— Один из наших артистов, — объяснила Клементина. — Пошли в кабинет Роберта, там и посмотрим на древо.

Они прошли по коридору, украшенному гравюрами с изображениями развалин античного Рима, которые восстановил бы отец Клемана, не начнись Великий Потоп. Кабинет был завален чертежами, макетами, набросками городов в стадии проектирования и их фрагментов. Самый большой показывал смешение пустынь, вечных льдов, пропастей, тропических островов, дремучих лесов. Повсюду виднелись необычные конструкции — маяк, виадук, металлическая башня, гигантская пушка…

— Проект города Верн, — разъяснила Клементина. — Клуб Состоятельных взял его строительство на себя. Понимаете, после разборки Теночтитлана у нас не осталось второй резиденции. А мы так устаем. — Это «мы» подразумевало всех зажиточных жителей верхнего города. — Мы финансируем проект, а Роберт его исполняет.

— В вашей авантюре участвуют и цыгане? — удивилась Роберта.

— Вы смеетесь? Нам хватает хлопот с теми, что живут внизу! — Она в замешательстве кивнула. — Как муницип разрешил им обосноваться в Базеле? Иногда я не понимаю этого человека.

Роберта вначале не поверила своим ушам. Клементина была аристократкой, но никогда не говорила открыто о своей ксенофобии. Сын не реагировал. Она предпочла думать, что он не расслышал слов матери.

Она извлекла из тубы древо и расстелила на столе, похожем на стол Роземонда. Молодой человек робко приблизился к пергаменту. Клементина извлекла очки и, покашливая, принялась изучать древо. Значки, которые свидетельствовали о двух тысячах годах герметического существования в ее генах, были для нее абракадаброй. В чем она откровенно и призналась.

Роль Роберты как раз и состояла в том, чтобы объяснить ей все. Она рассказала о древе, особо остановившись на основателе, которого профессор истории застал в келье. Но не уточнила, что первый и последний представители династии имели одно и то же лицо.

— Очень интересно, — сообщила Клементина.

Клеман, более заинтересованный человек, чей мать, позволил себе сделать одно замечание:

— А что это за знак, который все время повторяется?

— Мы пока не знаем этого. Но Грегуар Роземонд без устали работает над расшифровкой.

— А мой листок вот этот? — спросила Клементина.

— Он самый.

— Как раз под моим сыном-дылдой. Вы знаете, я горжусь им? Министр безопасности предрекает ему блестящее будущее. Ты свершишь великие дела, дружок. Твоя мама всегда повторяла это тебе.

Дверь в кабинет распахнулась. В проем заглянула женская головка с ангельским личиком и рыжими волосами.

— Мне надо идти, — извинилась Клементина. — Начинается перформанс. Он будет продолжаться добрый час. Присоединяйтесь к нам.

Она осторожно прикрыла за собой дверь. Когда они остались одни, Роберта ткнула кулаком в бок Мартино.

— Дружок! Вы знаете, что именно так я называла своего ежика?

Насупившийся Мартино собирался дать достойный ответ, когда в кабинет вошла Сюзи Бовенс.

— Прошу прощения за опоздание. Эти сиамцы… От меня потребовали две защитные речи вместо одной. Результат заседания — один осужденный и один оправданный! Ничья — мяч на центр. Меня поставили на колени.

— А как они исполнят приговор? — осведомилась Роберта.

— Это уже не проблема юстиции, — ответила Сюзи. — Проблема Безопасности.

Молодая женщина сделала шаг вперед, споткнулась о ковер и головой вперед повалилась на молодого человека, который поймал ее, заключив в нежные объятия. Сюзи выпрямилась и поблагодарила, разглаживая помятую блузку.

— Какая я неловкая… Спасибо, Клеман.

— Незачто.

Он только что получил удар розовым резиновым молоточком по голове. Сюзи виделась ему резко, остальное плавало в тумане.

— Ваше древо? — спросила она, подходя к столу. Она тут же увидела первый и последний отпечаток, которые походили друг на друга, как две капли воды в зеркале. — Он перевернут, не так ли? Но я ничего не понимаю в этих генеалогических историях… Вы продвинулись с Бароном?

