Араминта запрыгнула в кабину фургончика с логотипом компании «Кенгуру» и всхлипнула от облегчения. Машина медленно двинулась по дороге. Люди разбегались из парка, не разбирая пути, и фургону, чтобы кого-нибудь не сбить, приходилось то тормозить, то снова разгоняться. Над парком все еще полыхали вспышки, но доносившиеся снаружи звуки заглушал корпус кабины. Араминта обхватила себя руками за плечи и свернулась в клубок. Гея-сфера, отдалённо воспринимаемая ее мозгом, была затоплена всеобщим ужасом. Последователи Воплощенного Сна все еще призывали ее – очень настойчиво. Она блокировала все внешние ощущения.
Через пару минут машина обогнала всех, кто спасался бегством из парка. Вспышки над городом прекратились, а звуков выстрелов и вовсе не было слышно. Фургон плавно катился по району Гарлей, застроенному элегантными жилыми домами и высокими тороидальными торговыми центрами. Под навесами открытых кафе и баров Араминта даже заметила немало посетителей, но почти все позабыли о своих тарелках и бокалах и с тревогой поглядывали в сторону района Бодант.
«Я должна выбраться отсюда. Несмотря ни на что».
Она ввела в программу управления новый пункт назначения. Проспект Франкола.
Паула уже давно не посещала Керенск, по крайней мере официально. В первую эру Содружества Керенск был одним из миров Большой Дюжины, индустриальных гигантов, обеспечивавших экспансию Содружества вплоть до самой войны против Звездного Странника. Своим рождением он был обязан Сергею Николаеву, российскому миллиардеру, для которого исход с Земли означал возможность освободиться от давления Москвы и сохранить свои капиталы. Подобно остальным планетам Большой Дюжины, Керенск превратился в высокоразвитый промышленный мир, чей мегагород производил великое множество дешевого оборудования и товаров широкого потребления. Целые континенты лишились всех своих ценных ископаемых, а другие были застроены производственными комплексами.
После войны, когда экономическое развитие замедлилось из-за необходимости финансирования Вторых сорока семи утраченных планет, а потом из-за появления общества Высших, миры Большой Дюжины постепенно стали утрачивать свое влияние. Их население, никогда не отличавшееся привязанностью к одному месту, быстро уменьшалось, и промышленность приходила в упадок. Благодаря хорошо развитой технологической базе эти планеты стали мирами Высших.
За исключением Керенска. Династия Николаевых по привычке слишком подозрительно относилась к идеологическому контролю, чтобы попасть под влияние Высших или подчиниться мягкому руководству АНС. По примеру Дальней Керенск отверг цивилизацию Высших и Прогрессоров, отозвал своих представителей из Сената и стал обществом наблюдателей. Те, кто продолжал жить в Калуге – старом мегагороде, – следовали своим техноэкономическим законам. Остальная часть планеты оказалась практически заброшенной.
«Алексис Денкен» начал спуск к поверхности планеты с ярко-голубого неба, а Паула тем временем с любопытством сканировала окрестности Кингсвилля. Старая военная база располагалась в центре пустыни на противоположной от столицы стороне планеты. Это наследие войны против Звездного Странника строилось для тренировки десантных групп, которые забрасывали в тыл врага, чтобы подпортить жизнь праймам. Отыскать безжалостных солдат в добропорядочном и цивилизованном Содружестве первой эры было не так-то просто, и основной контингент набирался из числа осужденных преступников.
В Кингсвилле проходили обучение тридцать тысяч новобранцев. В те времена скучные ряды сборных бараков тянулись в каменистой пустыне на несколько миль, и их кондиционеры, сражаясь с беспощадным солнцем, работали на полную мощность. После войны территория базы значительно сократилась. Но династии соперничали между собой из-за военных контрактов, и поддерживать базу в рабочем состоянии было политически выгодно. Во время кампании «Огненный вал» ее переоборудовали в док для ремонта и переоснащения кораблей. Затем, по мере того как Керенск отдалялся от властей Содружества, базу неоднократно сокращали.
