И теперь, когда они были почти у подножия гор, которые они в первый раз увидели только вчера утром, командор предлагает сделать петлю, и они потеряют два дня. Даже больше чем в два дня: безусловно придется дольше идти пешком через лес по ту сторону гор, и это после того, как они прискачут в этот Джект и обратно. Но за эти несколько дней Павек научился проверять ценность советов Командора Джаведа.

— Это рекомендация, Командора? — На этот раз Павек использовал любимый трюк темпларов, отвечая на вопрос Джаведа вопросом. Так он казался несколько умнее, чем был, и иногда избегал ловушек командора.

— Факт, Лорд Павек, — сказал Джавед с улыбкой, на его лице не было ни малейшего признака боли, которая терзала Павека. — Вы возглавляете отряд. Вы принимаете решения; я просто сообщаю вам факты. Мы сворачиваем на юго-восток или едем прямо?

Выбор. Еще один вопрос, такой же, но отличающийся.

Хаману сказал, что темплары в сдвоенном манипуле все добровольцы, но Лев ничего не сказал о командоре; интересно, хотел ли Джавед побегать по пустыне в поисках халфлинга или не хотел, а если хотел, то почему? Эти факты могли бы помочь Павеку понять, что скрывается за улыбкой Джаведа.

Командор Джавед служил Урику и Льву уже шесть декад, и здорово прославился. Он давно перешел в тот возраст, когда большинство эльфов перестают бегать по пустыне, оседают где-нибудь и спокойно проводят остаток дней, но единственной уступкой, которую командор сделал своим старым костям и старым ранам, была спина канка, на котором он ездил так, как если бы родился в седле.

На стальном медальоне Джаведа пламенели три рубина, один за тот раз, когда лично Хаману признал его лучшим воином Урика, и еще два в ознаменование его подвигов, как Героя Урика.

Тогда он командовал четырех тысячной армией и повел их в Раам, чтобы спасти посла Урика из дворца великого визиря. Как наиболее доверенный командир Короля-Льва Джавед водил корабли по Иловому Морю. Он водил экспедиции через те самые горы и леса, которые были перед ними сейчас, и даже дальше, за легендарные горы Короны Дракона на краю мира.

Среди немногих наиболее дорогих Павеку воспоминаний о его жизни до приюта, было и такое, когда он стоял на Королевской Дороге, держа руку матери, и смотрел за парадом, когда великий Командор Джаред возвращался победителем после войны с Галгом.

Фермеры и друиды Квирайта называли Павека героем; Павек сохранил эту честь для чернокожего и черноволосого эльфа, едущего рядом с ним.

— Решение, Лорд Павек, — потребовал командор. — Решение сейчас, пока мы еще легко можем повернуть. — Он указал жестом на скачущих позади него темпларов. — Время решает все. Не дайте решению стать несчастным случаем или потерянной возможностью, милорд.

Замечательный совет. Великолепный совет. Но тогда почему не Джавед возглавляет эту экспедицию? Не имеет значения, что высшие темплары выше по рангу, чем командоры: для Павека это доказывало только то, что Командор Джавед более успешно сохранил свой стальной медальон, чем он сам свой керамический регулятора.

Тогда почему Джавед вообще здесь? Почему победив во всех вызовах, которые ему предлагало военное бюро и успешно отказавшись от золотого медальона, почему Командор Джавед решил отправиться в леса халфлингов вместе с регулятором и ожидать от него приказов?

— Немедленно, Лорд Павек. — Командор опять улыбнулся, желтые зубы показались в черной прорези рта выдубленного погодой лица.

Павек отвернулся от этого лица и уставился на горы впереди.

— Никаких проводников, — сказал он. — У нас уже есть проводник. — Он стукнул по ящику позади себя, и бросил короткий взгляд на командора, чья улыбка превратилась в менее-чем-одобрительный хмурый взгляд. — Когда мы принесли пещерный яд Лорду Хаману, он сказал, что у нас еще есть время уничтожить его, потому что Рал еще не «закрыл» Гутей — что бы это не означало — и есть еще тринадцать дней. Хорошо, от яда мы избавились, но мы не поймали Какзима. Может быть он отправился домой зализывать раны, и тогда у нас в запасе все время мира, но может быть и так, что у него есть еще кое-что за пазухой, и он может спустить это с цепи через четыре дня, когда одна луна «закроет» другую.

