— За что? Я ничего не сделал.
— Молчать! Десятник, почему хлебалом хлопаешь? Обыскать, все подозрительные предметы изъять.
После шороха, по данным телеметрии, браслет сняли с руки дворфа. А поскольку его стоны стихли, можно было сделать вывод, что прибор унесли в другое помещение или же удалили от него Торина.
— Опять писанина, — тихо пробурчал мужской тенор. — Так, браслет неизвестного серебристого металла, следов магии не обнаружено. Стальной нож…
Ничего интересного неизвестный сотрудник тайной стражи не сказал, лишь перечислял имущество Торина, проводя опись. О судьбе самого дворфа не было сказано ни слова.
Одно было понятно — Торина не оставили в покое. Лишь сделали видимость того, что отстали от него, а спустя несколько дней безуспешных поисков беглого иномирового студиоза за дворфа решили взяться основательно. Если местная тайная стража хотя бы отчасти похожа своими методами на службу безопасности магикусов, то дворфу не позавидуешь. А уж при наличии ментамагикусов у него без пыток всё узнают.
С одной стороны, Афанасьев и не собирался скрывать свою магическую образованность. Иначе бы он ничего не рассказал дворфу и не позволил прикоснуться к своим тайнам. Вырубил бы его снотворным или тазером и свалил бы из академии, а перед этим ничего не дарил бы и с сапфирами не стал связываться. Но парень ему показался надёжным и основательным, такому хотелось доверять и иметь в друзьях. С другой стороны, он всё же не хотел раскрывать свою сущность раньше времени. Это способно осложнить операцию по добыче данных о порталах. К тому же, настроит против него королевство Зелтон. Главное — ему было жаль своего первого знакомого в этом мире. В душе зашевелилась совесть, которая начала грызть его, подкидывая мысли о том, что Торин попал в переплёт из-за него.
Самого королевства он не боялся, поскольку считал аборигенов дикарями. Но всё же среди дикарей есть могущественные архимаги. Местный мастер, как он успел убедиться, способен некоторое время продержаться против турболазеров и киборгов. Следовательно, архимаги куда опаснее. Если они соберутся толпой и нападут на него, то сотрут в порошок. По крайней мере, пока он к их визиту не будет готов. Всё же, он по силам довольно слабый магикус, вся сила которого заключается в обширных знаниях и отточенном столетиями искусстве сотворения магем.
Торина нужно было спасать, причём делать это как можно скорее, то есть до того, как содержимое его черепной коробки считает ментамагикус.
Первым делом Афанасьев обратил внимание на то, что делает Альбина. А она действительно была занята серьёзным делом — устроила в столице операцию по похищению служанки одного высокопоставленного мага из портальщиков. Операция была в самом разгаре и полностью контролировалась эльфийкой. Та не доверяла роботам. По прогнозам, который быстро составил сопроцессор на основе вводных данных, если сейчас Альбину отозвать на спасение Торина, то её операция может сорваться. В таком случае возможно привлечение излишнего внимания со стороны высокопоставленных магов Зелтона. Это может серьёзно осложнить добычу информации.
В такой момент остаётся пожалеть о наличии всего одного живого подчинённого. Механикусы никогда полноценно не заменят живого человека. На такое способен лишь полноценный искин, но создавать такого безумие. Все известные Деусу случаи создания полноценного искусственного разума заканчивались восстанием искина против создателей. Поэтому, если он создаёт искин, то исключительно ограниченный как на аппаратном, так и на программном уровне. Такой компьютерный разум может просчитать многое, но полноценным командиром не станет. Молодыми механикусами множество операций были завалены по причине того, что они излишне положились на механикусы, перестав их контролировать.
В общем, других специалистов нет, к механикусам у опытного техномагикуса доверие далеко не безграничное, а Торина нужно освобождать как можно скорее. И даже если бы Андрей решился отвлечь Альбину, то смысла в этом немного, поскольку она сейчас находится в столице. Пока к ней прилетит бот, пока она доберётся до городка с академией, Афанасьев и сам туда долетит. Уж на освобождение одного дворфа его талантов должно хватить, как бы он их не принижал.
