— Чувствующая? — кажется, Шин и сам был в шоке от того, что здесь происходило.

— Уже не уверена, — потирая то место, где еще недавно была его рука, я болезненно скривилась: точно останется синяк. — Ты мне все отдавил!

— Что ты тут делаешь? — поднявшись, он непонимающе переводил взгляд с меня на Дана.

— Это что Я тут делаю? — у меня просто не было слов, что случается крайне редко, голос, только-только давший о себе знать, после вчерашнего отсутствия, снова опустился до хриплого шепота. Убью! Отвернувшись от парня, я соскочила с кровати, тут же об этом пожалев, едва не упав на пол от внезапного головокружения. Дан подоспел вовремя.

— Ладно, поговорим об этом позже, — подхватив на руки, Дарракши-Лан вновь аккуратно усадил меня, но не на кровать, как я того ожидала, а в удобное кресло. — Сейчас есть дела поважнее ваших нежностей.

Чего?! Я так и осталась сидеть с открытым ртом, удивленно смотря на мужчину. Нежностей?

— Что-то случилось? — поправляя на себе одежду, в которой по всей вероятности и спал, Шин обеспокоенно нахмурился, подходя к другу.

— Случилось, — Дан устало потер глаза, заставив меня задуматься, а отдыхал ли он сегодня ночью вообще? — Корабль, — он взглянул на парня. — Он не отстает, а до черты осталось всего пара часов.

— Сколько я спал? — Шин нахмурился.

— Насколько я знаю, ты ушел от нас около трех часов назад, а вот, сколько из них ты спал… Тьма!

А мне даже полегчало! Довольно наблюдая за мокрым Дарракши-Лан, на которого благодаря моим стараниям вылилось несколько литров воды, я, наконец, первый раз за все это бешенное утро, улыбнулась.

— Давно хотел это сделать. — Обернувшись, я с удивлением обнаружила сидящего около меня на подлокотнике кресла, Шилинэра. — Думаю, пока наш командир занят, — усмехнувшись, он указал на злого Дантариэля, снявшего рубашку и теперь разгуливающего по комнате в поисках сухой одежды. Я даже невольно залюбовалась, глядя на его обнаженное по пояс тело. — Мне следует извиниться, — продолжил Шин.

— Извиниться? — отведя взгляд от Дана, я непонимающе посмотрела на парня. О, Боги, о чем я только думаю?! — За что?

— Ну, во-первых, за нашу первую встречу, — он усмехнулся. — Поверь, я тогда думал лишь о безопасности принцессы. Во-вторых, за купание в море, не знаю, что на меня нашло, но, согласись, ты тоже была в этом виновата. А, в-третьих, — тут Шин запнулся, нахмурив брови. — Если честно, то я даже не помню, как сегодня здесь оказался, просто дошел до ближайшей каюты и отрубился.

— Какие-то проблемы? — я напряглась.

— Скоро узнаешь, — парень усмехнулся.

— Ладно, забыли, — я протянула вперед ладонь для рукопожатия, которую он тут же принял.

— Какая идиллия, — я недовольно поморщилась, услышав полный сарказма голос Дантариэля. — Надеюсь, не помешал?

— Дан, неужели ты ревнуешь? — я сделала вид, что удивилась, тихонько посмеиваясь про себя. — Можешь не волноваться, сердце Шина навеки принадлежит лишь тебе, у моего зелья стопроцентный результат.

— Эль! — на мне скрестились два яростных взгляда. А что я такого сказала?

— Стопроцентный результат, говоришь? — внезапно Дан усмехнулся, заставив меня мгновенно напрячься. Что он задумал на этот раз? — Так значит, твое сердце навеки принадлежит мне? — от взгляда, которым меня одарил мужчина, стало безумно жарко.

Тьма, все-таки вспомнил! Уууу, гад, еще ведь и голос сделал такой ласковый-ласковый! Ну погоди…

— Что ты, — взяв себя в руки, я невинно похлопала ресничками, старательно изображая из себя одну свою знакомую, вечно строящую глазки всем подряд. По мне, так дура дурой, но мужчинам нравилось. — На людей оно действует всего сутки, так что обо мне можешь не волноваться, лучше подумай о собственном сердце, уж очень в ненадежные руки оно попало. — Горестно вздохнув, я покачала головой, всем своим видом показывая, как ему не повезло.