— И да, и нет, — ответила Моргенстерн.

Сюзи поджала губы, вздернула бровь и решила не вызнавать тайн сфинкса.

— Защитные речи вызывают жажду. Пошли выпьем за ваше здоровье, Клеман. Сегодня мы обмываем ваше официальное вступление в колдовство. Добро пожаловать в Семью!

Она чмокнула молодого человека в щеку, просунула руку ему под локоть и потащила в коридор. Роберта последовала за ними, задавая себе вопрос, касаются ли подметки колдуна пола. Поскольку все в его поведении говорило об обратном.

Клеман и Сюзи незаметно удалились. Людей стало меньше — несомненно, многие отправились любоваться пресловутым перформансом. Роберта грызла печенюшки. Ей было пора отправляться к своему ближайшему родственнику, к дражайшему кузену Гектору, последнему представителю клана Барнабитов. У нее всегда пропадал аппетит, когда она думала о ближайших родственниках.

Перед тем как отправиться в святилище, следовало зайти в колледж и оставить там древо, которое лежало вместе с сумочкой в кабинете Роберта. Она прошла по коридору с гравюрами, но двери походили одна на другую. Она наугад толкнула одну и проскользнула в полутемную комнату.

В глубине на ярко освещенной сцене мужчина с прической под горшок стоял на коленях перед женщиной с рыжей гривой. Ее гранатово-красное платье с золотым галуном и с прямыми и жесткими складками выглядело каменной скульптурой. На ее коленях лежал пластиковый младенец. Ангел держал над ее головой корону. Фон изображал три аркады, за столбами которых виднелся сияющий городской пейзаж. Гости Клементины Мартино молча созерцали хеппенинг.

Живая картина воспроизводила Деву с канцером Ролином Ван Эйка, любимого художника матери Мартино.

Кто-то кашлянул. Мужчина, игравший роль канцлера, слегка повернул голову. Дева вздохнула. Роберта отступила к задней стене и сузила поле зрения, чтобы лучше углубиться в иллюзию.

Клеман Мартино живописал портрет своего родителя в виде истинного героя муниципалитета, напоминая, что его сын унаследовал большую часть превосходного генетического наследия.

Сюзи слушала разгоряченного молодого человека рассеянно. Она рассчитывала на него, чтобы заняться практическими работами в освоении Эфира. А Мартино уже перешел ко второй увлекательной теме: к автомобильной механике.

— Вам уже доводилось садиться в «Неукротимого»? Четырехцилиндровый двигатель. Шины-попрыгунчики. Нет, машина не ползает на трех лапах! Если хотите, можем отправиться на прогулку.

Сюзи с трудом сдержала зевок. Встала, зашла за спину молодого человека и положила руки ему на плечи. Он тут же лишился дара речи.

— Клеман, я хочу попросить вас об услуге, — нежно шепнула она.

— Все, что пожелаете, — ответил он, едва дыша.

Сердце его колотилось, а губы превратились в наждачную бумагу.

— Я хотела бы вас загипнотизировать.

— Простите?

— Ну, не совсем загипнотизировать. При инициации в Эфире одно из препятствий, которое надо преодолеть, состоит в том, что я должна кого-то взять с собой. Достаточно, чтобы я отыскала ваш эстетор, взяла его под контроль, и дело сделано.

— Мой эсте… что?

— Точка вашего тела, куда стекаются все ваши ощущения. Хотите стать подопытной свинкой? Пожалуйста, скажите «да».

Ну что ж. Клеман Мартино не унесет Сюзи Бовенс за облака. Сюзи Бовенс отправится вместе с Клеманом Мартино в сказочный мир Эфира.

Он мужественно ответил:

— Да.

— Хорошо. Теперь не двигайтесь.

Она села напротив него, вгляделась в лицо, потом уставилась на шею.

— Снимите пиджак.

Он поспешно подчинился. На нем осталась только майка, что облегчило поиски Сюзи. Ее взгляд забегал по его грудной клетке, поднялся к левому плечу, остановился в какой-то точке ключицы. Ее глаза прищурились.

— Нашла. Теперь постараюсь сделать ее нечувствительной на расстоянии. Дайте знак, когда начнете планировать.