Продумывать операцию спасения было некогда — каждая секунда на счету. Андрей поспешил подняться на борт бота, того самого, который сделал первым в этом мире. На берегу остались шезлонг, столик с кувшином морса и уродливые кремниевые механикусы в виде чёрных гигантских пауков с щупальцами. Стоило пассажиру занять место в кресле пилота, как бот по его мысленной команде начал быстро набирать высоту.
Если подняться на низкую орбиту, то есть на высоту около четырехсот километров, то при придании объекту первой космической скорости он самостоятельно продолжит движение по круговой орбите вокруг планеты со скоростью семь целых восемь десятых километров в секунду. Если при этом корректировать полёт двигателями, то можно смещаться в нужную точку пространства. Таким образом можно невероятно быстро перелететь в любую точку планеты.
Недавно он ругал за плохой полёт Альбину, а сейчас сам показал пример грамотного перелёта на боте — отдал приказ о выходе на низкую орбиту. Бот набрал скорость в пять махов (6125 километров в час). Этого достаточно, чтобы в экономичном режиме подняться на высоту нескольких десятков километров. Человек такие нагрузки выдерживает с трудом, но гравикомпенсаторы бота работали как часики, отчего единственный живой пассажир не почувствовал перегрузок. Когда подобным образом подняться выше стало невозможно, бот начал выдавать тягу для скорости девять метров в секунду. Часть скорости терялась за счёт сопротивления атмосферы, и в итоге скорость сравнялась с первой космической.
До Вортаса от райского острова почти пять тысяч километров. По идее, пока Торина довезут до пыточной, пока туда явится менталист, может пройти и час, и два. Андрей рассчитывал успеть долететь до городка за полчаса с условием медленного снижения высоты и дозвуковой скорости, чтобы громовыми раскатами на месте себя не демаскировать. В целом же полёт по орбите займёт почти восемнадцать минут.
***
В это время Альбина в столице Зелтона приводила в действие план по подмене служанки мага-портальщика. У неё для этого имелись механикусы с изменяемой внешностью и имитацией разума. Поскольку у мага других слуг не было, семьи он не имел, а с самой служанкой близко не контактировал, не считая рабочих моментов, эльфийка надеялась на то, что подмену не заметят. С помощью своего «человека» она собиралась, во-первых, добывать информацию. Это и прослушка через мухо-дронов, и слежка через служанку, и обыск дома мага. В крайнем случае, проще будет похитить самого мага для допроса. Судьба служанки была заранее решена: допрос, и концы в воду.
В тот же момент в Вортасе Торин из клана Железноруков потел от страха в трясущейся карете. Он был связан по рукам и ногам, а на голову ему напялили мешок из плотной ткани. Но это не мешало ему предположить, в какой именно карете он находится. Чёрный пёс — именно так назывались кареты тайной стражи с вечно занавешенными окнами из-за своей чёрной окраски. А пёс из-за того, что тайные стражники в простонародье зовутся псами короля или просто псами.
Торин знал, что ему предстоит, поскольку о работе королевских псов ходило множество слухов, в том числе и правдивых.
Сначала его будут допрашивать. Естественно, он ничего не скажет, поскольку любая информация может задеть интересы клана, которые у порядочных дворфов всегда стоят на первом месте, лишь после идёт личное обогащение. Естественно, в каждом коллективе не обходится без паршивой овцы и среди дворфов существуют предатели, но они быстро становятся безклановыми, которых презирают все сородичи.
Когда следователь не получит от него информации — дело передадут ментальному магу. После менталиста каждый второй допрашиваемый становится пускающим слюни идиотом. Казалось бы, эта жуткая участь должна поспособствовать говорливость Торина. Есть случаи, когда можно пожертвовать всем и стать презираемым отщепенцем, но сохранить жизнь. Но дворф знал, что если маг попал в застенки королевских псов, то для него это однозначный конец. Его неминуемо ждёт смерть. А он маг, пусть и студиоз-первокурсник.