— Если мы отправимся на юго-восток и наймем проводника, мы, я уверен, потеряем по меньшей мере два дня, чтобы вернуться на след халфлинга. Может быть и больше двух дней, без канков на дальней стороне гор. Мой зад оценит более легкий переход, но лично я нет, особенно если упущу случай схватить Какзима.

Недовольный взгляд командора стал еще более тяжелым, пока Павек объяснял тонкую логику своего решения. Он подумал было поменять мнение, но упрямство, которое держало его в ловушке в нижних рангах гражданского бюро, схватило его за шею и укрепило его решимость.

Он неторопясь повернул голову к Джаведу, искаженная шрамом усмешка против тяжелого взгляда эльфа. — Вы хотели моего решения, Командор. Теперь оно у вас есть: Мы едем прямо, в эти горы впереди и в лес за ним. Я хочу своими собственными руками свернуть Какзиму шею прежде, чем луны закроют друг друга.

— Хорошо, — сказал командор настолько тихо, как если бы говорил сам себе, хотя его светло-желтые глаза глядели в лицо Павека. — Лучше, чем я ожидал. Лучше, чем я надеялся услышать от Героя Квирайта. До тринадцати осталось четыре дня. Тогда надо прибавить скорость, Лорд Павек. Я могу вести отряд быстрее, чем сейчас. Этой ночью мы будем спать на перевале, и мы найдем этого халфлинга прежде, чем Рал пройдет через лицо Гутея. Мое слово, Лорд Павек.

Слово Командора Джаведа оказалось таким же твердым, как и та сталь, которую он носил на шее. Оставив у подножия гор канков, рабов и вообще все, что темплары не могли нести на спине, эту ночь они спали на верхушке кряжа, и на опушке леса на следующую. По дороге они потеряли двух темпларов, одного при подъема, второго на спуске.

«Безалаберность», оба раза сказал Джавед, и отказался замедлить шаг.

У лесистого подножия гор темплары, включая Павека и Джаведа, переоделись, заменив рубашки на туники с длинными рукавами и кожаные доспехи, которые закрывали тело от горла до пояса и спускались перекрывающимися полосами до середины бедра.

Это все было частью оборудования, которое Павек получил в начале пути, и он не думал ничего особенного о приказе Джаведа, пока не коснулся тускло-коричневой плотной материи нижней рубахи.

— Шелк? — недоверчиво спросил он, ощупывая пальцами непривычный материал, который ассоциировался в его сознании с расфуфыренными аристократами, глупо-улыбающимися купцами и женщинами, которыми он не мог обладать.

— Он плотнее, чем выглядит, — невозмутимо ответил Джавед. — Крепче, чем кожа или даже сталь, в особых обстоятельствах. Эти халфлинги очень любят засады. Они прячутся на своих проклятых деревьях и пускают стрелы из своих крошечных луков; эти стрелы могут тебя только поцарапать, зато яд на них убъет тебя почти мгновенно. Кожа, конечно, предохранит твои самые главные органы, а это… — Джавед разгладил ткань на своей руке. — Нравится это им или нет, но стрелы халфлингов соскользнут с шелка — а даже если нет, твоя собственная кожа скорее лопнет, чем этот шелк, и стрела вобъет его внутрь тебя.

— То есть это защита от стрел? — Из всего того, что командор приказал им надеть в лесу халфлингов, Павек первым выкинул бы эту скользкую рубаху.

— Конечно, что б я пропал. Шипы на головках стрел не вопьются в твои кишки. Распусти шелк и сбросишь с себя стрелы, вместе с ядом на них.

— С ядом на них?

На лице Джаведа мелькнула загадочная улыбка. — Я сам не верил в это, пока не поучаствовал в бою с белгами к северу от Балика. Сам видел, как целитель вынимал стрелу из человеческого живота; шелк был как новый, и таким же был мужик, десять дней спустя. С тех пор поверил. Мой совет, милорд, не снимайте ее. Мы знаем, что ваш халфлинг без ума от ядов.

Защита, которую создатели дали Матре, действовала только против живых созданий, и никак не повредила сети, сплетенной из лиан. К сожалению она истощила ее всю против сделанной халфлингами сети прежде, чем осознала это. Так что у нее не осталось ничего, когда халфлинги опустили их на землю, и она беспомощно стояла, едва не падая, пока Какизм лично связывал ее запястья за спиной и срывал с нее маску.