Ловко орудуя зеркалом и нитью, она наложила десяток ровненьких швов на плече, и еще по пару стежков на бедре и под левой грудью. Эрвин посмотрела на себя, как ужасно портили ее идеальное тело шрамы.
— А теперь чудо-гадость, — объявила она словно конферансье перед выходом из коробки тюбика с мазью. — Нет, пожалуй, сначала надо что-то укрепляющее нервы.
Так как все обезболивающие из аптечки были использованы, она прошла через комнату к холодильнику в баре и принялась искать спиртное.
— Вот блин, даже пива и того нет! Вот тебе и благодарность, — в холодильнике было полно соков и лимонадов, а к дверце была прикреплена записка с каким-то местом из Писания о том, что полезней исполняться Духом, а не упиваться вином.
— Больше никогда не сниму номер здесь.
Она подняла трубку и позвонила в ресторан, находившийся внизу.
— Добрый вечер, ресторан «Сион», — приятный голос бармена внушал надежду.
— Можно бутылочку водочки в двадцать восьмой номер…
— У вас проблемы? Может вы хотите связаться с церковным психологом, я могу соединить вас с горячей линией по вопросам алкогольной реабилитации…
Эрвин сдерживалась, чтобы не хамить и не сболтнуть грязного словца.
— Послушай, малый, хочешь заработать стольник, тогда принеси мне то, о чем я прошу.
— Я понимаю вашу проблему, я сам пил десять лет…
— Меня не интересует сколько ты синячил, мне нужна хоть капля спиртного, понял?
— Понял, но ни чем помочь не могу, мы водку не продаем.
— Черт знает что! — выругалась она и бросила трубку. — Виталик, что ты сделал с этим городом. Мой отец всегда находил, что выпить, даже на церковном кладбище, а теперь бармены будут меня учить, что мне делать, а что нет.
Она скинула фиолетовый парик и расправила каре цвета сентябрьских стогов. Заменила контактные линзы, и цвет глаз стал карим. Стерла помаду, и естественный цвет губ добавил ее лицу молодости. Накладные ногти с ярко красным маникюром сменились тепло-розовым оттенком. И вообще, она стала больше похожа на живую.
Только шрамы раздражали ее. Решив, что выпьет потом, она выдавила в руку из тюбика мазь, распространяющую в воздухе ванильный аромат. Тонкого слоя поверх шрама было достаточно для мгновенного действия.
Она сжала зубами полотенце, чтобы не закричать от невыносимой боли.
Ткани срастались мгновенно, не оставляя и следа.
Когда все было кончено, она стерла с лица пот и вытащила нитки оттуда, где еще недавно были уродливые шрамы.
— А теперь, я обойду весь город, но найду где нажраться до посинения, я это заслужила, но сначала одно дельце.
Она открыла ноутбук ввела пароль из десяти символов, и на экране появилась знакомая надпись: «Приветствуем, теперь с нами Тень».
Поцелуй: «Привет! Как дела?»
Тень: «Отлично, а у тебя?»
Поцелуй: «Не поверишь, меня сегодня чуть не убили.»
Тень: «Во сне? :-)»
Поцелуй: «Да нет, я же говорила тебе, что еду к отцу, так вот на него сегодня было нападение, а меня в заложники взяли…»
Эрвин почувствовала, как мороз побежал по спине. Неужели она все это время была так близка к ней, к этой Малышке, которая все-таки заставила ее поменять жизненные ценности. Пусть спустя годы после ошибки, но она должна ей во всем признаться. Сам Бог уже давно соединил их. Эта мысль была сильнее, чем желание выпить.
Тень: «А я тоже знаю где ты! П***ск?! Угадала…»
Поцелуй: «О-о, Тень, да ты девчонка!»
Тень: «Да я, кажется, впервые потеряла бдительность, и это твоя вина :-)»
Поцелуй: «Но как ты узнала о моем местонахождении?»
Тень: «Мне нужно много тебе рассказать, и я это сделаю при нашей следующей встрече».
Поцелуй: «А когда ты выйдешь в чат?»
Тень: «Нет, я тебе все расскажу за чашкой чая, даже может у тебя дома, и даже раньше чем ты думаешь».
Поцелуй: «Да ладно шутить, если ты город угадала, это еще не значит…»
Тень: «А как твой папа? Он в порядке?»