Тем не менее официально ее никогда не вычеркивали из списков военных объектов, и она по-прежнему была территорией Содружества. Она оставалась в резерве на случай внешней угрозы, и ее аварийные системы поддерживал интел-центр и бригада стареющих роботов. Людей здесь больше не было.
Сенсоры показали Пауле несколько длинных блокгаузов из осыпающегося бетона, стоящих в центре неправдоподобно прямых путей, уходящих в пустыню. За тысячу лет воздействия свирепой дневной жары и ночных холодов Керенска постепенное разрушение затронуло даже самые прочные материалы. Пустыня медленно, но неуклонно наступала. В сохранности остались только блокгаузы, защищенные маломощным силовым полем от самых опасных песчаных бурь, случавшихся примерно раз в два года.
Кингсвилль напомнил Пауле станцию «Центурион».
«Алексис Денкен» коснулся земли на специально отведенной для приземления площадке, представлявшей собой всего лишь выровненный участок, покрытый песком и мелкими камнями. Паула плавно спустилась из основного шлюза, и следом за ней по воздуху выплыла небольшая тележка. Как и ожидалось, воздух дышал жаром, а для защиты от солнечных лучей, имевших здесь фиолетовый оттенок, Пауле пришлось надеть темные очки.
Гладкая металлическая дверь ближайшего блокгауза открылась перед ней, со скрежетом перемалывая мелкие частицы камня, попавшие в приводной механизм. Паула, окинув ее взглядом, слегка удивилась, что для изготовления двери не использовали малметалл. Дверь медленно закрылась, пропустив внутрь Паулу вместе с тележкой. Там следы разрушений были не так заметны, хотя кондиционеры явно не включались уже несколько десятилетий, и лопасти за решетками издавали странные стонущие звуки. Потолочные панели отреагировали на движение и осветили пустое прямоугольное помещение с единственной дверью лифта.
Юз-дубль Паулы передал интел-центру базы код авторизации, после чего двери лифта разошлись. Сама база находилась на триста метров ниже уровня пустыни, но, к счастью, лифт работал исправно.
В восьми залах, окружавших центральное помещение, располагались системы трансмерной связи. Паула в сопровождении своей тележки свернула в зал № 5 и прошла между большими серебристыми корпусами машин. В зале стояла полная тишина. Не было слышно даже легкого гудения мощных потоков энергии, обнаруженных ее сканером под гладкими оболочками устройств.
В самом конце зала скрывался еще один лифт. Он опустил Паулу на сто метров, в самую старую секцию базы, состоящую из единственного укрепленного помещения. Этот отсек должен был выдержать даже ядерный удар оружия праймов. Сверхпрочные стены из углепластика защищались еще и силовым полем и генератором молекулярной связи. За последние пятьсот лет ни один из них ни разу не включался. На поддержание боевой готовности резервов интел-центра было недостаточно. Но это уже не имело большого значения: в самой глубокой части базы осталось только одно хранилище времен войны против Звездного Странника.
В то время командование рассчитало, что потери личного состава десантных групп составят не менее восьмидесяти процентов. Поэтому перед самой отправкой в зону боевых действий все солдаты оставляли копии своих воспоминаний, чтобы в случае утраты тела их можно было оживить. В подземелье Кингсвилля до сих пор хранились ячейки памяти тридцати тысяч солдат.
Личное силовое поле Паулы активировалось за мгновение до того, как открылись двери лифта. Она немного постояла, сканируя помещение при помощи бионоников. Воздух здесь был затхлым и неподвижным; система жизнеобеспечения вышла из строя семьсот лет назад, и ее так никто и не отремонтировал, потому что отсутствовала необходимость: в древнем хранилище трудились только роботы. Из тридцати осветительных панелей зажглись только две. Казалось, что освещенные участки пола окружает глубокий космос.
Полевой сканер Паулы не обнаружил никаких признаков посещения хранилища людьми за последние несколько столетий, но на его показания она не слишком рассчитывала. Из тележки вылетели восемь сенсорботов – небольших шариков, слабо мерцающих фиолетовым светом. Они разлетелись по залу, разматывая длинные тонкие нити с вплетенными волокнами молекулярных анализаторов. Нити, забиравшие пробы воздуха, поплыли над полом, словно волосы в воде.
