– Доброе утро, – сказал он, отряхивая веником от снега валенки. «Нет, не похож он на вдовца. Разве что на вдовца с двадцатилетним стажем…» – Чувствую запах кофе… – «Уж не он ли грохнул свою жену? Жизнелюб несчастный!» – Вы прекрасно выглядите…

Она провела его на кухню и сказала, что все еще спят.

– Как, разве, кроме Людмилы, здесь кто-то еще?

– Да. Мой любовник. Вас устроит такой ответ?

– Вполне, – улыбнулся он. Наталия позавидовала его выдержке и способности регенерироваться (как ящерица, стремясь вернуть свой оторванный хвост…). – Я бы удивился, если бы узнал, что вы приехали сюда одна…

– А по-моему, вы лукавите, вы только что удивились, когда узнали, что здесь, кроме Людмилы, есть кто-то еще… Но не будем об этом… Я вас слушаю… Вот, кстати, сыр и сардины… Завтракайте. Я с вами ужинала, а вы со мной позавтракайте.

– Спасибо. Не скрою, то, что мне о вас рассказал вчера ночью Сан Саныч, потрясло меня… Кто бы мог подумать… Знаете, я не верю в потусторонние силы и уж тем более экстрасенсам… Но у вас, как я понимаю…

– Если вы расположены сейчас разводить тут демагогию, то предупреждаю сразу: мне это не надо. Я рискую, конечно, показаться вам грубой, но не люблю, когда люди понапрасну тратят время… Скажите, согласны ли вы, чтобы я занялась поисками убийцы Ларисы или нет. Если да, то обсудим детали и я начну действовать… Хотя, по правде говоря, я действую уже с того самого дня, как только приехала в вашу страшную Вязовку… Не деревня, а декорации к фильму ужасов Хичкока…

У Ванеева поднялись брови: он не привык, чтобы с ним так разговаривали. Но он подумал, что раз эта девушка работала на самого Бедрицкого, то, наверное, имеет право на такое поведение. Кроме того, он понимал, что перед ним находится, что называется, «темная лошадка», а портить с ней отношения, когда у самого рыльце в пуху, не стоит. Директор птицефабрики – мишень для обывателей и прокуратуры. А про прокуратуру он вспомнил тоже не случайно: Сан Саныч предупредил его, что мужчина, с которым она живет, то есть состоит в гражданском браке, сам Логинов – прокурор города. Но то, что не он приехал с ней в Вязовку, он тоже понял. Стало быть, девушка ведет довольно независимый образ жизни. Что ж, тем лучше. С ней будет проще общаться. А ее респектабельный и умный вид почему-то сразу навел на мысль, что этот его визит сюда не напрасный. И что она непременно поможет ему найти мужчину, с которым перед смертью занималась любовью его жена. То, что ее не изнасиловали, он чувствовал. Но объяснить это не мог.

– Разумеется, ответ будет положительным. Я принес деньги. – Он протянул приготовленный заранее конверт. – Здесь в долларах, как меня и предупредили.

– Хорошо. Но вы понимаете, я надеюсь, что мне понадобится ваша помощь?

– Конечно. Все, что угодно… Кроме снегоочистительной машины…

– Да будет вам, мне она не понадобится. Расскажите лучше, как обстояли дела в вашей сексуальной жизни с Ларисой. Ведь вы думаете, что я не догадываюсь об истинных мотивах вашего обращения ко мне? Вы хотите знать, с кем изменяла вам ваша жена. Это я поняла еще вчера. Вот от этого и оттолкнемся…

Но ничего существенного, что могло бы пролить свет на сферу интимных отношений супругов, Ванеев не сказал. Так, общие фразы, которые можно интерпретировать по-разному. Но одна деталь все же не ускользнула от ее внимания: Лариса в последнее время жаловалась на недомогания и отказывала Ванееву в близости. Он-то, конечно, считает это просто отговоркой. А что, если она действительно была нездорова?

Наталия спросила об этом Сергея Николаевича.

– Да нет же, – сморщился он, словно услышал полную чушь. – Она была более чем здорова… Единственное, чего ей не хватало, так это витаминов… Но я покупал ей их столько, сколько хватило бы на всю Вязовку… Кроме того, ее колол Ошеров… Между нами говоря, он, пожалуй, единственный человек в селе, который регулярно читает не только газеты, но и всю новейшую литературу по медицине. Не каждый городской практикующий врач знает столько, сколько Юрий Григорьевич.

