Зигфрид Маак вел разговор мягко и осторожно, с долей юмора. Под конец и он был благодарен Карлу за попытку покончить с помощью шутки с этой болезненной темой.

- Точно, и это тоже. Ты абсолютно прав, - продолжил он тем же немного неуверенным тоном, - почти бесспорно, что "окончательное решение" - как раз для наших оставшихся еще на свободе террористов. Теперь мы получили в свое распоряжение и шведскую помощь, не правда ли?

- Само собой. Сто шансов из ста, что нам удастся нанести им удар с помощью хорошо продуманной стратегии. Но потом, как я понимаю, демократический порядок только натравит на них Уве Дее и специальные группы - Желтую и Голубую. Ты же знаешь, мы подчиняемся только приказам. А что, методику внедрения вы когда-нибудь прежде уже использовали?

- Да, три раза.

- Ну и что? Как это было?

Все три попытки оказались неудачными. Прежде чем начать рассказ, Зигфрид Маак поправил очки и, собираясь с мыслями, осмотрелся по сторонам.

- Учитывая твое особое положение, я расскажу прежде всего о взрыве тюрьмы в Нижней Саксонии, не упуская из виду и теневую сторону этой истории. Дело было так.

Два террориста средней руки сидели в тюрьме. "Девятка" взорвала тюремную стену как раз рядом с их камерой ночью 25 июля 1978 года. Думали, что все будет выглядеть просто как неудачная попытка их освободить.

Однако в прессу просочились сведения, что это грабитель, сидевший в Тюрьме и выпущенный на несколько дней в отпуск, организовал взрыв, чтобы освободить террористов из РАФ. Было даже названо его имя. Вся операция проводилась Ведомством по охране конституции. "Девятка" занималась только взрывом стены, даже не зная толком, зачем это надо, и быстро вышла из дела. Ведомство по охране конституции закрепило операцию за правительством земли Нижняя Саксония. С федеральным правительством в Бонне тоже все было согласовано.

Операция провалилась по вине налетчика на банк. Когда его выпустили, он занервничал и решил отказаться от попытки внедрения. Вместо этого он сдался обычной полиции, рассказал всю историю, вынудил Ведомство по охране конституции организовать ему амнистию и выдать новые документы. Мало того, свою историю он продал разным газетам, и из этого вырос публичный скандал, разразились общественные дебаты о демократических способах защиты от внутренних врагов и т.п. Оперативный результат был ничтожным - только малозначительные доносы.

Можно, конечно, предположить, что скандал в нашем случае приведет к разоблачению шведского налетчика, состоящего на службе у демократического правительства.

Да, конечно. Но риск того, что Карл сможет улизнуть и продать свою историю скандальной прессе, значительно меньше, чем в случае с грабителем, взорвавшим с помощью GSG9 стену тюрьмы. А если Карл сможет успешно внедриться в организацию "Роте Армэ Фракцион", то можно ожидать результатов, которые оправдают имитацию налета на банк. Но даже если у него ничего не выйдет, дело с налетом на банк не должно раскрыться. Надобности в чем-либо особенном Карл, кажется, не испытывает. Что касается материальной проблемы, то все предусмотрено. Кстати, правда ли, что Карл - миллионер?

Да, это так.

Слабая тень пробежала по лицу Карла, когда он вспомнил заполнение в Швеции перед отъездом ежегодной декларации о доходах.

А две другие попытки внедрения? Чем закончились они?

Они обе были удачными: завербованным из кругов, симпатизирующих террористам, удалось внедриться в их "основное ядро". В этом отношении обе операции прошли успешно. Здесь по какой-то непонятной причине Зигфрид Маак замялся. Казалось, он в чем-то сомневается.

- Ну, и? - нетерпеливо спросил Карл. - Каков же был результат?

- Они были раскрыты. Один получил очень серьезное ранение, второй был просто убит. Но должен предупредить, сейчас маловероятно, что террористы ограничатся этим. Во всяком случае, верится в это с трудом. Если тебя раскроют, то просто убьют, и все. Сегодня ты видел фотографии криминальной полиции, сделанные с немецкой аккуратностью, и знаешь, как они в таких случаях поступают.

