В городском микрорайоне,

Круглолица, весела,

С доброй мамой, в новом доме,

Таня-школьница жила.

В платье форменном ходила

И на улицах не раз

С юных модниц не сводила

Любопытных шустрых глаз.

И однажды Тане снится,

Будто в свете фонарей

Мода страшною волчицей

Следом гонится за ней.

В шляпе, старая, худая,

Вместо волоса — шиньон,

Джинсы, курточка цветная,

Жёлтый крестик — медальон.

И кричит ей мода строго,

Вслед грозя своим зонтом:

«Ты же выглядишь убого

В школьном платьице своём!

Погляди скорей, как снова

Одеваться стала я,

И не хмурься так сурово,

А послушайся меня:

Брючки с блузкой, для начала,

Да из ткани не простой,

Чтобы мама заказала

В первоклассной мастерской.

А отстанешь от меня ты,

Не догонишь, не поймёшь,

Проживёшь на свете зря ты

И убогой прослывёшь!»

И живя одной заботой,

Всё отбросив поскорей,

Таня гонится за Модой,

Мода гонится за ней.

Подошли контрольной сроки.

Надо б выучить уроки,

Но когда же ей, когда? —

Занята она всегда.

Тане некогда учиться —

В ателье проворно мчится —

Ждёт черёд свой у дверей

В толчее очередей.

Брючки, блузка — всё готово,

Только вышла — Мода снова:

«Ведь тебя ж и там и тут

Непременно засмеют!

Нынче носят для фасона

Пояс с пряжкой из капрона —

Всюду модничать смелей

Начинают с мелочей».

И живя одной заботой,

Всё отбросив поскорей,

Таня гонится за Модой,

Мода гонится за ней.

Вот зашла в галантерею —

Мода с криком вслед за нею:

«И смотри ж не позабудь —

В парфюмерный заглянуть!

А ещё купи для чёлки

Заграничные заколки,

К сумке длинный ремешок,

Ну и с ручкой гребешок».

Тут на полках бигуди,

Бигуди

Тане вслед: «Не уходи,

Погоди —

Мы с тебя не сводим глаз,

Зорких глаз,

Не забудь ты и про нас,

И про нас!»

А румяная помада

Так и вертится юлой:

«Неужели ты не рада

Подружиться и со мной?»

Всё взяла. Едва с порога,

Говорит ей Мода строго:

«Как не стыдно жить с такой

Белобрысой головой?

Нынче славятся брюнетки,

Ведь брюнетки стали редки.

Дам такой тебе совет:

Выкрась кудри в чёрный цвет».

И живя одной заботой,

Всё отбросив поскорей,

Таня гонится за Модой,

Мода гонится за ней.

В тот же день опять Татьяна

Всё исполнила точь-в-точь:

И кудряшки, без изъяна,

Стали тёмными, как ночь.

Таню в школе не узнали,

И от этой красоты

Громко-громко хохотали —

Надрывали животы.

А дворовый верный пёс,

Верный пёс,

Тот довёл её до слёз,

Да, до слёз,

Не пускает Таню в дом,

В свой же дом,

Будто с нею незнаком,

Незнаком.

Всё рычит он грозно ей,

Грозно ей

На порожках у дверей:

«Я такую стрекозу,

Стрекозу

Непременно загрызу, Загрызу!»

Хорошо — знакомый дворник

Смог ей вовремя помочь:

Вмиг надел на пса намордник

И увёл собаку прочь.

Отдохнуть пора б Танюше,

Но кричит ей Мода в уши:

«Боже мой, какой позор —

Носишь туфли до сих пор!

Нынче краше всех обновок

Пара импортных кроссовок,

Неужели не поймёшь,

Что ты снова отстаёшь?»

И живя одной заботой,

Всё отбросив поскорей,

Таня гонится за Модой,

Мода гонится за ней.

Снова с мамой в магазины,

Осмотрели все витрины —

Ничего там не нашли,

Повздыхали и ушли.

