Успокоившись несколько, старец обратил очи свои на правую сторону, к светлому востоку, и утешен был отрадным видением. Те, кои, внимая зову светлых юношей, подавали им руку или хватались за какое-нибудь спасительное орудие, были извлекаемы ими на правый берег. Здесь принимали их другие лица, вводили в небольшие стройные здания, рассеянные в большом количестве по всему протяжению берега, где их обмывали чистою водою, облекали в чистые одежды, опоясывали, обували, давали посох и, подкрепив пищею, отсылали в путь - далее к востоку, заповедав им не озираться вспять, идти без остановки, внимательно смотреть под ноги и не пропускать ни одного подобного здания без того, чтоб не зайти в него и не подкрепить себя в нем пищею и советом от тех, чьему попечению вверены сии здания, равно как все заходящие в них.

Старец провел глазами по берегу и увидел, что на всем протяжении его готовятся в путь эти избавленные. На лице всех отпечатлевались радость и воодушевление. Видно было, что они все чувствовали особенную легкость и силу и с некоторою неудержимостию устремлялись в путь, первые стадии которого усеяны приятными цветами.

Старец обратил потом взор свой далее к востоку, и вот что ему открылось! Приятный луг оканчивался не вдали от берега; далее начинались горы, лежавшие хребтами в разных направлениях. Они шли, поднимаясь все выше и выше и пересекаясь пропастями, то голые и утесистые, то покрытые кустарниками и лесами. Повсюду по ним видны были путники-труженики. Иной карабкался на крутизну, другой сидел в утомлении или стоял в раздумье, тот боролся со зверем или змеею; один шел прямо к востоку, а другой по косвенному направлению, а иной перерезывал поперечно пути другим; только все были в труде и поте, в борьбе и напряжении сил и душевных, и телесных. редкий путник всегда видел дорогу: часто она совсем пропадала или раздроблялась в распутия; в ином месте скрывали ее туман и мрак, в ином пресекала пропасть или крутой утес; там преграждали ее звери из дубравы или ядовитые гады из ущелий. Но вот что дивно! Повсюду по горам рассеяны были красивые здания, подобные тем, в которые принимаемы были в первый раз спасенные от воды. Коль скоро путник заходил в них, как ему заповедано вначале, то, как бы он ни был изможден до того времени, выходил оттуда бодрым и полным сил. Тогда звери и гады не могли выносить взора его и бежали от него; никакие препоны надолго не останавливали его, и он легко и скоро отыскивал скрывавшийся каким-либо образом путь по тем указаниям, какие получал в тех зданиях. Всякий раз, как преодолевал кто препятствие или одолевал врага, становился крепче, выше и статнее; чем кто выше всходил, тем более хорошел и светлел. К вершине горы местность опять становилась гладкою и цветистою; но вступившие на нее вскоре входили в светлый облак, или туман, из которого более уже не показывались.

Старец поднял очи выше сего облака и из-за него или из-за горы увидел чудный, неописанной красоты свет, из которого доносились к нему сладостные звуки: «Свят, Свят, Свят Господь Саваоф!» Старец в умилении пал ниц, и над ним звучно пронеслось слово Господне: Так бегите, чтобы получить (1 Кор. 9: 24).

Поднявшись снова на ноги, старец увидел, что с разных высот горы немалое число путников в разных местах стремительно бежали снова к реке, то молча, то с криком и хульными, бранными словами. К каждому из них и сверху, и с боков обращаемо было воззвание: «Остановись, остановись!» Но гонимые какими-то малорослыми муринами, они не внимали остережению и снова погружались в смердящую реку. Тогда старец в изумлении воззвал: «Господи! Что сие?» И услышал в ответ: «Плод самочиния и непо-корливости богоучрежденному порядку!» Тем видение кончилось.

Ангел, показывавший его старцу, спросил его наконец: «Утешен ли?» И старец поклонился ему до земли.

Думаю, братия, нет нужды много говорить вам для истолкования сего видения. река есть мир; погруженные в ней люди - живущие по духу мира, в страстях, пороках и грехах; светлые юноши в ладьях суть Ангелы и вообще призывающая ко спасению благодать; бездна, в которую низвергалась река с людьми, есть пагуба; красивое на правом берегу здание - Церковь, где чрез Таинства Покаяния или Крещения обратившиеся грешники омываются от грехов, облекаются в одежду оправдания, препоясуются силою свыше и поставляются на путь ко спасению; восход на гору с разными затруднениями - разные труды в очищении сердца от страстей; звери и гады -враги спасения; гладкая к вершине местность -умиротворение сердца; светлое облако, скрывающее путников, - покойная смерть; свет из-за горы - рай блаженный; здания, рассеянные по горе, - храмы Божии. Кто заходит в сии здания на пути, то есть принимает Таинства и участвует в священнодействиях и молитвованиях Церкви, пользуется советом и руководством пастырей, тот легко преодолевает все препятствия и скоро востекает к совершенству. А кто самочинно отвергает их, не подчиняясь указаниям и советам пастырей, тот скоро падает, и дух мира снова увлекает его.