- Да, это не исключено, - произнес задумчиво Карл. - Но, по-моему, операция задумана для того, чтобы я попытался их выследить и локализовать. Ведь я не должен жить среди них так долго, чтобы они смогли меня разоблачить. Правильно?

Одно из занятий в Сент-Августине было исключительно приятным, если не сказать забавным, для Карла. А если пойти еще дальше, можно сказать, что это было как бесплатное посещение "Диснейленда" в первый раз, да еще в детстве. В течение недели, пока мифический американский капитан Чарли находился там с визитом, Желтая и Голубая группы регулярно проходили через тир. Первый день был посвящен пистолету и револьверу, а затем и всему остальному.

Девятое специальное подразделение использовало только один тип револьверов - "Смит-и-Вессон", модель 19, калибр 357, магнум. Сам револьвер был очень похож на тот, который выбрал для себя Карл - "Смит-и-Вессон", комбат магнум, 38-го калибра. Но Карлу никогда не нравился этот тип, бывший на вооружении, - 357 магнум (тот же размер пули, что и у 38-го калибра, но заряд патрона больше в 357 магнум). Он считал, что точность выстрела не всегда можно было гарантировать из-за слишком большой отдачи 357-го калибра. Он не понимал, почему девятое отделение предпочитало держать на вооружении только 357 магнум.

Карл спокойно стрелял в том же ритме, что и полицейские, одиночными выстрелами с паузами.

Он решил не заниматься демонстрацией своих возможностей. Фактически это может быть преимуществом, если, конечно, полицейские его тут же не возненавидят. А может, придет день - что крайне маловероятно, но все-таки возможно, - когда состоится большая перестрелка, на что, очевидно, так надеялся их начальник Уве Дее.

Когда перешли к пистолету и скоростной стрельбе по цели, Карлу стало сложнее сдерживать данное себе обещание, поскольку теперь стреляли на очки и обе группы соревновались друг с другом.

Их пистолет был нового и необычного типа, из такого Карл до сих пор никогда не стрелял: "Хеклер-и-Кох PSP" 9-мм калибра - новый тип немецкого полицейского оружия с одним совершенно новым приспособлением. Чтобы избежать дополнительного движения руки, которым сбрасывается предохранитель, в рукоятку было вмонтировано одно-единственное устройство, заменявшее всю процедуру: как только рука обхватывала рукоятку, касалась ее передней стенки, оружие было готово к стрельбе. Если же ослабить хватку, то пистолет автоматически ставился на предохранитель. Так что если его уронить, предохранитель срабатывает прежде, чем пистолет упадет на землю. Кроме того, пистолет стабильно и хорошо "влипал" в руку, линия прицела лежала низко относительно хватки, создавая прекрасный баланс. Недостаток состоял только в том, что рукоятку нужно было сжимать все время слишком крепко, чтобы пистолет не соскочил с предохранителя. Хотя, возможно, это зависит от конкретного пистолета. Но одно преимущество у него было бесспорно: оружие готово к стрельбе в тот самый момент, когда его берут в руку.

Упражнения, в которых соревновались обе группы, были похожи на те, которыми Карл регулярно занимался все пять лет в Калифорнии: сначала две серии по пятьдесят отжиманий, затем небольшая пробежка по коридору и обратно, потом снова пятьдесят отжиманий и сразу после этого стрельба - восемь выстрелов в восемь мишеней, причем на время. Это хорошее упражнение, лучше, чем просто стрельба по мишеням, поскольку в реальности ни полицейский, ни агент безопасности или разведки не может рассчитывать, что ему придется просто стрелять, без предварительных физических усилий. Карл стрелял быстрее других и с лучшим результатом. Ничего иного, конечно, и нельзя было ожидать. Слишком сложно было притворяться и нарочно снижать свой профессиональный уровень. Впрочем, у Карла не создалось впечатления, что после этого немцы стали к нему относиться хуже. Быть может, они все же поняли разницу между полицейским, даже в "девятке", и "оперативником", как это называют в ЦРУ.