А случайно, с рук торговки,

В подворотне, у стены,

Взяли модные кроссовки —

Заплатили три цены.

Стало радостно Танюшке,

Съели с мамой по ватрушке

И домой к себе идут —

Мода снова тут как тут:

«Сколько раз я говорила,

Чтоб ты брошь себе купила,

Ну когда же ты поймёшь,

Что нужна для блузки брошь,

И цепочка, и кулон,

Чтоб сиял со всех сторон,

И серёжки — не простые,

Непременно золотые!

Закажи всё это ей,

Доброй маменьке своей».

И живя одной заботой,

Всё отбросив поскорей,

Таня гонится за Модой,

Мода гонится за ней.

А раскроет свой дневник

Двойки-шкодницы,

Бойко высунув язык,

Корчат рожицы.

Мама лечит и поныне

Сердце доброе своё.

В ювелирном магазине

Всё же видели её.

Плачет мамина сберкнижка,

Плачет горькою слезой:

«Ой, Татьяна, плохо слишком

Поступила ты со мной.

Образумься хоть немножко —

Не гонись ты ни за кем,

Ведь на мне одна обложка —

Отощала я совсем!»

Деньги вышли. Как тут быть?

Плачет Танечка:

«Ни конфетки не купить

И ни пряничка».

Кошка, рыжая подружка,

Промяукала скорбя:

«Нет, Танюшка, побрякушки

Не украсили тебя.

Хороши твои серёжки,

Но скажи мне, почему

Всех встречают по одёжке —

Провожают по уму?

Коль не знаешь, чем заняться,

Ставь учёбу во главе.

Модой вредно увлекаться

Если пусто в голове».

А дворовый пёс суров,

Ой суров,

Вновь загрызть её готов,

Да, готов;

Широко разинув пасть,

Злую пасть,

На неё решил напасть,

Да, напасть.

И, вскричав, Татьяна встала,

Быстро вышла на балкон,

Улыбнулась и сказала:

«Хорошо, что это сон».

И девчонки, и мальчишки,

Чтоб в учёбе не отстать,

Полюбите лучше книжки —

С модой можно подождать.

Потому что людям всё же

Больше знания нужны —

Людям знания дороже,

Людям знания важны.

На краю лесной полянки

В тот весенний ясный день

Под простой напев зорянки

Одолела зайца лень.

И от лени ли излишка,

То ль от пищи через край

Разболелся наш зайчишка —

Хоть ложись и помирай.

Всполошились звери, птицы,

Всяк помочь ему готов:

Суслик — колосом пшеницы,

Белка — вязкою грибов.

Грач кричал, расставив крылья:

«Простудился ты, косой!

Сколько раз тебе твердил я,

Чтоб не бегал ты босой!»

А синичка-невеличка

Загрустила — не поёт —

Носит зайцу земляничку

В рот лентяю подаёт.

Ну а ёж ворчал досадно:

«Хоть хвастун он и большой,

А помочь, конечно ж, надо:

Как-никак, а всё же свой».

Хоть не все здесь были правы,

Чепуху молол иной,

Но лекарственные травы

Рвали зайцу всей гурьбой.

А больной, вздыхая тяжко,

Пожуёт и вновь лежит

И не движется, бедняжка, —

Лишь ушами шевелит.

Все пришли в недоуменье:

«Что же надобно ему?

Понапрасну наше рвенье,

Все лекарства ни к чему…»

Долго спорили, рядили

И, от устали ворча,

Наконец-таки решили

Подыскать ему врача.

Вдруг выходит из-за елей

Волк голодный — ой, беда!

Побежали, полетели

Звери, птицы кто куда.

Ну а серый клац зубами:

«Кто больной? Лечу любых…»

Каково ж, судите сами,

Было зайцу в этот миг!

Ой, страх, ой, страх

Быть у серого в зубах.

Заяц: «Ох!» — сделал вздох

И рванул со всех ног.

Ну а волк — вслед за ним,