Прилагать к сему какое-либо увещание считаю излишним. Умоляю только вас, братия, спаситеся от века сего лукавого!

_***

Поминайте положение мучеников, которые иногда, будучи измучены, оставляемы были в темнице на несколько лет, - на 5, 10, 20. Но покорно терпели и благодушествовали, имея рай перед глазами... - за терпение.

Подвергаясь напастям, мы согрешаем единственно по причине нетерпеливости нашей, потому что не хотим перенести даже малой скорби, не хотим потерпеть что-нибудь против воли нашей, тогда как Бог не попускает нам скорбей, превышающих нашу силу.

***

Выбросьте из головы, что можно путем утешной жизни стать тем, чем следует нам быть во Христе. Утехи тут - дело случайное, невзначай-ное, а существенное - страдания, болезнования внутренние и внешние. Многими скорбьми подобает внити в Царствие (см.: Деян. 14: 22), которое есть внутри нас. Первый шаг - перелом воли с худа на добро, составляющий, так сказать, сердце покаяния, отражается смертельною болью, раною, из которой потом сочится кровь во все продолжение борьбы со страстями и которая закрывается уже по стяжании чистоты, возводящей христианина на крест сораспятия с Христом. Все скорби, да болезни, да тяготы... Можно так положить: льготность - свидетельство непрямого пути; притрудность - свидетельство пути правого.

Но скажут: вот уж и повеселиться нельзя или какое-нибудь удовольствие себе позволить! Да вы главное-то прежде сделайте, а потом, пожалуй, позвольте себе и это. А то у вас только и дела что сегодня бал, завтра театр, там гулянье да веселое чтение и беседа, да развлечения разные, словом, постоянный переход от приятностей к приятностям, а о главном-то, о том, чем должны быть христиане, и помышления нет. Как будто при таком внешнем настроении наше внутреннее отношение к Богу во Христе само собою будет зреть. Да разве горит свеча на ветре? разве жизнь спеется от приемов яда? Так помышляйте и об этом. Чем окружаете себя, чем занимаете душу, то и питает ее и по роду своему образует ее характер. Непостоянство мысли, нетвердость намерений, бурность желаний - вот наследство от утех! Если хотите добра себе, бросьте утехи, вступите на крестный путь покаяния, перегорите в огне са-мораспинания, закалитесь в слезах сокрушения сердечного - и станете золотом, или серебром, или камнем драгоценным и в свое время будете взяты Небесным Домовладыкою на украшение Его премирных, пресветлых чертогов.

_***

Что делать! Сатана все полчища свои напустил на Россию, потому что одна только она и есть держава, держащая Истину...

_***

Где-то помещен такой рассказ одного древнего подвижника: «Много трудился и работал я, но денег не копил; что останется, бывало, все нищим раздам. Но однажды пришла мне такая мысль: «А что, если я состареюсь да разболеюсь? Кто мне тогда поможет и приютит? Чем буду жить?» - Подумал я так и начал откладывать на «черный день», сначала понемногу от своих трудов, а потом все больше и больше, так что и совсем помогать другим не стал, как это было прежде. Со временем скопилось так у меня довольно немало запаса про «черный день». И что же? Как я думал, так и случилось: мой «черный день» настал. Открылась у меня страшная рана на ноге, и я не мог работать. Пришлось слечь в постель и искать помощи у врачей. Но сколько я ни лечил свою болезнь, так что все скопленные деньги истратил, а помощи не было. Наконец мне лекари сказали: «Нужно отнять больную ногу, а иначе ты умрешь». - Делать было нечего, и я решил лишиться ноги, лишь бы живу быть. Между тем, ночью, раздумался. Вспомнилась мне прежняя трудовая жизнь, когда я не имел никаких скорбей, а только радовался, что от своих трудов оказывал помощь нуждающимся, а о себе как будто и думать забывал, и начал я просить себе у Бога помощи, раскаиваясь в том, что после сделался скуп и понадеялся деньгами избавить себя от всякой напасти. И вот является ко мне Ангел Божий и говорит: «Где же твои деньги, которые ты собирал на «черный день»?..» Заплакал я: «Согрешил, - говорю, - Господи, прости меня, вперед не буду!» - Коснулся тогда Ангел Господень моей больной ноги, и вдруг миновалась у меня всякая болезнь. С той поры я стал грехом почитать копить деньги на «черный день». На что мне деньги, когда Сам Господь заботится обо мне?»