— Тогда не нужно. Оставим все как есть. Без руки еще никто не умирал.

— Голову! Лэрг, отдай голову брата! — почти прорычал Кром, в глазах которого ненависть пыталась затопить безнадежность и бессилие.

Турин окинул безразличным взглядом потерпевшего, потом кивнул стражникам:

— Хорошо, оставьте ее! А ты займи свое место. Слушать можешь, и даже говорить. Иногда, — последовало распоряжение.

Отличный антураж получился для заседания. Железный щекочущий ноздри запах крови, который пропитал все вокруг. Все оттенки красного на стене и полу. Лужи и кляксы. Отрубленная рука и отрезанная голова, начинавшая пованивать. Я отчетливо ощущал трупный запах, хотя чему удивляться — мозги трактирщика протухли задолго до смерти. И Малый совет только начался. Вдохновляюще. Как бы каждого второго отсюда не вынесли вперед ногами.

Тишина становилась все тягостней. А староста, культя которого в течение нескольких десятков секунд покрылась новой розовой кожей, левой подхватил пусть и за волосы, но аккуратно башку Тарина. Он занял свое место, поставил голову так, чтобы та смотрела бельмами глаз навыкат на меня. Я с трудом подавил шалое желание подмигнуть. Видимо другого эффекта добивался Кром, поэтому подумав, все же повернул ее лицом к себе. Отчего с моего ракурса казалось, что сейчас на столешнице находился крайне волосатый и довольно грязный мяч.

Что удивительно? А то, что староста не вопил белугой, мол «помогите, братцы, защитите от беспредела». Наоборот, он порой виновато смотрел на сотника, тот решил прояснить обстановку:

— Итак, что мы увидели? Все просто. Первый раз я предупредил уважаемого Крома из рода Волков, что карать и миловать по своей воле здесь может только один человек — тот, кого назначил Великий герцог, на чьих землях вы проживаете. Это я. Запомните, я — есть Закон, а не некто иной. Покушаясь на привилегию судить и приводить в исполнение приговоры, вы показываете небрежение власти. Вы можете вызывать на поединок чести кого-либо, действуя по законам империи… Но убивать вот так… Нет. И если я Крому при повторном нарушении закона отрубил руку, так как он все же староста и выбран вами, то следующему решившему испытать мое терпение на прочность, простой смерти не обещаю. А слово мое закалено в горниле Кроноса, — вроде бы простые, пафосные фразы, но сказаны они были так, что даже у меня пусть не мороз прошел по коже, но сделалось неуютно. Подсознательные реакции тела, как при виде матерого ксеноморфа, а лэрг, похоже, поопасней был, — Далее, своего голоса род Волков лишается на три Малых совета. Пока на три. Посмотрим на поведение. А то и перевыборы проведем. Экстренные. Кром все это знал, — взгляд Турина остановился на старосте, а тот поспешно закивал утвердительно, — Как и знал на что шел, когда решил убить здесь Тринг-Тонга из рода Ласок. И поэтому не только понес наказание, но и добровольно делегировал мне свои полномочия. С должности гражданского главы Черноягодья, проводящего вашу волю и озвучивающего ваши чаяния, я его не снимаю, но если он будет впредь столь же несдержан, то на корм мрокам пойдет его старший сын, — небрежно указал пальцем он на руку и родовой кинжал, а Волк сбледнул с лица, — Кстати, мэтр, потом останови гниение, и вообще оставьте эту экспозицию нетронутой, чтобы служила напоминанием каждому. Увековечь ее. Еще, Кром не имеет права отращивать новую руку на протяжении следующих четырех декад, как и привязывать к себе другое родовое оружие. Чтобы проникся и осознал проступок. Ты понял меня?

— Да, лэрг Турин, — виновник торжества даже сделал неосознанный порыв, чтобы подняться и вытянуться в струнку. На меня таким образом действовал только один человек, наш ротный Папаша Эндрю.

— Ты согласен с моим решением? Или находишь его несправедливым? — хорошие вопросы, учитывая, что все уже случилось.

— Да, полностью согласен. И нахожу их правомерными! — не удивлюсь, если бы плохо искал, то в мертвецкой место нашлось бы.