– Вы так нахваливаете его… Я понимаю, конечно, что он ваш друг… А вам не приходило в голову, что у Ошерова с Ларисой… связь?

– Приходила. Но как пришла, так сразу и ушла.

– Почему?

– Потому что я знаю, кто нравится Ошерову. Продавщица из универмага Светлана Князева. Она, правда, замужем, но у них с Ошеровым роман… Это абсолютно точно…

– И что, об этом знает вся деревня?

– Нет. Только я. Потому что я у них связной. Передаю записки. У нас плохо – встречаться негде. Все друг у друга на виду.

– Вы хотите сказать, что у них платонический роман?

– Представьте себе, да!

– Не представляю, – покраснела Наталия, вспомнив, как Ошеров приглашал ее «разнообразия ради» лечь на гинекологическое кресло, которое стояло за ширмой… – По-моему, мы отвлеклись. Итак, с Ошеровым все ясно. Теперь поговорим о вашей жене. Вы лично кого-нибудь подозреваете?

– Нет. У нас нет такого мужчины, который мог бы понравиться Ларе. Здесь же не в каждом доме есть ванна, а для Ларисы чистота была очень важна… Вы понимаете, что я хочу этим сказать…

– Мне нужно время… Я сама приду к вам, когда узнаю что-нибудь новое… А вы, если что, звоните сюда… Мне все передадут.

– Вы хотите сказать, что мне пора? – Ванеев казался таким сконфуженным с недоеденным бутербродом в руке.

– Да. Мне надо все обдумать. Кроме того, сейчас проснется Людмила… Я бы не хотела, чтобы кто-либо из деревни знал о нашем с вами соглашении… Это прежде всего в ваших интересах… Да, кстати, сюда должны приехать Селезнев и Ведерников, это следователи из областной прокуратуры… Вы должны знать, что я работаю с ними… не скрывайте от них ничего, это хорошие ребята и сделают все, чтобы помочь вам…

– Но ведь вы же сами сказали, что они едут не по мою душу…

– Правильно. Но слишком уж много убийств в вашей деревне, а уж сколько совпадений… Они наверняка зайдут к вам… Я сама им это посоветую.

– Пожалуйста… Я, кстати, принес вам несколько фотографий Ларисы, я подумал, что они смогут вам пригодиться…

– Все правильно, оставляйте. – Она взяла фотографии. – И еще: принесите мне, пожалуйста, красную юбку и все то, что было надето на Ларе в день убийства, хорошо?

– Хорошо. Сегодня же вечером и занесу.

– У тебя, кажется, давление, – сказала Наталия, встретив Люсю по дороге в кладовку, куда та направилась, чтобы проверить запасы еды. – Ты здорова?

– Да, абсолютно, – пробормотала Люся и поспешила скрыться за дверью ванной комнаты.

Запершись в ней и пустив воду, она повернулась к зеркалу и попыталась найти хотя бы чисто внешние признаки того, что произошло с ней сегодня ночью, а именно: она стала женщиной. И это в двадцать пять лет.

Лицо как лицо, плечи как плечи… И только глаза как будто стали больше, возможно, они удивлялись каким-то внутренним переменам, происшедшим в ней несколько часов назад…

Как жаль, что рядом нет Валентина, что они теперь просто вынуждены будут прятаться и делать вид, что их ничего не связывает…

Вспоминая его объятия, она содрогалась только при одной мысли о том, что это может повториться и на следующую ночь… И еще, еще… Хоть бы Вязовку и вовсе завалило снегом… Чтобы их никогда не нашли.

– Люся? Ау! Сколько можно занимать ванную? Завтрак давно на столе… – услышала она спокойный и как будто далекий голос Наталии и усмехнулась: «Завтрак готов… Она еще и завтраком покормит… Райская жизнь, ничего не скажешь…»

Выходя из ванной, больше всего она боялась столкнуться с Валентином. От того, как он посмотрит на нее, зависит, возможно, и вся ее дальнейшая жизнь…

Она распахнула дверь и действительно налетела на Валентина.

Он успел подхватить ее и как-то быстро приобнять, чтобы приблизить к себе и спросить шепотом, дыша в самое ее ухо: «Ты как?» Она почувствовала, как кровь вновь прилила к лицу, и, вздрогнув от той нежности, которую только что ощутила, прикоснувшись к нему, ответила: «Все хорошо… Доброе утро…»