— спасение отечественного танкостроения заключается в срочной организации производства газотурбинных танков.

Попробую ответить на них по порядку.

Перспективные опытные образцы боевых машин созданы в Нижнем Тагиле не ко времени

Прочитав статью А.С. Ефремова, я невольно вспомнил один исторический пример, когда Людовик XIV знакомил гостей с Версалем.

— Вы помните, — спросил он одного из них, — что на этом месте была когда-то ветряная мельница?

— Да, сир. Ее уже нет, но ветер остался.

Призыв к возрождению серийного производства ГТД для установки его в современный танк, когда в 1990-х гг. в цехах завода «Омсктрансмаш» вместо изготовления танков Т-80У стали разводить рыбок, может служить аналогичным примером для историков отечественного танкостроения. Поднятый в статье вопрос назван «злободневным». Но он, по указанным выше причинам, уже около 20 лет не является таковым. В наследство от производства газотурбинных танков в Омске ОАО «НПК «Уралвагонзавод» (УВЗ) досталось только тяжелое бремя — ставить «на ноги» завод-банкрот.

Ссылаясь на опубликованные материалы С. Птичкина [2] и М. Растопшина [3] и не владея достоверными источниками, автор делает безапелляционный вывод о том, что тагильские танкостроители не справились с возникшими проблемами (вооружение и защита) при создании новейшего танка. Это совершенно не соответствует действительности и нуждается в разъяснении.

ОАО «Уральское конструкторское бюро транспортного машиностроения» (УКБТМ) — головное предприятие, занятое созданием перспективного танка и создавшее не имеющую аналогов в мире боевую машину огневой поддержки БМПТ, прекратило по ним дальнейшие работы.

Трудно поверить, что указанные темы, худо-бедно финансировавшиеся государством в период развала ВПК в 1990-е гг. и привлекавшие к себе пристальное внимание танкостроителей передовых стран мира, закрыты потому, что «задержка с принятием на вооружение нового танка, можно полагать, произошла по причине трудности решения новых проблем по созданию его защиты и вооружения» (определение М. Растопшина [3]), а «танк — самодостаточная боевая единица, которая ни в какой поддержке не нуждается» (цитата из статьи С. Птичкина [2]).

А поверив в эти причины, следует признать, что все высшее руководство Министерства обороны, которое инициировало эти работы, с пристрастием контролировало их ход, интересовалось полученными результатами, оказалось профнепригодным. Но ведь это не так!

Вспоминаю приезд в Нижний Тагил министра обороны Маршала РФ Игоря Сергеева. Выходец из РВСН, министр шел знакомиться с новейшим танком с нескрываемым скепсисом, пока не забрался на него. После показа технических новинок, реализованных в танке, и демонстрации работы бортовой информационно-управляющей системы водителя (БИУС), впервые реализованной в отечественной бронетанковой технике, маршал пришел в изумление. Спускаясь по стремянке, он громко произнес: «Наконец танкисты включили свои мозги!» Следует признать, что это была высокая похвала тагильским конструкторам, хотя у Сергеева сохранилось предвзятое отношение к танкистам. Проходя по цеху на обратном пути, Игорь Дмитриевич вдруг начал тепло раскланиваться с рабочими, на которых ранее не обратил внимание.

10 июня 2004 г. УКБТМ посетил начальник Генштаба ВС — первый зам. министра обороны РФ генерал армии Анатолий Квашнин. Кроме общего знакомства с супертанком, Анатолий Васильевич проехал на нем по трассе полигона и даже оставил памятную запись на путевом листе после пробега: «Отлично — ощущение прекрасное. Удачи Вам и «машине»!».

Деятельность УКБТМ и предприятий-соисполнителей по перспективному танку и БМПТ жестко и умело контролировалась длительное время начальником эксплуатации ВВТ ВС РФ — начальником Главного автобронетанкового управления МО РФ генерал- полковником Сергеем Маевым. В трудные годы хронического недофинансирования ВС он не дал этим работам остановиться. С. Маеви А Квашнин, коренные танкисты, были участниками боевых действий: первый — в Афганистане, второй — в Чеченской Республике. И они понимали значение новых видов оружия в современной войне.

