— Нет, не так, парень! — ругался капитан Грэйвс. — Наклоняйся влево, когда он поворачивает. Ты вмиг слетишь на землю, если будешь продолжать в том же духе.
Кол еще больше разозлился на себя, когда почувствовал, что его лицо заливает краска.
— Что случилось, посредник? — участливо спросил Жаворонок. — Ты только отчасти со мной сегодня. Я не могу расслышать твой мысли.
Вот и хорошо, угрюмо подумал Кол, а то Жаворонок был бы потрясен потоком злых слов, проносящимся в голове у Кола в этот момент. Он терпеть не мог самого себя в таком настроении и не считал, что другие смогут это извинить и понять.
— Ничего, Жаворонок, — солгал Кол.
Конь помотал головой, излучая скептицизм, как фонарь — луч света, угрожая ярко осветить те уголки его сознания, которые Кол предпочел бы спрятать от посторонних глаз. Такое разоблачение было последним, чего хотел бы сейчас Кол, поэтому он наклонился вперед и громко сказал:
— Довольно, Жаворонок. Прости, но с меня достаточно. Спустись, пожалуйста.
У Жаворонка хватило чувства такта больше не расспрашивать Кола ни о чем, поэтому он молча устремился к земле и приземлился рядом с отцом Кола и капитаном Грэйвсом с одним только тихим ударом копыт.
— Не знаю, что это сегодня нашло на мальчика, мистер Клэмворси, — сказал капитан Грэйвс почти виноватым тоном, как будто чувствовал ответственность за плохое выступление своего ученика. — Обычно он совсем другой. Он просто самородок, как я вам говорил уже, с необыкновенными способностями к верховой езде.
— Все в порядке, капитан, — сказал отец Кола, бросая настороженный взгляд на сына. — Не всегда получается делать трюки по требованию, верно? Я верю вам, что он хорош: в конце концов, он мой сын. Я даже не удивлюсь, если выяснится, что у него талант!
Он сказал это в шутку, но Кол поморщился: его отец всегда был таким самоуверенным, так гордился своими способностями посредника.
Капитан Грэйвс увел Жаворонка, любовно похлопав молодого коня по плечу, а отец и сын остались на лужайке одни. День был отвратительным, холодный дождь испортил модную прическу мистера Клэмворси, расправив его черные волосы, и залил его дизайнерские джинсы. Мистер Клэмворси — или Мак, как он предпочитал, чтобы его называли, — всегда стремился выглядеть моложе своих лет, ему нравилось, когда его принимали за юношу. Кол подумал, что расправленные дождем волосы почему-то делают его старше, подчеркивая морщинки вокруг глаз: по сути, так он больше напоминал обычного папу, о котором так часто мечтал Кол.
— Итак, Кол, у тебя небольшие проблемы, да? — не слишком деликатно спросил Мак Клэмворси.
Вероятно, отец пытался изобразить интерес к его делам, но Кол услышал за этим невысказанные слова о том, что ему так часто говорили в детстве: что своими успехами он обязан генам Клэмворси, а провалами — генам матери Кола.
— Я справляюсь, все нормально.
Мак обнял сына за плечи и повел в направлении фермерского дома.
— Твоя мать в последнее время приезжала повидать тебя?
Кол пожал плечами, изображая безразличие, хотя мелькнувший перед глазами образ его потрясающе красивой матери причинил ему боль.
— Нет.
— Ха! — Мак презрительно хохотнул, подразумевая, что сегодняшняя неудача Кола каким-то образом связана с тем, что мать его совсем забросила.
Кол почувствовал прилив злости: он-то хорошо знал, что, если бы она присутствовала сегодня на занятии, это тоже было бы расценено как причина его неудачного выступления. Желая сменить тему, пока у него не сорвалась какая-нибудь грубость, Кол задал вопрос, который, он знал, всегда переключал внимание отца.
— Что привело тебя сюда? Кракен снова в наших водах?
— Верно. Вчера я совершил погружение, но все в порядке. Он хорошо прячется — очень глубоко.
Кол глянул на отца сбоку и подумал, что, несмотря на все что он к нему чувствует, это по-настоящему круто — иметь отца, который является посредником одного из самых ужасных морских чудовищ на свете. Дар Кола казался банальным по сравнению с этим.
— Я слышал от мамы, что вы навещали наших приятелей в Чартмуте, — внезапно сказал Мак, возвращаясь из морских глубин, куда отправил его вопрос Кола, к делам насущным.
— О да. Ты и газету видел?
