— Черт побери! Не стойте рядом со мной! — сказал я.

— Это может быть вам на пользу.

— А вам во вред. Держитесь подальше!

— Одним словом: нет.

— Хорошо. Я вас предупредил. Это все, что я могу сделать. Развлекайтесь.

— Развлекаюсь.

Мои мысли понеслись вскачь. Я покрепче, чем Лэндж, но может быть этого все равно недостаточно. Если нет, то пусть будет так. Возможно я заслужил смерть. Тот факт, что я был сильнее Лэнджа сам по себе не служил гарантией, что я достаточно пригоден для выживания при сложившихся обстоятельствах. По крайней мере я уже выяснил кое-что о своем преследователе и намеревался узнать побольше.

Я поглядел вперед, подыскивая какую-нибудь механическую махину с лазами, укрытиями, выступами; такое место, где бы в меня было трудно попасть, но откуда я смог бы сделать несколько прицельных выстрелов. Их было несколько на выбор. Потом я оглянулся, стараясь оценить скорость его продвижения.

— Что вы собираетесь делать? — спросила меня Гленда.

У меня стало возникать странное ощущение, не совсем мне понятное, но не было времени, чтобы его проанализировать.

— Истекать на вас кровью, — сказал я, если вы не сделаете именно то, что я вам скажу.

— Слушаю.

— Впереди. Направо. Примерно в трех сотнях ярдов… Здоровенная серая установка с черным кожухом на ближней стороне. Видите?

— Да. Это генератор Лэнгтона.

— Примерно через минуту я рвану влево. После этого оставайтесь на дорожке еще несколько секунд. Он будет наблюдать за мной. Потом вы поравняетесь с этой штуковиной. Бегите к ней и спрячьтесь за нее. Как только я отвлеку этого человека наверху, отходите и скройтесь в комплексе, что позади нее. Поглядывайте за тем, что происходит и соответственно соизмеряйте свои действия. Желаю удачи.

— Нет. Я пойду с вами.

Повернувшись так, чтобы это нельзя было разглядеть сзади и сверху, я изогнул руку и показал пистолет.

— Если попытаетесь, я усыплю вас и дам дорожке увезти вас отсюда. Не спорьте. Делайте, что я сказал.

Потом я спрыгнул вниз и бросился к выбранному мной укрытию, заметив наверху его: он спешил ко мне, поднимая правую руку.

Я услышал выстрел. Меня не удивило, что он промахнулся, ведь ему пришлось стрелять на бегу. Я исчез с его линии прицела, прежде чем он успел выстрелить еще раз. Я протиснулся за угол установки и нырнул в замеченный мной проход, пересекающий ее посередине, который на полпути прерывался металлическим заграждением высотой в три фута и какими-то свисающими проводами и кабелем, а потом, кажется, беспрепятственно тянулся до ее противоположной стороны. Вроде бы, от него отходило восемь служебных ответвлений и один боковой проход. Я мог видеть, что происходит наверху, глядя сквозь отверстия между подпорками и переплетениями проводов и меня порадовало, что я угадал правильно: ему придется подбираться ужасно близко, чтобы рассчитывать на удачный выстрел в таких условиях.

Я лишь на несколько шагов углубился в проход, когда услышал ее.

— Проклятье! — сказал я, оборачиваясь. — Я же велел вам ехать к генератору!

— Я решила не ехать, сказала она. — Я знала, что когда вы побежите, то уже не обернетесь.

Я пожал плечами, отвернулся и пошел вперед. Я слышал, что она идет следом. Мне были видны несколько участков узких мостков наверху, в том числе и тот, что проходил над дальним концом машины. По моим расчетам он мог теперь появиться в любую секунду.

— Что мне делать, чтобы помочь? — услышал я вопрос Гленды.

— Все, что вам заблагорассудится, — сказал я. — Я снимаю с себя всякую ответственность за ваше благополучие. В своей гибели вините себя.

Я услышал, как у нее перехватило дыхание, и она резко оборвала начало какой-то фразы. Я продолжал осторожно пробираться вперед.

Он может спуститься вниз по одной из лестниц, или по мосткам и приближаться к нам сквозь нагромождения металла. Или он может остановиться, или пойти поверху другим путем. Возможно, он совсем рядом. Бесполезно было прислушиваться к звукам шагов из-за шумовой завесы, вызванной вибрацией механизма, в котором мы стояли.

