Прошло еще немного времени, и из широких дверей отделения интенсивной терапии вышел высокий представительный врач в белом халате. Его лицо было неподвижно-торжественным и подчеркнуто невозмутимым. Бесстрастным голосом он объявил им о кончине мистера Фрейзера. Горестно склонив головы, они внимательно выслушали его. Каждый из них уже знал и без этого, что Клод Фрейзер, президент «Голубой Чайки», покинул этот мир.

— Я думаю, теперь вся ответственность ложится на нас, — со вздохом сказал Кейл, стоя на верхней террасе «Мимозы». — Вот не думал, что этот день когда-нибудь наступит. Лично мне дядя Клод всегда казался вечным. Я и представить себе не мог, что он может умереть.

Джессика бросила на Кейла быстрый взгляд. На террасе они были вдвоем, но из комнат долетал приглушенный гул женских голосов, напоминающий шум прибоя в ветреный день. В воздухе витал запах еды — обязательной дани, которую соседи по традиции приносили на алтарь семейной трагедии. С нижней террасы поднимались клубы табачного дыма — там собрались мужчины. Они курили, негромко переговариваясь и сплевывая через перила в сад.

— Все изменилось, Кейл, — сказала Джессика, вздыхая.

— Да, — согласился ее брат. — Пока дядя Клод был жив, он всем здесь заправлял, но теперь настал наш черед браться за штурвал. И, признаться честно, я чувствую себя не слишком уютно, поскольку, что бы ни случилось, именно нам придется расхлебывать всю эту кашу.

— Ну, не совсем. Не забывай, что совсем скоро «Голубая Чайка» объединится с КМК, — сухо напомнила ему Джессика, непроизвольно задумываясь, действительно ли Кейл хотел сказатьто, что сказал. Совсем недавно его замечание прозвучало бы вполне естественно, но только не после того, как аудиторы Кастеляра вскрыли недостачу наличных средств. Кейл либо пытался сделать хорошую мину при плохой игре, либо у него был какой-то свой план, о котором Джессика не имела ни малейшего представления. А учитывая все известные ей обстоятельства, Джессика боялась, что последний вариант ближе к истине.

Кейл повернулся к ней, и угрюмая улыбка чуть тронула уголки его рта.

— Я нисколько не рассчитываю на КМК. Меньше всего мне хочется, чтобы эта компания стала для нас палочкой-выручалочкой, с помощью которой мы решали бы все наши проблемы. Насколько я понял, даже при Кастеляре ты будешь руководить «Голубой Чайкой» так, как сочтешь нужным.

— Черта с два! — отрезала Джессика. Она еще никому не говорила о пропаже двухсот пятидесяти тысяч долларов, таинственно исчезнувших со счета «Голубой Чайки». Отчасти она молчала потому, что в последние дни перед свадьбой у нее не было ни одной свободной минутки, чтобы как следует об этом поразмыслить, но главной причиной того, что она не спешила поднимать эту тему, была надежда, что проблема разрешится сама собой. Увы, этого не произошло, и Джессика подумала, что сейчас уже ничто не мешает ей разобраться в этом вопросе.

— Тебе известно, что аудиторы КМК выявили у нас кое-какие нарушения?

— спросила она.

— Впервые слышу, — нахмурился Кейл.

— Похоже, кто-то распорядился нашими денежными активами. Ты ничего об этом не знаешь? Кейл еще больше помрачнел.

— Ты хочешь сказать, что я положил их к себе в карман? — спросил он резко.

— Я ничего не хочу сказать, но я просто не знаю, что и думать, — откровенно призналась Джессика, чувствуя огромное облегчение от того, что Кейл явно пребывал в полнейшем неведении относительно судьбы пропавших двухсот пятидесяти тысяч долларов.

— Как я понимаю, речь идет о наличных, а не о ценных бумагах и других нематериальных активах? Джессика кивнула.

— Как ты думаешь, дед мог осуществить перевод фондов? — спросила она.

— В последнее время — я имею в виду еще до первого удара — он вел себя странно. Фактически это началось со взрыва нашего судна в заливе. Что он мог сделать с этими деньгами? Куда дед мог их спрятать, если боялся, что…

— …Что «Голубая Чайка» может пойти ко дну? — закончил за нее Кейл.

— Не знаю. Конечно, все возможно, но лично я уверен, что даже в этом случае он предпочел бы сражаться до последнего.