Запись на путевом листе, оставленная генералом армии Анатолием Квашниным.

Посещение Уралвагонзавода В.В. Путиным в декабре 2009 г.

Действительно, работы шли тяжело и медленно из-за длительного безденежья отрасли, но, несмотря на это, заказчик на одном из этапов работ скорректировал ТТЗ нового танка с учетом последних достижений науки и техники. Поэтому циркулирующие в СМИ домыслы о том, что конструкция перспективного танка устарела, не имеют под собой никакого основания.

Следует отметить, что Главнокомандующий Сухопутными войсками генерал-полковник Александр Постников в 2010 г. делал неоднократные заявления (см., например, статью [4]) о том, что войскам необходимы революционный танк нового поколения и боевые машины на его базе, разрабатываемые в Нижнем Тагиле.

Еще 7 декабря 2009 г. Уралвагонзавод посетил глава правительства В.В. Путин. Ему была представлена разнообразная бронетанковая техника. Несмотря на то, что в развитии ВС определены главные приоритеты, Владимир Владимирович уделил внимание состоянию с выпуском серийной бронетанковой техники на Уралвагонзаводе. Пояснения давали Генеральный директор ОАО «НПК «Уралвагонзавод» О.В. Сиенко и главный конструктор ОАО «Уральское конструкторское бюро транспортного машиностроения» В.Б. Домнин.

5 сентября 2010 г. на канале НТВ в «Итоговой программе» руководство тагильских танкостроителей проинформировало общественность о своих тревогах в связи с прекращением работ по новейшему танку, в котором нуждается армия. Суть их сводится к следующему: главный конструктор УКБТМ В.Б. Домнин не получил от Заказчика ответа на вопрос, что не устраивает Министерство обороны в новом танке? А Генеральный директор научно-производственной корпорации «Уралвагонзавод», включающей в себя 19 промышленных предприятий и НИИ, О.В. Сиенко недоумевает: почему закрыта тема по этому танку, на создание которого затрачены колоссальные деньги? Не раскрывая характеристик этой машины, он подчеркнул, что «мы полностью уложились в техническое задание, выполнив все требования военных» [5].

В Российской армии и ВПК проводится очередная военная реформа. Государственная программа вооружений на 2011–2020 гг. предусматривает перевооружение Вооруженных Сил в соответствии с разработанными Министерством обороны приоритетами. К ним относятся нужды отечественной стратегической триады — носителей ядерного оружия, а также ВВС, ПВО… «Войска оснастят новейшими системами связи и автоматизации управления, такими, как Единая система управления в тактическом звене «Созвездие- М». Серьезно увеличивается вес финансирования средств разведки и радиоэлектронной борьбы» [6]. Ясно, что государство будет экономить на Сухопутных войсках.

Причина данного решения понятна — экономический кризис. Не случайно заместитель директора Центра анализа стратегий и технологий Константин Макиенко в выступлении по телевидению 5 сентября 2010 г. открыто заявил что, по его мнению, единственной возможностью продолжения работ по новому танку является совместное участие в этом проекте России и Индии.

Интересную точку зрения на причины закрытия ОКР по созданию перспективного танка высказывает военный эксперт газеты «Аргументы недели» Ярослав Вяткин [7]. Он считает, что создаваемый в Нижнем Тагиле перспективный танк относится к революционной технике: «Мощное бронирование и динамическая защита последнего поколения», новая компоновка — «экипаж размещен в отдельной бронекапсуле, а вооружение и боекомплект — в отдельном автоматизированном боевом отделении… с выносной установкой пушки и дополнительного вооружения… обеспечивают экипажу практически абсолютную выживаемость даже против перспективных противотанковых средств». Для новой пушки повышенного могущества разработаны «управляемые ракеты увеличенной дальности с самонаведением. Оружие и современная система управления огнем должны обеспечить объекту доминирование на любом поле боя и интеграцию в современные «сетецентричные» системы боевого управления…