судья и палач в одном лице. Ему выбирать: дать им набраться сил, перед предстоящим испытанием или не растягивая время, прекратить их мучительное ожидание.

Первой к кому он подошел, была Ирина. Острие ножа, едва касаясь горла, поползло вверх, поправляя мокрые и грязные от пота и земли волосы. Потом он провел им по всему лицу. Малейший неверный шаг Иры или если бы его рука дрогнула, то глубокие порезы — это лучшее, что могло бы произойти.

— Давай! Не заставляй меня уродовать твое лицо, — Коля нажал посильнее, заставляя Иру отступать назад в опасную пропасть.

— Ты слышал, что Саша сказал, тронешь нас хоть пальцем, и он из тебя все кишки вытряхнет, — угроза Иры была пропитана страхом, и Коля это знал.

— Ириска, да ты боишься? Впервые вижу, — он засмеялся и сделал легкий порез у мочки правого уха. Ирина почувствовала, как горячая кровь струйкой потекла по шее. — Саша сказал вас не убивать, но не отнимал у меня права слегка поиграть.

Он подтолкнул ее, но она все еще твердо держалась на разбитых ногах.

— Да ты у нас настоящая героиня. А это правда, что твой отец…

— Замолчи или ты пожалеешь об этом! — вмешался Олег.

Одного Колиного удара оказалось достаточно и Олег, потеряв баланс, попятился назад и полетел в обрыв. Длина веревки была метра четыре. Было слышно, как какое-то время он просто летел, крича от неожиданности, но потом, раздался настоящий вопль. Веревка, масса тела и скорость, набранная при падении, могли разорвать его на две части. Боль пронзила все тело, начиная от запястий, которые первыми встретили сопротивление, потом перешла на локти, которые выворачивало в неестественном направлении, а затем захрустели плечевые суставы. Казалось, было слышно на весь лес, как рвутся сухожилия, вытягиваемые куда-то вверх. Олег недолго чувствовал боль. Организм, желая защитить центральную нервную систему, отключил его сознание.

— Вытащи его немедленно, — закричала Ирина. — Помогите же кто-нибудь!!!

Бесчеловечное безразличие читалось на лицах присутствующих здесь еще некогда ее друзей. Только на глазах Светланы блестели слезинки, хотя это мог быть всего лишь дождь.

— Если хочешь, иди! Помогай! — Коля толкнул Иру в ту же пропасть, куда улетел Олег.

Крик…

Неужели этот крик никто не слышит? Виталик молился даже не о том, чтобы его миновала эта участь, а о том, чтобы мозг Ирины отключился так же, как и мозг Олега. Но нет, вопль перерос в жалостный стон и плач.

— Ты следующий!

Виталик закрыл глаза, увидев приближающийся Колин кулак к его лицу. Краснов был готов к падению, главное надо расслабиться, тогда будет не так больно. Он уже слышал, как свистит воздух перед ударом, но знакомый голос закричал: «СТОЙ!».

Коля остановился.

— Что еще? Или ты тоже на их стороне? — Коля пылал яростью на Свету, перехватившую его руку.

— Еще что придумал! Ведь ты видишь, до чего это их доводит. Не думаю, что Арбахан будет доволен, если ты из них сделаешь полутрупы. А может тому, кто предложил выкуп за новичка, он нужен целым и невредимым. — Света была точно дипломат, ведущий переговоры. Пока Коля думал и сомневался, она быстро подмигнула Виталику, — или давай позовем Арбахана сюда и спросим у него, что он думает по этому поводу.

Коля понимал, что он перегнул палку, а вызвать гнев Арбахана на себя не хотелось, но согласиться с девчонкой было не так то просто. Тем более он знал, что она сегодня трепалась с ними и мирно пила чаек, предавая тем самым его и Саню-Арбахана.

Коля подошел и быстро перевязал руки, сделав узел не за спиной, а спереди.

— Была б моя воля, я бы тебя прибыл еще в самый первый день. Это из-за тебя, подонка, мои друзья мучаются! — он кивнул в сторону, где изнуряемые болью висели Олег и Ирина.

— Но ведь это ты их туда толкнул… — прошептал Виталик.

— Заткнись!!! Понял!!!? Это ты их сделал такими, это из-за тебя они там! Ты разрушил всю нашу дружбу! Все то, что мы так долго хранили!!! Ты должен был быть такой же, как и все новенькие! Нет, тебе захотелось потягаться силами?! Так знай, мы сильнее! Где??? Где, твой Бог??? Нету?! — он засмеялся, едва сдерживая себя, чтобы гнев не разорвал его на части. — А мой бог здесь и он может все, и он дал мне силы, — Коля торжествовал, нему не хватало воздуха, чтобы выговорить все, что хотелось. — Силу! Столько силы, чтобы уничтожить всех, кто встанет на моем пути! А сейчас на моем пути стоишь ты!!! И мой бог смеется над Твоим, который даже не приложит усилий, чтобы заступиться за тебя!

Наконец Коля глубоко вздохнул, понимая, что выговорился. Чувствуя себя победителем, змеиным голосом, едва слышно он прошипел:

— Чего молчишь? Скажи что-нибудь!

— Мне тебя жаль, — уверенно сказал Виталик, — жаль тебя и твоего божка, сегодня же он будет повержен.

— НЕТ!!! — заорал Коля и спихнул Краснова в темный обрыв.

Конечно же, это была совсем не боль по сравнению с тем, что испытали его друзья. Болтаясь над оскалившими свои зубы бревнами, он не думал об опасности, в его голове был только один вопрос: «Почему Света так поступила?! Неужели она стала свободной? Если да, то может „жертва страдания“, выпавшая на их долю сегодня не напрасна?»

Две черные волги, буксуя и прыгая по кочкам, прорывались в глубь леса.

Дорога была размыта сумасшедшим ливнем, какого здесь никогда не бывало. Шофер изо всех сил пытался проскочить вязкие места, боясь застрять здесь на всю ночь и ждать пока не высохнет, а с таким ливнем, этот срок мог бы измеряться в неделях.

— Станислав, за этим холмом налево, — поступило распоряжение.

Обычно Станислав, именно так звали водителя первой «Волги», не задавал лишних вопросов, особенно если это касалось дел под грифом «Совершенно секретно», и сегодня не должно быть исключений. Он никогда не мог понять, что делает. Он только выполнял приказания невидимых начальников и властей.

Ему оставалось только представлять по звуку голоса, каким может быть его начальство. Например, тот, который говорил о плановых операциях, обладал хриплым низким голосом — скорей всего это был мужчина лет сорока невысокого роста и с огромной грудной клеткой, так как его голос всегда был усилен словно далеким эхом. Хотя это могло быть и не так.