Поцелуй: «Ага! Я уже слышу ворчит о том, чтобы я ложилась спать. Знаешь, он отправляет меня назад в Лондон, а сам едет на какой-то семинар в Киев, но мне ничего не говорит».
Тень: «Поверь ему, это намного лучше для тебя».
Поцелуй: «А ты откуда знаешь? Мы встречались… Ой, ладно, пошла спать, а то папа меня прибьет».
Поцелуй: «Выходи завтра, я буду ждать объяснений… Или принеси мне пончиков к завтраку :-). Сладких снов».
Тень: «Тебе тоже».
Поцелуй: «Жду встречи! :-)».
Эрвин долго смотрела в монитор немигающим взглядом, погружаясь в воспоминания. Она думала с чего лучше будет начать свой рассказ. И почувствовав, что у нее, довольно смелой женщины, не хватает мужества просто думать об этом, она поняла, что не стоит ей говорить со Светой.
Она записала три диска с данными, которые были закрыты паролем на ее жестком диске, затем нашла номер, где расположился Брендон Марш, появление которого, она никак не ожидала. Тем более, здесь в ее родном городе, да еще спустя столько лет. Ей было его жаль, нелегко будет смотреть на эти файлы. Ей самой было трудно, когда она получила задание. Но могла ли она поступить иначе? Отец Брендона был очень добр к ней, но то, что делал по отношению к другим… Он заслужил смерти, хотя она не судья…
Вряд ли Малышку впечатлят истории подобного рода. А у нее таких историй предостаточно: о том, как ей пришлось бежать от отца-насильника, как в Москве из-за голода ей пришлось слоняться в переходах и спать на улице. Или история как человек, которого она полюбила, поиграл с ней и бросил… Об убийствах, мафии и интригах… Нет, будет лучше если она оставит все как есть и пропадет раз и навсегда. Пусть все, во что Света верит, так и остается… Тем более, что она обещала Виталику.
Она оделась, собрала вещи и подошла к дверям. Последний раз окинула взглядом номер, словно закрыв его двери, она навсегда закроет для себя путь в П***ск. И это лучше всего. Пусть она останется в памяти Малышки, как сумасбродная Эрвин, а не киллер или еще хуже, мать, которая бросила ее новорожденной.
Брендон не мог уснуть, хотя Шейла мирно спала в соседней комнате. Зря она пыталась обворожить его своими французскими пеньюарами, он был весь в работе с кассетой снятой сегодня. Только она интересовала его этой ночью больше всех женщин вместе взятых.
Он раз тридцать пересмотрел отснятый материал, и каждый раз смотрел его будто впервые. Движения, грация, ярость, все смешивалось в одно. Две машины убийства, направленные друг на друга, равные в силе, выносливости и сноровке. Он любовался ими и в тоже время ненавидел. В дверь постучали…
Журналист не сразу отреагировал, но услышав удаляющиеся шаги он подбежал к дверям. Никого не было, — отель «Сион» спал. Маленький сверток лежал на пороге. В нем были три диска и подпись: «Я держу слово. Тень».
То, что открылось его глазам, добавило масла в огонь бессонницы. Он просмотрел каждый из трех дисков. Фотографии, вырезки из газет, маленькие видеофайлы снятые скрытой камерой. Все было связанно одной нитью — его отцом.
Он не мог этому поверить. Отец шантажировал своих врагов тем, что похищал членов семьи, а потом присылал их по частям обратно. На одном из файлов, отец предавался страшным оргиям, еще в те годы, когда была жива мать. Фото, где он ради забавы стреляет по подвешенным телам ни в чем неповинных эмигрантов из Мексики, всю жизнь работавших на него, и сменявшихся так часто, как только его душе было угодно, заставило захлопнуть крышку ноутбука и отодвинуться от стола.
Чувство, что он прикоснулся к чему-то мерзкому, ощущалось на его руках, глазах, душе и сердце. Озлобленность на Тень за эти документы была даже больше, чем за убийство отца. Сначала киллер убил отца, а теперь светлую память о нем.
Он сам хотел узнать правду. Стоит ли теперь винить того, кто открыл ему глаза?..
Все смешалось внутри. Комната казалась ему маленькой, чтобы вместить все, что кипело в сердце. Он схватил ключ от номера, свой бумажник и выскочил в коридор. Лифт не спешил спускаться на шестой этаж, но он все же дождался его, хотя в последний момент захотел пнуть двери и пойти пешком.
