Кайл подумал о том, что смог бы доставить ей такое удовольствие, какого она никогда не испытывала, и показать ей места, какие и не снились ее воображаемому любовнику. Затененные уголки природы, где стыдливость неуместна и любая фантазия может быть удовлетворена.

Удовлетворена им, Кайлом.

Глубоко вздохнув, Кайл попытался сосредоточиться на чем-либо ином, кроме секса. Он направил свои мысли на другие стороны предмета, коим являлась сложная и полная противоречий Джэйд Стивенс.

Ее фантазии вполне красноречивы и говорят о многом. Придуманный ею любовник, видимо, обладает более сильной волей, чем он сам, криво усмехнулся Кайл. В прочитанной сцене Джэйд представала в роли прекрасно владеющей собой женщины, которая по какой-то причине не позволила свершиться любовному акту с созданным ее пылким воображением мужчиной. Судя по всему, сопротивление окончательной близости имело у Джэйд не физическую, а эмоциональную подоплеку.

Какой же мерзавец смог нанести ей столь глубокую душевную рану, что она стала с подозрением относиться ко всему мужскому роду? Он обязательно выяснит это. И она станет его женщиной. Однако ему нужно нечто неизмеримо большее, чем просто секс. Джэйд должна принадлежать ему и телом, и душой.

Приближаясь к дверям "Черной овцы", Джэйд взглянула на свои часы и внутренне напряглась.

Встреча была назначена на пять часов пополудни, и она опаздывала па целых сорок минут. Предыдущие дела несколько задержали ее, к тому же она застряла в потоке автомобилей на Тихоокеанском береговом шоссе. Ей пришлось позвонить по мобильному телефону и оставить бармену Брюсу сообщение для Кайла о том, что она уже в пути.

День выдался суматошный, но, несмотря на усталость, она горела нетерпением заняться проектом по переустройству "Черной овцы" в новый ресторан с баром, который составит сильную конкуренцию ночному клубу "У Рокси".

Толкнув массивные дубовые двери, она шагнула внутрь. Ей потребовалось некоторое время, чтобы глаза привыкли к полумраку зала, заполненного гулом голосов и громким мужским смехом. Веселье было в самом разгаре. Сделанная мелом надпись на расположенной у самого входа доске, видимо извещавшей посетителей о главном напитке вечера сегодня, гласила: "Персиковый дайкири".

Пройдя по разделенному на секции помещению, Джэйд внимательно вглядывалась в его внутреннее устройство, одновременно надеясь увидеть Кайла.

Она оказалась права в своих предположениях: бар в теперешнем его виде был не чем иным, как весьма непрезентабельной забегаловкой, местом, куда стекаются те, кто хочет расслабиться после трудового дня. Вдоль одной из стен тянулась отделанная красным деревом и начищенной медью стойка, за которой красивый темноволосый мужчина разливал напитки, а официантки затем разносили их клиентам. По краям общего зала располагались обитые красным винилом кабинеты, столики и стулья в которых уже были заняты посетителями. Пол был усеян свежими опилками. К бару примыкала игровая комната, где завсегдатаи метали в мишень дротики или состязались за двумя бильярдными столами. Музыкальный автомат громко играл мелодии в стиле кантри или вестерн.

Во всем этом была своеобразная привлекательность, теплая и дружелюбная атмосфера, притягивающая сюда людей, несмотря на немодную мебель и общий несколько неприглядный вид. Для дизайнера здесь существовала уйма возможностей.

Учитывая, что вскоре должен открыться новый ресторан, можно было с уверенностью сказать, что это место станет одним из самых популярных ночных заведений на Тихоокеанском береговом шоссе.

Публика в "Черной овце" не отличается особыми изысками в одежде, отметила Джэйд. В основном работяги, предпочитающие смокингам и костюмам джинсы, кожу и ковбойские сапоги.

В своем элегантном деловом костюме она чувствовала себя здесь ягненком в волчьем логове... причем волки глазели на нее так, как будто голодали не меньше недели.

Наплевать на них, решила Джэйд и, не обращая внимания на двусмысленный смех сидящих за одним из столиков мужчин, направилась к бару. Бармен изучающе посмотрел на нее и приветливо улыбнулся.

- Простите, не подскажете, где мне найти Кайла? - спросила она. - У нас назначена встреча, а я несколько запоздала.

- Вы, должно быть, Джэйд. - После ее кивка бармен вытер руку о полотенце, и они обменялись рукопожатием. - Я Брюс, парень, с которым вы говорили по телефону. Слышал, что вы собираетесь обновить нашу "Черную овцу".

- Приложу к этому все усилия, - улыбнулась она, почувствовав себя с ним легко и свободно.

- Кайл пошел в кладовую за очередной партией персиков. - Брюс задумчиво покачал головой. - Я подумал было, что он сошел с ума, предложив персиковый дайкири в качестве сегодняшнего дежурного напитка. Обычно это у нас не самый ходкий товар, но сегодня идет нарасхват.

"Я знаю теперь, почему от тебя всегда исходит персиковый аромат. Любопытно, какая ты па вкус", вспомнила Джэйд слова Кайла. Уж не в ее ли честь сегодняшний коктейль? Эта мысль невольно доставила ей удовольствие.

- Да вот и он. - Брюс кивнул на противоположный конец стойки.

- Благодарю, - сказала Джэйд и направилась к Кайлу.

Тот посмотрел на нее из-за огромной миски свежеочищенных персиков, которую водрузил на стойку, и улыбнулся.

- Добро пожаловать в "Черную овцу".

Улыбнувшись в ответ, Джэйд скользнула на высокий табурет и поставила перед собой сумку,. ,.

- Извини, что опоздала.

- Спасибо, что предупредила по телефону, не то я бы решил, что ты передумала приходить. Как насчет персикового дайкири, приготовленного в твою честь?

Джэйд опустила подбородок на сплетенные на стойке пальцы.

- Ты очень самоуверенный тип. С чего ты взял, что мне нравятся персики?

- Разве нет? - Кайл протянул к ее губам крупный сочный ломтик, как бы дразня ее. - Откуси кусочек, - с обманчивой мягкостью сказал он.

Это была не просьба, а вызов, прозвучавший в свойственной ему беззастенчиво-откровенной манере. Ей ничего не оставалось, кроме как попытаться стряхнуть с себя наваждение и побороть внезапно вспыхнувшее и не подчинявшееся ее воле влечение к этому опасному в своем обаянии человеку. Густой аромат персиков пронизал все ее существо, пробудив воспоминания давние фантазии, связанные с ярким солнечным днем и сильными мужскими руками, ласкающими ее тело и затем вдруг исчезнувшими.