Однако, когда я приблизился к вероятному боковому ответвлению, резкий звук все-таки смог прорваться сквозь все это. Это был телефонный звонок, раздавшийся неподалеку в каком-то служебном закутке.

Бормоча шепотом проклятия и прижавшись к стене, я решил при первой возможности засунуть этот телефон ему в пищеварительный тракт с того, или с другого конца. Впрочем, на сей раз я сдержал себя. Этот звук чертовски действовал мне на нервы, но я сумел сохранить контроль над собой.

Через секунду я услышал грохот его сапог и понял, что он сделал. Откуда-то зная о том, как на меня действует телефонный звонок, он захватил с собой аппарат телефонного мастера, который мог находить и приводить в действие телефоны. Добравшись до места над моим убежищем, он позвонил в ближайшую телефонную будку, надеясь выбить меня из колеи звонком, и спрыгнул на крышу установки. Только на этот раз я не поддался. Вжимаясь в стенку, я скорее ощущал, чем слышал, как приближаются его быстрые шаги. Он искал отверстие, пригодное для прицельного выстрела, видимо рассчитывая на то, что я превратился в трясущуюся тварь.

Внезапно, высоко наверху, справа от меня, примерно на расстоянии тридцати футов над пересекающимися балками промелькнули голова, рука и плечо.

Даже вскидывая свой пистолет и спуская курок, я услышал звуки выстрела и отрикошетившей пули. Потом он исчез.

Я отшатнулся назад. Налетел на Гленду. Не оборачиваясь и рыча что-то невразумительное, я толкнул ее к углублению в стене и отступил туда сам. Втискиваясь рядом с ней, я опять услышал грохот его сапог и понял, что он перепрыгнул через боковой проход справа от меня. Я направил пистолет в ту сторону, откуда, как мне казалось, он должен был появиться и почувствовал внезапную, сумасшедшую радость при мысли, что телефон перестал звонить.

Вот и он. Снова выстрелил. Промахнулся. Я тоже выстрелил. Следующая попытка, понял я, будет решающей. Теперь он знал, где я нахожусь. Я подался назад и прицелился вверх. Почувствовал, что теперь он появится у меня над головой.

Я понимал, что шанс выжить невелик. Даже при самом точном моем попадании, он тоже успеет выстрелить. Кроме необходимости спасти девушку, меня беспокоила мысль, смогу ли я перенести серьезные ранения, если вообще выживу. Его я подстрелю. Я знал это. Чувствовал. Готов был поклясться. Даже если он опять всадит пулю мне прямо в сердце, сработают мои рефлексы и мой выстрел состоится, и он, там наверху, на время потеряет сознание. Я хотел выжить, притащить его в Крыло, Которого Нет, вывернуть его мозги наизнанку и вытряхнуть на пол их содержимое. Было бы таким расточительством умереть, оставив его беспомощным, и не иметь возможности этим воспользоваться.

— Если я умру, — услышал я свои слова, обращенные к Гленде, — и оставлю его без сознания там, наверху, — и это не я произносил эти слова, ужасный смысл которых доходил до меня, ведь их слышали мои уши и произносил мой собственный язык, — не пожелаете ли вы подняться и прикончить его из его же собственного пистолета? Пулей в голову? В сердце?

— Нет! Я не могу! Я не буду!

— Потом это избавило бы меня от многих неприятностей.

— Потом? — она хихикнула почти истерически. — Если вы мертвы… — Потом она заткнулась, но я чувствовал ее тяжелое дыхание, ее напряжение.

Чего он ждет? Чтоб его!

— Давай! — крикнул я. — В последний раз! Даже если ты достанешь меня, ты умрешь!

Тишина. По-прежнему тишина.

Потом я услышал, как Гленда шепчет, быстро, торопливо.

— Ты тот самый. Я не ошиблась. Слушай. Это важно. Возьми меня с собой в потайное место. У меня есть кое-что для тебя. Это важно…

И это тоже было слишком поздно. Еще три шага и глухой удар, когда он перепрыгнул через наш проход и выстрелил вниз.

Я почувствовал тупую боль в груди и в ребрах. Я тоже выстрелил и понял, что попал.

Длинноволосый шатен, белые штаны, синяя куртка, голубые зеркальные очки; он повернулся в прыжке, опустился на полусогнутые ноги, левая рука высоко вскинута для равновесия, правая вытянута вниз, оружие наведено, стиснутые зубы оскалены в напряженной, недоброй усмешке.