Отделив подлинные проблемы от проблем скрытых и личных, мы получили возможность заняться проблемами Дженнифер и решить их. Но попытайся мы взяться за проблемы Норин, нас скорее всего ожидало бы разочарование. Дженнифер вполне могла бы возразить, что раз она справляется с работой, то это вполне оправдывает её поведение в служебное время, и это возражение было бы вполне резонным. Вместе с тем это затушевало бы такую реальную проблему, как нечестность и обманы Дженнифер.
Как мы уже говорили, восприятие этики определяется типом личности. Как показывает аналогия под названием «Дом», большая часть того, что кажется нам чужой неэтичностью, куда теснее связана с нашими собственными этическими проблемами. В этой связи важным шагом для разрешения любого этического затруднения является проведение границ между реальными проблемами организации и личными этическими вопросами, не имеющими отношения к делу.
Вот ещё один случай, на сей раз из жизни типоведческого сообщества. Несколько лет назад одна женщина, ENFJ – назовём её Глэдис, – обратилась в Ассоциацию типоведения с обвинением в неэтичном поведении своего коллеги Уолта (также ENFJ). Глэдис заявила, что Уолт подвергал насмешкам некоторые типологические различия, что показалось ей оскорблением определённых типов личности. Этот случай имел место на презентации, которую Уолт проводил вместе с партнёром. В соответствии с этическими предписаниями своей организации Глэдис на следующий день переговорила об этом с Уолтом, заявив ему, что он слишком увлёкся.
Уолт объяснил, что его формулировки носили юмористический и несерьёзный характер, а реакция аудитории показывала, что они и были поняты соответствующим образом. Однако его доводы выглядели неубедительно, так что Глэдис решила написать об этом в комитет AT по этике. В своём письме Глэдис ссылалась на дословные высказывания Уолта, которыми она старательно запасалась на его семинаре. Её выписки оказались достаточно подробными, хотя и не во всем: якобы сомнительные с этической точки зрения замечания, которые она приписала Уолту, на самом деле были сделаны его партнёром.
Из сказанного вовсе не следует, что опасения Глэдис не имели под собой оснований. Однако этот случай позволяет шире взглянуть на то, как наши собственные ценности и проблемы подчас предопределяют наше восприятие тех или иных вещей и наши реакции на увиденное, даже если при этом мы делаем «дословные» ссылки на то, что происходило совершенно иначе (или не происходило вовсе).
Нетрудно убедиться в том, что это неотъемлемое человеческое свойство способно стать причиной массы профессиональных проблем. Допустим, Сотрудник А сообщает о нарушениях, допущенных Сотрудником Б, ссылаясь на многочисленные доказательства, включая и такой факт: «Я записал то, что она сказала две минуты спустя, так что я не мог забыть сказанного ей раньше». Однако Сотрудник А сообщает об этом событии, опираясь на свои собственные ценности, среди которых его послужной список, амбиции собственника данной компании, а также неприятие агрессивного поведение Сотрудника Б в офисе компании. Как выясняется впоследствии, все это сказалось на восприятии инцидента Сотрудником А, и к тому моменту, когда он сообщил об этом, инцидент вырос чуть ли не до масштабов международного, что незаслуженно запятнало репутацию Сотрудника Б. Такова жизнь!
Не исключено, что у Сотрудника А были основания жаловаться. Однако в процессе смешивания субъективных оценок с законными этическими претензиями обстановка может накалиться настолько, что будет затруднительно решить конфликт ко всеобщей пользе. Решение окажется невыгодным для всех участников.
В идеальном мире каждый из нас мог бы беспристрастно оценить своё поведение и выяснить, не были ли мотивы его поступков искажены его личными пристрастиями. Но, конечно, добиться подобного легче всего на словах. Если мы вовлечены в решение этической проблемы, довольно трудно отделить личные мотивы от профессиональных и установить, где дело упирается в организационные, а где – в собственно этические проблемы. И все это значительно способствует возникновению этических проблем.