— Что ж, все всё услышали, все всё увидели. Тогда начнем заниматься тем, зачем мы и собрались. А именно, выработкой плана, чтобы пресечь вредную деятельность Артульта и очистить Черноягодье от скверны, какая толкает в Бездну и в объятия Хаоса всех, абсолютно всех жителей нашего славного поселения. Для лучшего понимания ситуации и глубины дерьма в каком вы оказались. Герцог — это не его отец, какому исчезнувшие рода Воронов, Каменных гадюк, Огненных скорпионов, Черных драконов и Росомах оказали огромную услугу. Поэтому, когда гибель грозила всему Народу, к нему обратились совместно те рода, и правитель пришел им на помощь. И сделал очень много для всех вас. Его сын тоже помнит добро… однако тех людей нет, их потомков тоже. Из всех осталась только одна Амелия. А теперь предлагаю высказаться…

В паузу тут же вклинился Медведь.

— Я предлагаю эту мрочью слизь вычистить! И выжечь каленым железом! Как? Все просто, те кто носит знаки Артульта выявляются легко. Сейчас большинство соберется на площади. Ее оцепить, затем проверять каждого! Повторюсь, каждого, включая баб и детей, на наличие татуировок! И кто их носит — в казематы, в кандалы и на Кровавые острова. Семьям, если главы не причастны к деятельности родичей, виру в тысячу золотых в кассу Черноягодья, лишение права голоса на Большом совете. Если причастны… Всех под нож!

Если это не простые эмоции, то ни черта в уме и сообразительности Безжалостного не понимала ни его дочь, ни тем более тупоголовый племянник. И я едва не попал во власть стереотипов, приняв чье-то мнение за истину, дополнительно стараясь сам себя убедить в ней. И именно в ее копилку складывал все факты. Мог Улаф играть роль безбашенного, вспыльчивого отморозка? Почему нет? И вроде бы предложил решение — понятное, очевидное простое, какое соответствует образу. Но именно оно позволит усилиться безмерно именитым родам, окончательно втоптав остальных в грязь, опустив ниже плинтуса. Если среди представителей элит найдутся отступники, то ни Медведям, ни Волкам, ни Тиграм и другим не составит никаких трудностей выплатить с чистой совестью по тысяче, да по десять тысяч империалов, а вот у малых так не получится. Я вспомнил глаза не старика Рыси, готового отдать жизнь за проделки Тикса, а его невестки, которая даже сто золотых провожала со слезами на глазах. И чувства те не были наигранными. И вот противоположное — Кром. Потерял конечность и не чешется, приблизительно через земной месяц в Демморунге восстановят. А мой опекун Харм не смог за десятилетие выплатить долг старику Охриму, как и насобирать на полноценное восстановление ноги.

И кому достанутся дома, территория, за бесценок добро, нажитое почти за век? Именно вот этим хищникам, на лицах которых одинаковые хитро-кровожадные мысли. А неугодных им и независимых будут ждать в лучшем случае рудники.

Яростный рык со стороны подконтрольных глав возвестил, что я прав. Они тоже сложили два плюс два. Более того, Улафа поддержали и волчьи присные, как и сам Кром сурово кивнул бородатой башкой.

А Флэст, Железный Гроган, Стиргурд — это услышал имя главного Саблезуба и Сталли Лесной кот выражали явное неодобрение, как и Нирр из рода Шершней. Но они не являлись большинством. Остальные задумались, например, загадочный Морж, местный мистер Икс.

Что самое интересное, бороться с тайным сообществом поиском лишь татуировок — бредовая затея. Крупная рыба, если у нее есть мозги, вряд ли станет пятнать кожу подобным. Нечто тайное, магическое использовать — вполне. И, уверен, такая мысль посетила не только меня. А каждого.

И еще, главы независимых родов вынуждены будут поддержать решение большинства, впрочем, если совместно скажут против, то Волки и Медведи выступив единым фронтом, а они выступят, сюда следует отнести зависимых от них Кречетов, Тигров, Мамонтов и остальных… Продавят свое решение, как пить дать, продавят. Конечно, последнее слово будет за лэргом. Но и он, несмотря на свое могущество не всемогущ, только сможет как-то смягчить последствия в выгодном для себя ключе. Однако я не был уверен, что легко.