Приход христианства на острова Тихого океана несколько изменил положение, но все же религия белого человека не смогла полностью вытеснить акул-богов с их алтарей. На Самоа, например, на большую белую акулу смотрели как на посланницу Мосо — главного божества острова. Чтобы уберечь от воров свои хлебные деревья и кокосовые пальмы, житель Самоа вырезал из дерева фигурки акул и вешал их на ветки. Тому, кто воровал с деревьев, на которых висел идол, грозила смерть от зубов большой белой акулы, как только он выходил в море. На Самоа рассказывают об одном туземце, который перешел в христианство и в знак своего презрения к предрассудкам соплеменников сунул руку в пасть акулы-идола. Вскоре после того он вышел в море, его схватила акула и откусила ему обе руки.
Точно так же, как в Индии есть заклинатели змей, на островах Тихого океана есть заклинатели акул. Если верить тому, что сообщалось в газетах, один католический священник, падре Лапланте, был свидетелем церемонии заклинания акул на островах Фиджи, где он провел десять лет, с 1928 по 1938 год, в качестве миссионера. Падре Лапланте утверждал, что туземцы усмиряют акул... поцелуем.
— Видимо, они обладают какой-то оккультной силой, сущность которой для меня неясна, — рассказывал он после возвращения с островов. — Но стоит туземцу поцеловать акулу — и она становится недвижима.
Цейлонские ловцы жемчуга в Индийском океане уже с давних пор полагались на помощь заклинателей акул.
Корабли европейцев, побывавшие в экзотических странах на неведомых ранее островах, где акула считалась божеством или орудием божества, привозили легенды об акулах и связанные с ними суеверия. А случалось, что белые люди использовали это жестокое божество в своих целях. Когда в начале прошлого века англичане построили в Тасмании колонии для преступников, они охранялись стражей и свирепыми собаками. И все же из одной колонии, расположенной в конце узкого полуострова, закаленные невзгодами узники умудрялись убегать. Они кидались в море, проплывали охраняемый участок и затем выходили на берег навстречу желанной свободе. Тогда губернатор приказал, чтобы в море вдоль всего полуострова каждый день вывозили отбросы. Привлеченные даровым угощением, там собрались сотни акул. После того как узники услышали доносившиеся с моря крики и узнали о своих новых стражах, прекратились всякие попытки бегства. Подобным же образом «сторожили» акулы узников, пытавшихся спастись на утлых плотах с Чертова острова, неподалеку от Французской Гвианы.
Еще и сейчас можно видеть на Иль-Ройяль — острове, соседнем с Чертовым островом, — ветхий гроб, куда клали тела узников, гильотинированных за убийство своих товарищей или стражей. Для всех них хватало одного гроба, потому что их не хоронили в земле. Гроб ставили в лодку и отплывали недалеко от берега. Там тело предавали не земле и даже не морю, а отдавали на растерзание акулам, которыми так и кишела окрашенная кровью вода.
А сколько мертвых и умирающих рабов было кинуто акулам!
«Владелец судна, идущего из Гвинеи, сообщил мне, — писал в 1776 году английский натуралист Томас Пеннант, — что среди его только что купленных рабов вспыхнула эпидемия самоубийств, вызванная тем, что эти несчастные воображали, будто после смерти они вновь окажутся на родине, со своими родными и друзьями. Чтобы убедить их в том, что если души их и возродятся, то тела во всяком случае не вернут свой облик, он приказал обвязать один из трупов за ноги веревкой и опустить в морс, и хотя его тут же вытащили обратно, акулы обглодали его целиком, оставив только обвязанные веревкой ступни».
В своей книге «Акул ловят ночью», вышедшей в Чикаго в 1959 году, Франсуа Поли приводит историю, которую и по сей день рассказывают на озере Никарагуа. Это история о жадном голландце, ловившем акул, которые пожирали тела кинутых в воду индейцев. По обычаям тех мест, после торжественной погребальной церемонии трупы, украшенные золотом и драгоценными камнями, отдавали акулам, видимо, чтобы умилостивить их, так как их людоедские привычки издавна пользовались печальной славой. Голландец, рассказывали туземцы Поли, ловил этих акул, вспарывал им брюхо и забирал священные золотые украшения, принесенные в жертву акулам. К тому времени, как туземцы узнали об этом святотатстве, он успел сколотить кругленькое состояние. Его убили, но, конечно, не кинули в озеро, он этого не заслужил. Они просто «перерезали ему глотку, — цитирует Поли рассказчика, — и подожгли его дом».