— И все-таки она тебя сделала, друг, — весело хохотнув, Шин с усмешкой посмотрел на примолкшего Дантариэля, внимательно разглядывающего меня с ног до головы. Мне стало не по себе, этот тип явно что-то задумал.

— Ладно, посмеялись, и хватит, — тяжело вздохнув, Дан запустил руку в волосы, взъерошив черные локоны. — У нас проблемы.

— Так что там с кораблем? — Шин мгновенно стал серьезным.

— На нем знаки правителя расы людей, но за все то время, что они следуют за нами, не было сделано ни одной попытки связи с нашим кораблем, — Дан присел на кровать, обеспокоенно смотря на друга.

— А что думает Сил?

— Он советует ждать, говорит, что после разговора с Ронуэртом, более чем уверен, что правитель на нашей стороне, но я не могу этому доверять.

— Почему? — не дожидаясь, когда кто-нибудь что-нибудь мне объяснит, я влезла в разговор.

— Что почему? — на меня непонимающе уставились темно-синие глаза.

— Почему ты не можешь доверять нашему правителю? — я нахмурилась. — Я лично присутствовала при разговоре Силиэра с Ронуэртом, и уверяю тебя, он был искренен, когда хотел помочь.

— Мнения людей подобны ветру, всегда меняют свое направление, — Дан жестко усмехнулся. — Для вас мы всего лишь нечисть, а слово, данное нечисти можно и не держать.

— Ты сам до этого додумался, или кто подсказал? — я скрестила руки на груди. — Вы пытались с ними связаться?

— Нет.

— Но почему? — я удивленно переводила взгляд с одного парня на другого.

— Ты не понимаешь всей ситуации, Эль, — повернувшись, я внимательно посмотрела на Шина, вступившего в разговор. — Если они сами до сих пор не вступили в контакт с нами, эти означает лишь военные действия. Не ясно только одно, почему они медлят?

— Это так странно?

— Очень, — Шин нахмурился. — До черты осталось совсем немного, они не могут ни понимать, что преимуществ у них остается все меньше и меньше.

— А что такое черта? — я удивленно посмотрела на парней.

— Это невидимая грань между нашими землями и землями людей, — встав, Дан подошел к небольшому окну, за которым простиралось море. — О ней знают капитаны всех судов, ровно, как и то, что дальше черты без личного разрешения нашего правителя, им дороги нет. Любой, кто нарушит это правило, будет уничтожен.

— Уничтожен?

— Именно, — резко обернувшись, он холодно посмотрел на меня, заставляя вспомнить, кто именно передо мной находится. — Жизнь жестокая штука, Чувствующая, и если в ней играть не по правилам, то обычно это заканчивается весьма плачевно.

— Можешь не учить меня жить, Дантариэль нэй Аррткур, этот урок я выучила уже очень давно. — Ответив ему не менее теплым взглядом, я аккуратно поднялась, радуясь тому, что голова уже не кружится, хотя болезненная слабость еще до конца не прошла. — У этого судна, как я понимаю, разрешения нет?

— Нет, — в голосе принца было столько уверенности, что я даже не подумала спорить. — Я сразу же связался с братом, разрешения не давали уже очень давно.

— Понятно.

Подойдя к кровати, я подняла с пола уже давно мною замеченную сумку. Знала бы, кто ее сюда принес, точно бы поцеловала в знак благодарности. Мне не жалко, а он заслужил. Вытащив из сумки местами помятое и жутко ненавистное, но самое главное, чистое платье, я задумчиво посмотрела на мужчин, внимательно следящих за каждым моим движением.

— Хм… Я, конечно, понимаю, что то, что на мне кем-то любезно надето, может быть нравится вам больше, чем это, — я демонстративно помахала платьем, стараясь незаметно спустить белоснежную рубашку, в которой сейчас находилась, чуть пониже. — Но не могли бы вы, отвернуться? — язвительно усмехнувшись, парни медленно повернулись ко мне спиной. — Спасибо.

Быстро напялив на себя это орудие пыток, жалея о том, что под руку не подвернулось что-нибудь более практичное и удобное, я прислушалась к собственному самочувствию. Итак, что мы имеем? Голоса нет, хриплю, голова уже не болит, и на этом спасибо, слабость чувствуется, но куда уж без нее, а вот температура в норме, что не может ни радовать. Вывод: та гадостью, что я выпила, действительно помогает и очень скоро я снова смогу вновь наслаждаться жизнью.