Если кто-то попросит вас помочь ему «задать перцу» нарушителю нравственных устоев, для вас будет чрезвычайно важно помочь этому человеку выяснить, в какой мере сложившаяся ситуация управляется теми или иными типологическими предпочтениями. Как подсказывает нам наш опыт, когда мы сталкиваемся с различными этическими проблемами (будь то личными или корпоративными) и решаем их, очень полезно рассматривать такие проблемы с позиции всех четырех пар предпочтений. Это поможет вам, а также всем остальным, конструктивно решать этические дилеммы. Подобный подход будет способствовать более объективному и твёрдому разрешению конфликтной ситуации, независимо от того, что представляет собой этическая проблема – незатухающий крупномасштабный скандал или пару слов, сказанных в личном разговоре.
Иногда разобраться в этических проблемах становится довольно просто: надо лишь определить грань между перекладыванием проблемы на ваши плечи и таким обсуждением проблемы, за которым последуют конструктивные действия. Подобная мера поможет вам сэкономить время и не заниматься бесполезными вопросами.
Так что когда в кафетерии к вам подходит Боб и рассказывает вам, что в отделе продаж нашли хитроумный новый способ возмещения командировочных, раздувая их до весьма круглой суммы, первое, о чем вы должны подумать, это то, с какой целью Боб сообщает вам об этом. Может быть, Боб завидует и ему тоже хочется «погреть руки»? А может, он обеспокоен, что перерасход средств скажется на его отделе и даже на его работе? Не объясняется ли это тем, что он затаил обиду на отдел продаж, поскольку там не дали хода его линии продуктов? Но, возможно, он просто убеждён, что подобные безнравственные выходки следует пресекать? Не исключено, что на подобную откровенность Боба подтолкнули сразу несколько из вышеописанных причин. Поэтому очень важно выяснить, какой из этих мотивов выступил в качестве движущей силы, и, в особенности, установить, намеревается ли Боб предпринимать в этой связи конкретные меры или им движет свойственная экстравертам разговорчивость? Если вы установили, что этот случай интересует Боба лишь постольку, поскольку это свежий слух, значит, вы сэкономили себе несколько часов, а то и дней, которые в противном случае потратили бы на решение его проблемы.
Самый простой способ раздобыть эти важнейшие сведения таков: задать обратившемуся к вам человеку прямой вопрос. Например: «Ты собираешься предпринимать какие-то меры по этому поводу или просто решил поговорить?» Можно действовать и не столь прямо, задав Бобу следующий вопрос: «И что, как тебе кажется, мы должны предпринять в этой связи?» Если он ответит: «Мне все равно, это меня не касается» или «Я беспокоюсь из-за того, что в конце года нам из-за этого срежут премиальные, и хочу положить этому конец», тогда вы будете знать, следует ли вам браться за это дело.
Если Боб – интроверт, то своё желание откровенно поговорить с вами он может завуалировать каким-нибудь безобидным вопросом («У тебя найдётся минутка?»), за которым последует осторожное описание этической проблемы и позиции самого Боба по данному вопросу. Интроверты чаще продумывают проблемы и способы их решения заранее, поэтому не исключено, что Боб хочет опробовать на вас итоги своих размышлений.
Не исключено также, что будучи интровертом, Боб вообще ничего вам не скажет, а лишь будет испытывать подавленность или отвращение из-за происходящего. Очевидно, что, пока он не поставит этот вопрос, вы не сможете ответить на него, даже если спросите у Боба, что его так гнетёт. Дело в том, что интроверты способны скрывать нравственные дилеммы глубоко в недрах своей личности, не давая им показываться на поверхности, если они уверены, что сложившаяся атмосфера располагает к дискуссии. Для интроверта вполне возможно продумать про себя целый диалог или ход действий, не прибегая на практике ни к тому, ни к другому, а затем вообразить, будто вопрос решён; поэтому, если уж Боб утрудил себя разговором, это должно предполагать ответ с вашей стороны.