Во времена парусного флота многие гавани прославились тем, что служили пристанищем злобных акул, чьи кровавые подвиги были темой бесконечных рассказов, которыми матерые морские волки, фамильярно называвшие этих акул по имени, пугали зеленых новичков. Две из этих акул, пользовавшиеся самой незавидной репутацией, были Порт-Ройял Джек, охранявший вход в Кингстонскую гавань на Ямайке, и Шангай Билл, который нес дозор в водах Бриджтаунской гавани на Барбадосе, в Вест-Индии. Шангай Билл в свое время проглотил не одного славного моряка, а сам погиб из-за какой-то паршивой собаки. Однажды он схватил упавшую в воду овчарку. Ее длинная лохматая шерсть запуталась у него в зубах, и он задохнулся.
А еще рассказывали о двух акулах, превратившихся в остров. Имена их нам неизвестны, но это были две самые ленивые акулы, существовавшие на свете... вернее, в рассказах моряков. Моряк, от которого узнали эту историю, в прошлом плавал в Красном море. По его словам, эти две акулы, будучи еще совсем маленькими, обнаружили посредине Красного моря местечко, где всегда можно было сытно пообедать. Там водилось такое количество рыбы, что им просто надо было оставаться на одном месте, раскрыв пасть, и не мешать рыбам заплывать туда. Мало-помалу их опутали водоросли, и им стало трудно сдвинуться с места, и они становились все больше и толще и все сильнее обрастали ракушками. Когда капитан видел их в последний раз — это произошло в 1916 году, и именно тогда он рассказал свою басню репортеру «Нью-Йорк таймс», — они были каждая около шестнадцати метров в длину и до того обросли водорослями и ракушками, что совсем перестали быть похожими на акул. Возможно, наступит день, когда они так разрастутся, что помешают судоходству, и их утопят. А может быть, на них поселится какой-нибудь предприимчивый рыбак и сколотит себе капитал ловлей рыбы в этом столь богатом морскими дарами месте.
Но многие акулы, следовавшие за кораблями, не были ни шуткой, ни басней. Из камбузов ежедневно кидали за борт отбросы, и учуявшие их акулы неделями плыли за кораблем, чтобы получить это даровое угощение. Они даже хватали зубами лаги, которые спускали за борт для измерения скорости корабля.
Одно из самых ранних упоминаний о нападении акулы мы находим в номере «Фаггер ньюс-леттер» за 1580 год, где приводится рассказ очевидца о том, как матрос упал буквально в пасть акулы где-то между Португалией и Индией.
«Когда во время сильного ветра с корабля за борт упал человек, мы не могли остановиться и как-нибудь помочь ему, поэтому мы кинули ему конец каната, который был обвязан вокруг деревянного чурбана, припасенного специально для таких случаев. Ему удалось поймать канат, и он уже мнил, что спасен. Но когда наша команда стала подтягивать канат с человеком к кораблю и он был от нас на расстоянии выстрела из мушкета, а может, и того меньше, из глубины моря появилось ужасное чудовище по имени Тибурон; оно кинулось на человека и разорвало его в клочья на наших глазах. Поистине это была ужасная смерть».
В судовых журналах можно прочитать не об одной такой трагедии, но известен случай, когда в схватке с акулой победили моряки. В 1850 году за борт шхуны «Эйршир», находившейся в открытом море, упал ее капитан. Его верный ньюфаундленд прыгнул следом за хозяином. На них кинулась акула, но, согласно вахтенному журналу, обоих удалось спасти. Капитан не получил ни единой царапины, собака лишилась хвоста.
Многие моряки, умершие в пути, нашли свою могилу в чреве акулы. Среди моряков возникло поверье, будто акулы каким-то сверхъестественным образом знают, когда на корабле кто-нибудь должен умереть, и их появление за кормой корабля считалось дурным предзнаменованием. Когда на корабле вспыхивала холера или желтая лихорадка, матросы считали, что акулы только тогда оставят в покое проклятый богом корабль, когда получат свою последнюю жертву. Один капитан, который плавал между Сан-Франциско и Китаем, добавил свои подробности к этой сказке. Ему часто приходилось перевозить необычный груз — трупы китайцев, умерших в США, которых, по древнему обычаю, должны были похоронить на родине. Капитан клялся, что, когда он вез трупы, за его кораблем следовала целая стая акул, каким-то образом проведавших, какой у него груз, хотя трупы лежали в цинковых гробах глубоко в трюме.