— Нам нужно как можно скорее выяснить, куда девались деньги, — твердо сказала Джессика. — Потому что Рафаэль потребует от нас отчета.

— Понятно. — Кейл в упор посмотрел на нее. — А я — один из главных подозреваемых? Ты знаешь, Джесс, у меня такое чувство, что кто-то уже давно охотится за моей головой.

— За твоей?

— Звучит глупо, да? — Кейл нервно пригладил пятерней свои короткие волнистые волосы, потом с силой потер шею. — Но послушай, ведь это я должен был быть на яхте в день взрыва! Ты сама это знаешь, поскольку я пользовался ею гораздо чаще, чем все остальные. Вы с Кастеляром оказались на борту чисто случайно. А то происшествие в Рио? Я много думал о том, что ты говорила, — ну, насчет того, что эти бразильцы неспроста подошли ко мне в баре отеля, — и пришел к выводу, что ты, возможно, права. Кроме того, эти неприятности с таможней… Ведь кто-то сообщил им, что нужно обыскивать именно наш корабль. Любопытное совпадение, правда? Вернее — цепь совпадений.

— Но почему — ты? — удивилась Джессика. Кейл угрюмо пожал плечами.

— Откуда мне знать? Впрочем, возможно, кто-то очень хотел заполучить «Голубую Чайку», поэтому каждый, кто мешал этому, естественным образом превращался в мишень.

В его словах была несокрушимая логика. Нападение на нее в Рио и в подъезде собственного дома — равно как и все остальное — могло быть частью одного преступного плана. Но кто стоял за всем этим? И чего он надеялся достичь? Кто выигрывал больше всех, если бы «Голубая Чайка» обанкротилась?

Только один человек.

Рафаэль был в Рио.

Рафаэль оказался рядом, когда неизвестный напал на нее в подъезде городского дома.

Рафаэль был с ней на яхте.

Рафаэль убедил ее деда, что слияние КМК и «Голубой Чайки» пойдет на пользу обоим предприятиям, и согласился взять ее в жены, чтобы таким образом скрепить сделку. И, заключив этот договор и выкупив закладную, он приобрел «Голубую Чайку» без особого труда и затрат. Никто и не подумал ему сопротивляться.

Так неужели все, о чем она думала, было спланировано и осуществлено только для того, чтобы дискредитировать в глазах Клода Фрейзера исполнительных директоров фирмы и заставить его сдаться?

Джессика кое-что знала о головоломных, многоходовых комбинациях, которые конкуренты использовали друг против друга, когда противник был достаточно силен, но Кастеляр безусловно заткнул всех за пояс. Когда-то она сомневалась, что все это может быть правдой. Когда-то, но не теперь. Даже последние слова Клода Фрейзера, сказанные им на смертном одре, обретали зловещий смысл.

И все же Джессика хотела быть абсолютно, стопроцентно уверенной. Если, конечно, это было вообще возможно.

Из дома вышли на галерею несколько женщин — две соседки, Мадлен и Зоя. Мать Кейла тут же отделилась от группы и решительным шагом подошла к Джессике и сыну. Незаметно кивнув головой в сторону Мадлен, она заговорила, причем в голосе ее прозвучала неприкрытая насмешка:

— Поглядите-ка на убитую горем вдову! Вырядилась в черное с головы до пят что твоя ворона и разыгрывает из себя леди-хозяйку. Меня просто тошнит от этого спектакля.

— Кто-то должен делать это, — спокойно ответила Джессика, едва взглянув в указанном направлении.

— В таком случае это должна быть ты или твоя мать. А еще лучше — Мими Тесс, ведь она тоже здесь.

Мими Тесс действительно приехала, правда, благодаря стараниям Арлетты, которая считала, что это будет позором для семьи, если ее мать не пригласят на похороны. Джессика втайне опасалась, что церемония прощания будет для старой женщины слишком тяжелым испытанием, но Мими Тесс пока держалась вполне удовлетворительно. Когда ей растолковали, что, собственно, произошло, она сразу разобралась в ситуации и с тех пор говорила о покойном муже с сожалением и легкой печалью в голосе. Если она и чувствовала горе, то внешне это никак не проявлялось, и Джессика невольно задалась вопросом, в самом ли деле ее бабка настолько оторвана от реальности, как это ей до сих пор представлялось?