— Да. Нехорошо, что вы привлекли внимание к тому, что имеет отношение к сиренам. — Кол покраснел. — Будь начеку с этими ребятами, Кол. Я говорю серьезно. Я сталкивался с такими в разных частях света: это настоящие мошенники. «Аксойл» безжалостен, бессмысленно ожидать, что его европейский филиал окажется другим. Не думай, что грошовая газетенка и четверо детишек смогут встать у них на пути. А что касается этого идиота, Мориса Квика, то я его знаю. Мы вместе учились в школе. Он был противным типом уже в детстве: всегда хвастался, что у него часы и другие вещи лучше, чем у нас. Могу поспорить, что он и сейчас такой же, только теперь на заводе и у него еще больше игрушек, чем раньше. Ему, должно быть, нравится, что он вернулся сюда и может заткнуть нам глотки своим успехом. Лучше молись, чтобы наши с ним дорожки не пересекались. Добра не будет, если мы встретимся лицом к лицу, можешь мне поверить.
Кол подавил в себе возмущение оттого, что и тут отец претендует на лучшее владение информацией, чем он. Казалось, Кол никогда не сможет сделать ничего такого, чего бы раньше — и лучше — уже не сделал Мак. Но вероятно, сейчас его отец прав: Мак прекрасно знает море, а это значит, что он может дать им совет, как действовать дальше. Есть ли способ сделать так, чтобы сирен не обнаружили?
— Папа, у тебя есть соображения насчет того, что нам следует делать дальше? — спросил Кол, когда они дошли до парковки напротив дома Мастерсонов.
Мак помолчал, застегивая свой защитный шлем, и тут впервые встретился с сыном глазами. Он поколебался, затем стащил шлем и с улыбкой похлопал сына по спине, видимо обрадовавшись, что тот спросил его совета.
— Разумеется. Когда сомневаешься, всегда лучше обратиться к первым принципам Общества. Думаю, что вам нужна тактика отвлечения внимания…
Доктор Брок и Конни добрались до места встречи около семи вечера. Совет выбрал один из самых отдаленных уголков на торфяных болотах: он был обозначен необычным холмом — скалой, из которой силы природы выточили причудливую фигуру, похожую на человека в капюшоне, сгибающегося под сильным ветром и пытающегося выпрямиться. Клочья низких облаков клубились вокруг этого места, и казалось, что фигура шевелится, а из-под лохмотьев тумана выступают ее мрачные, таинственные черты. По сравнению с ней Айвор Коддрингтон, который уже был здесь, казался совсем маленьким, он укрылся под склоном холма и сражался со своим черным зонтиком. Зонтик ветром выворачивало наизнанку, и он отчаянно пытался привести его в порядок; появление Конни и доктора Брока его ничуть не обрадовало.
— Привет, Айвор! — сердечно окликнул его доктор.
Мистер Коддрингтон уставился на них.
— Ну и шум они вокруг нее устраивают! — ответил он, как будто не замечая Конни и яростно тряся зонтиком, так что он снова вернулся в свою исходную форму и образовал над его головой мятый купол. — Вытащить нас всех сюда!
Конни спряталась за доктора Брока.
— Ну хватит, Конни — просто находка для нас! — несколько изумленно сказал доктор Брок.
— Гм! — хрюкнул мистер Коддрингтон и снова занялся зонтиком. Конни расслышала, как он бормочет: «Больше похоже на опасность», — но не настолько громко, чтобы доктор Брок счел нужным ему ответить.
Ожидание было утомительным. Было только одно место, где была возможность укрыться от дождя, — подветренная сторона скалы, а это означало, что всем троим пришлось сидеть там в нежелательной близости друг от друга. Поскольку рядом под своим помятым зонтиком съежился мистер Коддрингтон, Конни не была расположена задавать какие-либо вопросы. Но они тем не менее вертелись у нее в голове.
В расщелинах завывал ветер, как демон, заключенный в скале и требующий освобождения. Без конца шел пронизывающий дождь, серые сумерки опускались на торфяные болота, простершиеся во все стороны, как тускло-зеленое море. Глядя на этот меркнущий пейзаж, Конни снова почувствовала себя одинокой и напуганной. Ее дар был из ряда вон выходящим, она начинала понимать это, но допустят ли Советники ее в Общество после того, как сами все оценят и выслушают мистера Коддрингтона? И что это за Советники такие? Чтобы прогнать тревожные мысли, она стала убивать время, бросая камешки в намеченную цель. Доктор Брок присоединился к ней в этой монотонной игре, и она повеселела, когда они по ходу дела устроили маленькое энергичное соревнование.
